– Нечто вроде секретаря?
– Примерно. Только на ином уровне и с иными возможностями. Скорее, мои глаза и уши.
– По первому пункту твоей схемы, Стивви, я ещё могу быть рядом, – пустился в рассуждения Джанни. – Я имею в виду параллельную жизнь, как ты только что выразился. А вот по второму ничего не выйдет.
– Это почему не выйдет, мой прекрасный Джан?
– А потому, что Марша терпеть меня не может, а значит, не подпустит к себе и к детям на пушечный выстрел.
– А мы её не спросим. Наберёшь штат из нужных людей, а я обеспечу им возможность попасть в моё окружение. Твои парни будут везде, Джан, везде, где только можно. Буквально во всех сферах – от легального бизнеса здесь до торговли наркотой и оружием там. При моём опыте и твоём интеллекте мы горы свернём. Но это ещё не всё.
– Становится интересно. Что же ещё?
– А ещё я хочу иметь возможность славно гулять в их компании.
– В каком смысле?
– В том смысле, дружище, что костяк моей команды будут составлять не тупые киллеры и шестёрки, а умные, точнее, очень умные ребята. Те, с кем не только в огонь и в воду, но и философские диспуты можно вести. Я же сказал – команда!
– Повтори ещё раз для тугодумов, Стивви. Как я могу повлиять на таких умных и продвинутых философов? Хотелось бы уточнить.
– Объясняю ещё раз. Ты дотошный, Джан. Ты аккуратный. Ты отличный организатор. Да, именно так. Отличный организатор. Вот смотрю я на тебя и думаю, что ты совсем не макаронник, а, скорее, немец. Скажи, с кем грешила донна Франческа, когда зачинала тебя? Признавайся, сукин сын!
– Стивви, оставь в покое мою мать.
– Ах-ха-ха-ха-ха, – захохотал Стив, похлопал Джанни по плечам, поцеловал по старой привычке в облысевшую макушку и, вновь став серьёзным, продолжил разговор.
– Давай, Джан, садись за стол, разрабатывай детали. Кстати, ты будешь получать от меня такие деньги, что сможешь купить себе любой дом в лучшем районе. Не возражай, я больше не желаю слушать твой бред про относительность ценностей. И ты справишься с этим заданием, я знаю.
– С твоей помощью – возможно.
– Конечно, с моей помощью, любимый. Как же без меня?
Они оба испытали в момент обсуждения новых планов Стива чувство полного и абсолютного счастья, связанного с внезапно возникшим в них ощущением давно позабытого единения душ. Того самого единения, благодаря которому много лет назад сумели выбраться живыми из душного мира дона Паоло.
– Погуляем? – блестя живыми глазами, весело спросил Стив.
– Попробуем, – криво ухмыльнулся Джанни. – Кстати, а можно задать тебе один вопрос?
– Только один? – Стив хитро взглянул на Джанни, но тот остался невозмутимым. – Ладно, валяй.
– Ты спал с Лиз? Я сейчас имею в виду твою тёщу, и не делай вид, что ты не понял.
Стив крутанул головой и ласково погладил Джанни по тщательно выбритой лысине.
– Скажем так, – сказал он. – Было дело, да прошло.
– То есть сейчас ничего нет.
– Да. Сейчас ничего нет.
– И как она?
– А ты любопытный.
– Осваиваю новую квалификацию. Я же вроде чьи-то глаза и уши с некоторых пор, нет?
Стив помолчал, взъерошил по давнишней привычке по-прежнему густые и почти не тронутые сединой волосы и сказал, глядя в сторону от сидевшего в кресле Джанни:
– Понимаешь, Джан, женщины делятся на две категории. Любимая и все остальные.
– Любимая тут Марша, я правильно понял?
– Да. И не смотри на меня так. Она моя жена. Это колоссальная причина попасть в категорию любимых. Я люблю её априори лишь по этой причине. Остальное значения не имеет.
– И кто-то ещё называет меня извращенцем?
– Джан…
– Оставь. Твоя жена – законченная стерва и классическая дура. И я никогда не поверю, что ты её любишь. Всё. Считай, что я ни о чём не спрашивал.
Стив только вздохнул в ответ. Что тут скажешь? Да и дон Паоло согласился бы с ним.
«Крысёныш прав на все сто процентов», – сказал бы он, сверкнув затемнёнными стёклами очков.
Агентство с лаконично-незамысловатым названием «Парни» начало свою деятельность через год после того, как Стив предложил Джанни стать его глазами и ушами. Подготовка заняла у Стива и Джанни все предшествующие двенадцать месяцев, точнее, ею занимался Джанни, а Стив вносил необходимые, на его взгляд, коррективы.
Они часто спорили. Бывало, до хрипа и обид. Нащупывали правильные пути, осмысливали необходимые установки.
Джанни подошёл к новой деятельности со всей основательностью, на которую был способен. Перерыл горы литературы, консультировался с вышедшими в отставку кадровыми разведчиками, изучил способы воздействия и системы прогнозирования человеческих реакций в определённых условиях, знал назубок всё, что можно было узнать про особенности межличностных связей у носителей различных человеческих психотипов. И без устали штудировал пути выхода из внештатных ситуаций.
Стиву же книги и консультации были не нужны, как обычно, он опирался на интуицию, хотя общение с напичканным новой информацией Джанни не прошло даром и для него. Внимательно слушая доклады друга, он впитывал в себя новые знания со скоростью губки и с жадностью ретивого ученика перерабатывал их.
– Чувствую себя школьником, Джан, – довольно потирая руки, шутил он после обоюдных многочасовых консультаций. – Ну что, выпьем?!
– Ты же трезвенник.
– Только там, в той жизни, дружище. Здесь я буду позволять себе всё.
– Смотри не надорвись.
– А ты для чего? Уа-ха-ха-ха!
Джанни молча соглашался, и они напивались, а затем пели дуэтом, нещадно перевирая слова и музыку во всех известных им жанрах – от классики до попсы.
Во время обсуждений Стив старался не упустить ни единой мелочи.
– Мелочи и детали – наиважнейший фактор, Джан. Основной залог успеха. Парни должны быть преданными, как псы. И не просто псы, которые по двору бегают или спят на подушечках в спальнях своих хозяек, а настоящие, натасканные на преданность звери, готовые отдать жизнь не задумываясь, просто по факту. Их собственная жизнь должна стать проходным пунктом, а не высшей ценностью. Как у самураев. И при этом они не должны быть такими вот… – он щёлкал пальцами в поисках нужных определений, – классическими тупыми мордоворотами. Я хочу, чтобы мне было не только безопасно, но и интересно с ними. Хочу общаться с ними на равных. Почти как с тобой. Я повторяюсь? Прости, прости. Это всего лишь, чтобы ты лучше усвоил задачу.
Джанни усмехался в ответ. С годами он стал молчалив, всё больше замыкался в себе и лишний раз старался не высказываться. Но он понимал, что имеет в виду Стив.
