– Хоть каждый день, Майк. Лепи горшки, расписывай их, и обжиг делать научу. Будем их продавать. Ты в доле, естественно.
– Ладно, – просиял Майкл. – Я буду захаживать.
– Приходи, – улыбнулась Нора.
Майкл стал приходить к ней. Из пяти вскоре вылепленных горшков три купили в тот же день, когда Нора их выставила, и она выдала ему несколько мятых купюр.
– Это сущие гроши, Майк, – сказала она, щурясь от бьющего сквозь стекло солнечного света. – Зато ты их заработал своим творчеством.
– Мне приятно держать их в руках, – вежливо ответил Майкл, хотя в душе не чувствовал ничего, кроме разочарования.
Столько труда – и несколько жалких баксов в ответ. Нет, творчество должно быть лишь в удовольствие, и им нельзя заработать, если ты не знаменитость или не бьющий через край гений. Хотя по каким критериям определять гениальность? И «бьющий через край гений» говорить нельзя. Джейн высмеяла бы его за стилистический пафос.
Джейн. Редкие воспоминания о ней даже не возбуждают его. О мой бог, сколько страданий они перенесли вдвоём!
Он вышел из магазинчика, пообещав Норе, что зайдёт, как только у него появится свободное время, но свернул не в ту сторону, куда сворачивал обычно, а в противоположную, так как подумал, что пришло время продолжить изучение квартала.
И только миновал череду пёстрых витрин и выставленных напоказ экспонатов к видневшемуся впереди проходу на другую улицу, как заметил девушку.
Обладательница миловидного лица, в котором угадывалась примесь то ли южноазиатской, то ли афганской, а может, и той и другой крови, она стояла, по-хозяйски прислонившись к дверному косяку, на пороге небольшого магазина и весело болтала по смартфону.
В момент, когда Майкл заметил её, девушка как раз закончила болтать и зашла обратно, но он успел её разглядеть.
Чуть выше среднего роста, в коротких, обтягивающих красиво выпирающую попку бриджах, с натренированными икрами любительницы быстрой ходьбы, в блёкло-розовой тунике. Кажется, у неё не очень большая грудь.
«Проверим?» – прошептал он и, не раздумывая, зашёл следом в небольшое, ярко освещённое помещение, уставленное и увешанное живописью не очень понятного происхождения.
Стоя к нему спиной подле боковой стены, девушка как раз поправляла криво висящую картину, на которой было изображено нечто в духе Рене Магритта.
– Это ты рисовала? – спросил Майкл.
Зашёл он очень тихо, на ходу снял с себя лёгкую шапку и очки и, когда девушка обернулась, встретил её во всём блеске своей красоты.
– Уау! – воскликнула она довольно сильным, окрашенным в бархатные тона голосом. – Вот это да! Ты кто?
– Майкл, – улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок, представился он.
– Привет, Майкл, – протянув ладонь для приветствия, сказала девушка. – А я Линн. Рада знакомству, нет, очень рада знакомству с тобой.
На слове «очень» Линн сделала заметный акцент и одновременно заглянула ему в глаза живыми чёрными глазами.
– Нравлюсь? – скорее реагируя на взгляд, нежели пытаясь продолжить беседу, спросил Майкл.
– Очень! Ты просто офигенный! – ответила Линн, не выпуская его руку из своей.
– Так иди ко мне, – снизил почти до шёпота голос Майкл и свободной рукой притянул собеседницу за талию.
Линн тоже обняла его, и какое-то время они так и стояли, глядя друг другу в глаза, а затем стали целоваться со всё нарастающей, как это случается, когда обе стороны одинаково жаждут сближения, страстью.
Целуя рот девушки, показавшийся ему таким же вкусным, как недавно впервые попробованный арбуз, Майкл мечтал лишь об одном – получить скорейшую возможность овладеть ею, поскольку испытывал самые настоящие муки сексуального голода, вызванные непривычным для него длинным перерывом.
Желание близости, судя по всему, было взаимным, во всяком случае, Линн извивалась, стонала и так сильно прижималась к нему, что Майкл почувствовал себя на грани обморока.
– Я хочу тебя, – сказал он, почти насильно оторвав губы Линн от своих, и крепко, но не грубо взял в руки её лицо и заглянул в глаза в ожидании ответа.
– Подожди, – не стала ломаться она. – Я закрою магазин.
Не обращая внимания на лязг и скрежет, Линн закрыла видавшую виды металлическую ставню и входные двери, приглушила свет, чтобы помещение утонуло в полумраке, и доверительно объяснила:
– Я не боюсь, что нагрянет мой парень. Он здесь уже был, а второй раз не придёт, так как ему далеко добираться. Закрылась, чтобы нас не было слышно.
– Мы будем шуметь? – жадно разглядывая её, спросил Майкл.
– Ещё как! – безапелляционно заявила она. – Мне хочется кричать только от того, что ты рядом. У меня было много парней, но такого красавчика я вижу впервые, уау!
– Я сделаю всё, чтобы ты думала так не только о моей внешности, – с вызовом заявил Майкл.
Он только пошёл навстречу, как Линн остановила его.
– Подожди. Я сейчас принесу постелить что-нибудь. У меня тут всё схвачено, малыш, всё под контролем!
С быстротой молнии скрывшись в подсобном помещении, она выволокла оттуда стёганое одеяло с индейским орнаментом, бросила его на пол неподалёку от прислонённой к стене груды картин и ловким движением стянула с себя бриджи и маленькие розовые трусики. Верх Линн снимать не стала и, оставшись в тунике, но с голой попкой, что выглядело и забавно, и притягательно, прилегла на одеяло, призывно раздвинула ноги и проворковала с ласковой и одновременно требовательной интонацией:
– Ангелочек, иди ко мне. Линн хочет любить тебя.
«Я, наверное, всегда буду заниматься любовью на полу, – подумал Майкл, вспомнив о своих первых встречах с Джейн. – И где здесь, чёрт возьми, можно помыться?»
– А как же… как мы… – забормотал он, не двигаясь с места.
– Не поняла?
– Здесь есть… где помыться?
Линн засмеялась, скрестила ноги и присела на одеяле.
– Парень, ты случайно не Дева по гороскопу? – по-прежнему смеясь, спросила она.
– Дева, – усмехнулся Майкл.
– Оно и видно. Всё по полочкам, всё по схеме. Ха-ха. Терпеть не могу Дев, особенно Дев-мужиков, но с сегодняшнего дня, чувствую, кардинально изменю своё отношение к ним. А в какой год ты родился? Под каким знаком?
– Я Обезьяна.
– Адская смесь! – заключила Линн.
– Мои проблемы не в этом, – пояснил Майкл. – Мои проблемы в чудовищном перфекционизме. И я не люблю нарушать последовательность.
– Ещё и аутист, – пожала плечами Линн. – Хороший диалог у нас. Ты стоишь передо мной, а я лежу напротив с голой задницей. Это не просто сюр. Это суперсюр.
