– Джейн? – на всякий случай уточнил Элиа.
– Да. Она боялась уехать со мной. Из-за Барта боялась. И ещё она ненавидела его, хоть и не признавалась в этом. Даже себе не признавалась, но я же видел, что она ненавидит его. Когда я уговаривал её ехать, я видел, что она боится. Она говорила, что не едет, потому что не хочет потерять свои деньги, но это такая ерунда. Барт ей никогда не дал бы ни цента, я сколько раз ей об этом говорил, но она не слушала меня. Она вообще никого не слушала. А потом подсела на эту дрянь, сука!
Лицо Майкла исказилось. Он сменил позу и повернулся к Элиа.
– С самого начала же было ясно, что Барт что-то задумал, – с горячностью продолжил он. – Он столько лет терпел, пока я был маленький, а к концу уже не мог, его прямо распирало всего.
И Майкл раздвинул в стороны руки, чтобы показать, как распирало Барта.
– Я сказал ей: «Джейн, давай уедем. Он же не оставит меня в покое. Если он нас застукает, он меня убьёт». Но она упёрлась – и ни в какую. Смотрит на меня своими глазищами и молчит. Только курит косяки эти грёбаные без конца. Она уже от травы стала наркоманкой. Ей надо было совсем чуть-чуть, чтобы подсесть на иглу, всё для этого было готово.
– Ну, мы с Адель, например, не подсели… – усмехнулся Элиа, но Майкл не был настроен шутить.
– Ты меня агитируешь? – прервал он Элиа. – Что значит – не подсели? А может, лучше вообще не курить, нет?
– Да-да, конечно. Я ничего такого не имел в виду. Я просто к тому, что женская наркомания тяжелее и страшнее во сто крат, чем наша, мужская. Ты и сам мне об этом говорил, помнишь?
– Конечно-конечно, – пробормотал Майкл, но было видно, что он не согласен с мнением Элиа и считает тему исчерпанной.
Он встал, поправил джинсы на тонкой талии, ещё раз оглянулся вокруг и как бы мимоходом спросил:
– Она излечится, Элиа?
– Хочешь моё мнение? – спросил в ответ Элиа. – Нет.
Майкл опустил голову, затем так же быстро поднял её и взглянул на сидящего на скамье Элиа с улыбкой.
– Мы с тобой поможем ей. Мы же семья?
Элиа с готовностью кивнул. Его глаза потеплели.
– Конечно, малыш, – сказал он. – Мы семья. И сделаем всё, чтобы помочь ей.
– Ненавижу наркотики, – ответил Майкл, коротко попрощался и ушёл к себе.
Элиа не заснул в ту ночь. Курил, пил пиво, думал, опять курил, смотрел телевизор, сидел в Сети, просил прощения у Аделаиды за то, что мешает ей спать. А к утру забылся коротким сном, но резко проснулся после привидевшегося ему то ли сна, то ли видения, своим логичным и внятным сюжетом напомнившего ему кино.
Он сразу поднялся с постели, на которую было прилёг не раздеваясь, и встретил рассвет, стоя у окна. Дождавшись, когда охранники загнали псов в вольер, пошёл вниз, чтобы приступить к своим обычным обязанностям, но по дороге остановился.
– Нет, это не дело! – громко произнёс он вслух. – Это хрень какая-то, чёрт меня дери!
Отъезд
Погожий день где-нибудь в лесу возле города. Любого города, в окрестностях которого есть густой смешанный лес. В чащобе стоит скрытый от посторонних глаз дом с тайным, оборудованным пыточными атрибутами подвалом. Типичным подвалом маньяка, охотящегося за людьми. Сколько таких показали в фильмах-ужастиках – и не счесть.
В подвале – Майкл. Полуголый, беспомощный. Он подвешен за руки, на его лице – печать страдания. Вокруг, как стервятник, кружит человек без внешности, смутный, размытый, неопределённый – типичный маньяк из ужастиков. В его руках острый, как бритва, нож. Он колет концом лезвия нежную голую кожу, из порезов течёт кровь, и маньяк жадно слизывает её.
– Вкусная у тебя кровь, – говорит он неслышным шелестящим голосом.
Но Майкл хитёр, он не сдаётся просто так, приманивает маньяка нежной улыбкой, просит разрешения прижаться к нему, просит поцелуя. И когда маньяк соблазняется – впивается зубами в сонную артерию на его шее и прокусывает её насквозь.
Маньяк понимает, что если он убьёт пленника, то некому будет остановить кровотечение из прокушенной вены, которое начнётся, как только Майкл разожмёт зубы. Он перерезает верёвку, и оба падают на окровавленный скользкий пол. Но падение не спасает маньяка, напротив, оно приближает конец, ведь Майкл не собирается ему помогать. Он встаёт со скользкого пола и, не глядя на истекающего кровью маньяка, разминает руки и ноги, вытирает окровавленный рот и выбирается из того дома, в набитом пыточными атрибутами и мокром от крови подвале которого его держали. И, шатаясь, идёт по лесной дороге, пока не падает от усталости и перенесённых мук в придорожные кусты.
Резко останавливается проезжающая мимо машина, и выскочивший из неё водитель приводит Майкла в чувство и везёт его в ближайшую больницу. В ярком, по-осеннему прозрачном небе кружит полицейский вертолёт, а сам Элиа вдруг явственно видит, что у водителя лицо того самого маньяка, которого Майкл оставил истекать кровью в лесном доме.
Его собственное лицо. Лицо Элиа.
Интересно, это возможно – прокусить сонную артерию взрослому мужику, не пользуясь руками и практически не прилагая усилий?
Надо будет посмотреть в Сети…
Что за фантазии, Элиа! Что за чёрт!
Он набрал номер Майкла, извинился за ранний звонок и сказал, что есть разговор и он хотел бы нанести визит. Получив разрешение, сразу же поднялся к нему в центральный корпус и объявил, что надо закончить вчерашний разговор.
– Разве он не закончен? – удивился Майкл, но Элиа не ответил, а, проследив за тем, как Майкл садится напротив него на край кровати в неудобной, не располагающей к длительным беседам позе, недовольно качнул седеющей головой и попросил сесть поудобнее и настроиться на другой лад.
– Тебе надо будет выслушать меня, – сказал он.
Майкл подчинился, сел поудобнее и выжидательно взглянул на раннего гостя.
– Я тебе вот что скажу, Майк, – не стал тянуть с разговором Элиа. – Я вчера всю ночь думал и кое-что надумал, но мне нужна преамбула, чтобы расставить все точки над i.
Он вопросительно взглянул на Майкла, ожидая разрешения на продолжение беседы.
Майкл кивнул.
– На самом деле ваши отношения с Джейн исчерпали себя уже давно, парень, – осторожно начал разговор Элиа. – И вам с ней уже нечего сказать друг другу. Нечего просто потому, что всё уже давно сказано, а связывающие вас общие воспоминания не способствуют дальнейшему сближению. Не забывай, между вами кровь. Даже две крови. Понимаешь?
– Элиа, – довольно резко остановил его Майкл. – Давай начистоту, ладно? И не надо мне здесь никаких преамбул. Давай как есть!
