Судя по возбуждённо-нервному выражению их лиц, женщина и подросток только что ссорились друг с другом. Элиа сразу узнал в вошедших своих собеседников по скайпу, а одновременно с узнаванием ему на ум пришло несколько сплетённых воедино разномастных мыслей, как бывает, когда обилие неожиданных и неуправляемых эмоций мешает упорядоченности мыслительного процесса и превращает его в хаос.
«Вот это красавчик! Чёрт, а они – пара. Она же старше лет на десять или больше… Ничего себе! И отношения – задница к заднице, сразу видно. Собачились друг с другом, видимо, всю дорогу из города. Малыш – настоящий ангел, клянусь честью, да и эта, как её, Джейн была бы хороша собой, если бы не была наркоманкой. Убийца? А почему, собственно, она? Может, это он убил Барта, а она его прикрывает? Нет, не верю. Он не способен на убийство. Но даже если так… Чёрт, ты будешь стоять горой за него, Эл!»
В дверном проёме показалась Аделаида. На её неожиданно оживлённом и от этого внезапно помолодевшем лице было написано неподдельное восхищение, глаза конвульсивно дёргались, и, всмотревшись в непривычные изменения в её мимике, Элиа догадался, что конвульсивное подёргивание глаз означает подсказку.
Аделаида пыталась подсказать ему, что вошедший юноша и есть тот самый Майкл.
«Смешная», – подумал Элиа и приветственно махнул рукой Майклу.
Майкл открыто улыбнулся и махнул в ответ.
«Радость моя!» – подумал Элиа и устыдился собственных эмоций.
Изучение обстановки, скрупулёзное штудирование счетов, погружение в биографии и характеристики персонала, увольнение двух из пяти охранников, философское разведение руками при обнаружении краж, бегства нескольких воспитанников в неизвестность и, главное, целенаправленное приручение Джейн – вот чему Элиа посвятил месяц начиная со следующего дня своего пребывания на новом месте. В школе его немедленно окрестили Занудой Смитом и кричали новую кличку в спину, когда он проходил мимо, но Элиа не реагировал, с бульдожьей хваткой разгребал завалы, латал дыры, ремонтировал и восстанавливал разрушенное и, кстати, полностью уничтожил весь крысиный выводок, точнее, то, что от него осталось, так как после смерти Барта крыс никто не кормил, и они просто разбежались в разные стороны.
– Тихой сапой можно добиться гораздо более эффективных результатов, Майкл. Не торопись. С дурью и её поставщиками – а у нас уже не один поставщик, как ты сам видишь, – будем разбираться только после того, как Джейн подпишет разрешение на моё управление школой и я получу доступ к счетам. Если начну действовать, пока я тут никто, – мы запросто можем получить подростковый бунт. И ещё не забывай: у Джейн где-то там есть родственники, а это означает, что её действия должны быть абсолютно осознанными и добровольными, иначе меня могут обвинить в использовании её положения. Кстати, а чем тебе так сильно мешает Боб? Джейн за него горой, не забывай. Он же тихий. Сидит в своём свинарнике у телевизора, долбится потихоньку…
– Как ты не понимаешь, Элиа! Он же уничтожает Джейн!
– Не он, а она сама себя уничтожает. И не он, а она сама должна принять решение о реабилитации. А ты должен ей в этом помочь.
– Она колется, курит траву, глотает ещё какую-то дрянь, говорит, что пьёт лекарство, и это происходит целыми днями. Элиа, женская наркомания тяжелее мужской. Ты меряешь всё по нам, мужчинам, а это неправильно.
Элиа усмехается обобщению, но в душе признаёт его правоту.
– Не нервничай, парень, – успокаивающе говорит он. – Адель день и ночь возле неё. Она помогает нам, ты даже не представляешь насколько. И совершила героический поступок, убрав в её комнате. Там теперь порядок.
– Вполне представляю, Элиа.
– Вы часто ссоритесь. Прости, но это невозможно скрыть. Мне жаль тебя.
– Да, мы ссоримся. И жаль не меня, а её. Понимаешь, ссора – единственный способ оттянуть очередной приём дозы. Я вынужден.
– Стратегия, – понимающе кивает крупной головой Элиа.
«Тактика», – хочет поправить его Майкл, но ничего не говорит. Сколько можно об одном и том же…
Джейн созрела для признания прав Элиа на руководство школой и контроль над счетами после очередной ссоры с Майклом и настигшего её следом сильнейшего приступа кишечной колики.
На этот раз всё было как никогда серьёзно. К концу скандала Майкл, как уже бывало между ними, попросту вытолкал Джейн из своей комнаты, но до того они в течение часа выясняли отношения, и Джейн кричала, стучала кулаками по столу, плакала и одновременно ругалась последними словами.
Майкл в основном отмалчивался, его молчание в итоге вызвало в Джейн сильную вспышку агрессии, и с криком: «Мать твою, сука, ты чего это молчишь?» – она схватила лежавший на столе нетбук и швырнула им в Майкла в тот момент, когда он, устав без толку стоять перед ней, присел на кровать.
Полёт нетбука оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Майкла. Взбешённый, еле увернувшийся от летевшего прямо в голову предмета, он вскочил и рванул в сторону Джейн, явно не отдавая себе отчёта в собственных действиях. В ответ Джейн прикрыла голову руками, и эта, вроде бы защитная, реакция с её стороны вызвала в Майкле обратное желание по-настоящему прибить её.
«Нет, Мигелито!» – успел приказать он себе, сдерживаясь из последних сил, и, чтобы не унизить себя побоями, молча схватил Джейн в охапку и, вытолкав прочь из комнаты, запер изнутри дверь.
Действия Майкла Джейн не остановили, она так и осталась за дверьми и в итоге провела в коридоре почти четыре часа. Плакала, кричала, стучала кулаками в облупившиеся захлопнутые створки, била по ним ногами, вновь кричала, обзывала Майкла последними словами, лежала, обессиленная, на полу и ушла не без помощи Аделаиды, сумевшей уговорить её вернуться к себе в спальню.
Чтобы не слышать воплей Джейн, Майкл включил закачанную в планшет музыку, надел наушники, и неуютный, наполненный страданиями мир вокруг растворился в кантри, джазе, любимых мексиканских напевах, песнях Элвиса, отрывках из бродвейских шоу, шестой симфонии Бетховена, африканских мелодиях и английском роке семидесятых – настоящей мешанине из жанров, которую Майкл мог потреблять в неограниченных количествах, что всегда вызывало неподдельное изумление Джейн, считавшей его немного сумасшедшим.
«О мой бог, у меня сейчас голова вспухнет от музыки, да и нетбук я не смог починить, и придётся в город его везти. Вот сука ненормальная, когда же ты замолчишь? Уеду отсюда, и плевать на тебя! Подыхай ко всем чертям!..» – думал он, когда периодически снимал с головы наушники в ожидании, что Джейн замолчит, но она всё не замолкала, и ему вскоре просто захотелось сбежать куда-нибудь, всё равно куда, хоть выброситься в окно или отправиться туда, в зеленеющий за забором нескончаемый лес, для того чтобы утопиться в ближайшем ручье.
Он знал, что это просто слова. Не получится умереть, Мигелито, пока она гибнет у тебя на глазах!
