– Это мы ещё посмотрим, кто тут станет лидером и директором! – вспыхнул Барт. – А про друга ещё раз заикнёшься – я тебя кину в вольер к псам и не позволю спасать. Ты просто влюблён в него, как мартовский кот, вот и дрочишь без перерыва.
И Барт пустился в рассуждения о том, как бессмысленны подчас некоторые люди и насколько удивительно мироздание, порождающее их в таком непомерном количестве. Пока Барт говорил, Боб молчал. Но не потому, что внимал потоку слов. Более того, Боб Барта даже не слышал. Как написали бы в женском романе, Боб «плыл по волнам мечты».
Он представил себя героем красочного клипа. Из тех бесконечных клипов, что часами крутят по кабелю и в Сети. По залитому солнцем роскошному пригороду, в котором могут жить только очень крутые парни, едет огромная и очень крутая тачка. Конечно, это кабриолет, конечно, он белоснежный, конечно, самой последней марки, весь в наикрутейших наворотах, с наикрутейшими в мире дисками, обитым лучшей кожей салоном и панелью из красного дерева. И, конечно, за рулём наикрутейшей тачки – сам Боб. Но не тот Боб, который сидит в несвежей майке здесь, в затхлом кабинете, в компании Барта, а другой. Уверенный в себе, король мира, мультимиллионер. В шикарных шмотках, надетой козырьком набок бейсболке с лейблами, с золотой цепью толщиной с канат на шее и с усеянными мириадами бриллиантов огромными часами на запястье. В ушах крутого Боба сияют булыжники по пять каратов, на его пальцах – дорогущие перстни, а рядом он. Его ангел, его радость, смысл всей его жизни.
На этом месте в мечте Боба, как правило, происходил сбой, потому что он никак не мог решить, во что должен быть одет его кумир. Воображение рисовало нечто невразумительно блестящее, абстрактную смесь из сверкающих камней, цепей, пайеток и страусовых перьев, он много раз видел нечто подобное на участниках гей-парадов и в жизни, и в Сети, но когда Боб пытался соединить карнавальную мишуру с объектом своих грёз, то терпел полное поражение, поскольку рисуемый им образ отказывался подчиняться воображению, и сверкающие одеяния оставались сами по себе, а Майкл – сам по себе: в джинсах, майке и лёгких туфлях на босу ногу.
Что Боб знал точно, так это то, что Майкл весел. Хохочет, запрокинув коротко стриженную голову, в одной его руке – бутылка янтарного пива, в другой – толстая, дымящаяся ароматным сизым дымком сигара, а за ним, на заднем сиденье, разместились четыре… нет, пять шикарных девчонок. Все титулованные мисс Америка, все в бикини, все держат маленьких шелковистых собачек в ярких клетчатых бантиках.
Нет, на самом деле Бобу не нужны шикарные девчонки. Они и сидят в его тачке лишь потому, что в машинах у крутых парней всегда сидят шикарные девчонки с собачками.
Бобу не нужны все девчонки мира, если он рядом.
Смеётся, запрокинув голову, пронзает синими молниями взглядов.
Выражение лица Боба привлекло внимание Барта. Подняв опрокинутый в пылу разговора стул, он сел на него, закинул ногу на ногу и, сложив руки на широкой груди, стал иронически смотреть на воспитанника.
Почувствовав взгляд, Боб сосредоточился и тоже взглянул на Барта.
– Видишь? Стоило тебе подумать о нём – и ты отключился, – сказал Барт. – Не свисти-и-и! Отключился, отключился! По полной! Ты вообще по этой части мастак, думаешь, не знаю?
– Никакой я не мастак, – заявил Боб. – Здесь просто нет девчонок, а привозить из города ты не разрешаешь. Кого-то же надо шпилить, а я ещё молодой.
– Не заговаривай мне зубы. Шпилить… девчонки… Кому ты вешаешь эту лапшу? Ты актив, любишь шпилить в зад мальчиков, таким родился, таким и сдохнешь. А вот скажи мне как на духу, Боб, но только правду! Ты же сразу в него влюбился? Отвечай, не тяни!
Боб опустил голову и пробурчал куда-то в немытый пол:
– С первого взгляда.
– А каково ей, можешь себе представить? – с тем спокойствием, за которым стояло сильное напряжение, заговорил Барт. – Она же с ним целыми днями! Видит его лицо, его улыбку, наблюдает за его движениями, слушает болтовню… смотрит, как он взрослеет, как наливается силой. Нет, Барт точно знает, что делает. Прежде чем принять это решение, я, к твоему сведению, перерыл всю Сеть в поисках ответа. И не нашёл ничего утешительного для себя. Ни-че-го! Вот смотри. Джейн старше мальчишки на пятнадцать лет, ну там плюс-минус пару месяцев…
Барт покрутил кистью руки в разные стороны, иллюстрируя последние слова.
– Я понял, – перебил его Боб. – Она будет думать, что это её последний шанс.
– Точно! – торжествующе воскликнул Барт. – Именно так, парень! Она же женщина, причём женщина красивая и обделённая, как она думает, мужским вниманием. Ну, я-то не в счёт, ты же понимаешь… А годы идут, молодость и красота уплывают сквозь пальцы, жизнь практически кончилась. И тут вдруг – нате. Юный поклонник, красавчик, умничка, и главное – всё это великолепие целиком вылеплено её собственными руками. Она же дала ему прекрасное образование! Сколько раз я подслушивал за дверью и не уставал поражаться тому, как много знает моя Джейн! Она…
Барт вдруг вышел из себя, покраснев, как сваренный в кипятке рак, перегнулся через стол, схватил Боба за край майки и, брызгая слюной, зарычал ему в лицо:
– Она скрывала от меня свои знания, представляешь? Просто говорила, что не знает ничего, когда я задавал ей вопросы. Сука! Всё для него берегла. Перестала ездить со мной в город, даже не объяснив почему. Просто отказалась – и всё! А ты говоришь, что у меня есть шанс!
– Я не говорил про твой шанс, – вспылил Боб и с силой оторвал руки Барта от своей одежды. – Может, перестанешь меня дёргать? Мне и без тебя есть о чём подумать.
– Ни о чём не думай, – приказал Барт. – Просто выполняй мои предписания.
– А если откажусь?
– Тогда я выгоню тебя, Боб Сайрус Джералд. Более того, я добьюсь, чтобы тебя посадили за решётку, как дилера. Получишь пожизненное, при твоём-то положении как пить дать. И никогда, слышишь меня, никогда не сможешь его увидеть.
Он посмотрел на понурого Боба и хихикнул.
– Как же ты втюрился, педик!
Тут же став серьёзным, вновь перегнулся через стол и, понизив голос, зашептал:
– А ведь он без дури на тебя и не взглянет. Ты ему сто лет не будешь нужен на трезвую голову. Я прав?
Боб поначалу не ответил. Но Барт не отставал.
– Так я прав или нет, парень?
– Прав, – глухо пробормотал Боб.
– Вот и славно, – довольно выпрямляясь, подытожил Барт. – А теперь за работу, сынок. За работу. Иди, и пусть Господь благословит тебя.
Побоище
Боб поначалу не стал ничего предпринимать и даже хотел рассказать всё Майклу и напрямую предложить ему бежать вместе с ним из школы. Но Барт оказался ловчее. Хороший психолог, он знал, как может проявить себя Боб, если позволить ему вести самостоятельную игру, поэтому ни на минуту не выпускал его из виду. Осознав, что за ним следят, и следят внимательно, Боб смирился и уехал в город выполнять задание, а когда вернулся, Барт первым делом заставил его уколоться, несмотря на то что Боб тяжёлую дурь не потреблял принципиально. Курил траву, мог иногда глотнуть колёс, но не более, потому что считал, что дилер должен быть трезвым, если хочет успешно вести бизнес.
