— То есть в любой момент я — труп?
— Прости…
— Хватит извиняться! — заорал Никита. — Отвечай на вопросы. Они могут отключить меня в любой момент?
— Да, практически. Дальность действия дистанционного управления десять километров.
— То есть, нас тупо травят, а мы бежим?
— Да, но в какой-то момент все закончится, и только им решать, когда.
Ник сорвал с головы шапку и смял ее в кулаке.
— Им ведь известно, что мы здесь? — спросил он.
— Соцнадзоровец наверняка узнал меня, — Лу опустила взгляд, — но, кажется, они решили, что эксперимент можно продолжить.
— Черт! Ты ведь понимаешь, как мы его подставили? — Ник мотнул головой в сторону Рамиля.
Тот сидел прямо, плотно сжав колени, на своей лавке-жёрдочке. Он больше не писал в блокноте.
— Ухадите сищас, — сказал Рамиль. — Вы минэ угражали, заставили памагат — я так скажу. Я маленки щилавек, испугался. Вы уйдете, я сразу саабщу в соцнадзор, — Рамиль посмотрел на Никиту. — Расскажи всем, щто на самом делэ праисходит. Пуст люди знают.
Никита кивнул:
— Мы уходим.
— Я вас вывиду, — Рамиль поднялся.
Глава 20
И опять потянулась череда тускло освещенных коридоров и лестниц, ведущих все ниже и ниже. Опираясь на плечи Никиты и Рамиля, Лу неловко прыгала на одной ноге. Она заглотила еще несколько таблеток, но выглядела все такой же бледной и казалась еще более ослабевшей. Никита то и дело бросал быстрые взгляды на ее осунувшееся лицо, беспомощно осознавая, что жалость к ней перевешивает ненависть. Он наверняка разобрался бы в своих чувствах, логически систематизировал факты, будь у него время, но именно этого и не доставало. Все перемешалось и спуталось. Он был уверен, Лу известно еще что-то важное. Но хотелось ли ему об этом знать? Еще одна причина ненавидеть. Вот только кого? Очевидно, Лу — всего лишь винтик в огромной системе, верхушкой которой был Совет Объединенных Наций. Кого конкретно винить? Кто замешан в том, что над ним, а возможно и еще кем-то из смертных, проводят бесчеловечные эксперименты, идущие в разрез с официальной идеологией целой планеты? Он верил им — вождям, как до него верили миллионы таких же, как он, идиотов. Наверно и она, Лу, верила и тоже обманулась. Стоит ли ненавидеть ее за это? Она сказала, что теперь знает, на чьей стороне. А на чьей стороне он сам? Наверное, на стороне правды… Но в чем, собственно, правда? Ведь он ничего не знает, кроме того, что его пытаются убить.
— Щерный ход и сразу на улица, — предупредил Рамиль. — Ана сможет сама идти? — он оценивающе посмотрел на Лу.
— Справлюсь, — твердо ответила та. Ник почувствовал, как напряглись ее руки.
— Ну все, ухадите, — Рамиль открыл тяжелую дверь, пропуская Лу и Никиту на маленький неосвященный пятачок площади между высотками.
На улице никого. Комендантский час еще не закончился.
— Спасибо, — коротко бросил Ник, вцепился обеими руками в сухую ладонь Рамиля и крепко пожал ее. — Ты — настоящий человек, каких теперь мало.
Тот молча кивнул. Потом вдруг резко дернул головой и повалился назад, увлекая Никиту за собой.
Лу закричала и, прихрамывая, бросилась в темную подворотню.
В первые секунды Никита не понял, что случилось. В лице Рамиля почти не изменилось, лишь зрачки неестественно замерли и взгляд стал осовелым. По его телу пробежала крупная судорога, весь он разом напрягся и вмиг ослаб. Ник попытался приподнять Рамиля за плечи и только тогда увидел вырванный клок волос на макушке и рану, из которой черными струйками хлынула кровь, заливая лоб и глаза. Никита мягко опустил тело на землю. Он поднялся на ноги и медленно обернулся, всматриваясь в тонированные окна высоток вокруг. Должно быть, где-то там притаился стрелок, который теперь зачем-то выжидает. Никита шагнул к центру площади.
— Не надо! — послышался откуда-то отчаянный шёпот Лу, но Никита продолжал двигаться вперед.
— Я больше не побегу, — крикнул он срывающимся голосом. — Слышали?
В тишине что-то хлестко щёлкнуло. Асфальт у ног Никиты разбрызгало мелкой крошкой. Он невольно отшатнулся.
— Стреляйте! — опять заорал он.
Тут же раздался еще один выстрел и снова мимо, но в опасной близости. Никита попятился. Лу подскочила сзади, схватила его за локоть и потащила прочь.
……
— Пускай стреляют! Пускай! — орал Никита. — Почему меня не убили? — он в очередной раз остановился. Лу опять вцепилась в него и потянула за рукав.
— Пойдем, — со слезами в голосе попросила она. — Я не могу. Ты видишь, мне очень больно! Давай где-нибудь спрячемся.
— Почему?! — не унимался Ник.
Его мотало из стороны в сторону. Он чувствовал себя, точно пьяный. Как когда-то Хавецкий подбил его на спор выпить с пол-литра разведенного кофолой медицинского спирта. Его мутило и страшно ломило виски и лоб. Руки дрожали.
— Чего ты хочешь? — Лу привалилась спиной к зеркальной витрине и, как побитая собака, поджала ногу. — Я все тебе рассказала. Я сама уже давно не понимаю, что происходит. Мы здесь, как на ладони, — она судорожно выдохнула, достала дрожащими пальцами из кармана пачку таблеток и выдавила несколько в рот.
За спиной у Лу заиграла музыка и дикими цветами вспыхнул экран. Побежали строчки с текстом: «Омолаживающий лифтинг крем от компании…». Лу вздрогнула, неловко подпрыгнула и, не удержавшись, упала на мостовую. Искусственная девушка с экрана улыбалась и густо умащивала себя белой массой из тюбика.
— Комендантский час закончился, — выдохнула Лу с облегчением. — Они не будут стрелять в толпе. Давай пойдем в игровой центр или фуд-корт
[16]?
«Отбеливающая зубная паста — Черное дерево! Вернемся к истокам…» — верещали с экрана. — «Не пропустите завтрашнюю трансляцию розыгрыша партии Теломерона, которая состоится в 10:00 по…»
— Вот! — заорал Никита, тыча дрожащим пальцем в экран. — Вот, вот!..
— Успокойся, нужно взять себя в руки, мы придумаем, как…
— Уже придумал! Я пойду туда.
— Куда? — растерянно переспросила Лу, — Успокойся…
— Ты мне расскажешь, ты ведь должна знать!
— Да что знать-то! — не выдержала Лу. — Перестань, не сходи с ума, я одна не справлюсь!
— Прямой эфир… Мне нужно туда! — Ник выхаживал по тротуару, который постепенно заполнялся первыми пешеходами, спешащими на утреннюю смену. — Я всем расскажу, всем сразу! — он возбужденно разбрызгивал слова вместе со слюной, заставляя прохожих шарахаться в стороны. — Слышите вы! — Ник сломился пополам. Его стошнило себе под ноги.
