— Скорей! — Рамиль стоял у чуть приоткрытой двери прозекторской и всматривался в коридор.
Никита опустил Лу в гроб. Та заметно вздрогнула, прикоснувшись спиной к белому бархату. Ее глаза округлились. Она задышала еще чаще, резко приподнялась и вцепилась в руки Никиты.
— Какая же ты бледная, Лу. Тебя бы подкрасить, — Никита грубо толкнул ее на подушку. — Ты знаешь, я в этом спец, — он забрался на стол. — Эх, жалко гроб не голубой. Всегда мне этот цвет нравился, и к твоим волосам подходит. Давай, двигайся! И, кстати, шапку гони назад. Я должен был раньше догадаться, что это шапка-невидимка.
Лу закрыла лицо руками:
— Господи, Боже! — зашептала она.
— Рамиль, закрывай! Справишься сам?
— Нармальна, — отозвался тот, берясь за крышку.
Лу била крупная дрожь. Никите невольно пришлось обнять ее, чтобы как-то уместиться рядом. Гроб был огромным, видно готовили для тяжеловеса, и все-таки очень тесным для двух взрослых людей.
— Ты бы видел ее, когда она свешивалась с парапета на сорок восьмом этаже. Вот это действительно страшно, — усмехнулся Ник, обращаясь к Рамилю. — Ну все, поехали!
Стало темно. Лу вцепилась руками в Никиту. Он почувствовал ее частое горячее дыхание на шее.
Гроб резко дернулся. Рамиль укреплял его на специальной каталке. Ник и сам сотню раз проделывал ту же процедуру.
Куда Рамиль отвезет их? Сможет ли вообще покинуть здание незамеченным?
Лу дышала часто, прерывисто и хрипло. Внутри гроба быстро стало душно. Ник на секунду чуть приоткрыл верхнюю половину крышки и пустил внутрь немного воздуха.
— Не закрывай! — взмолилась Лу.
— Послушайте, психолог-куратор, — хмыкнул он, — кажется, у вас проблемы. Мне не нравятся ваши когнитивные реакции.
— К-как ты можешь? — заикаясь прошептала Лу.
Она цеплялась за него, как утопающий, все время повторяя:
— Я не могу, не могу, выпустите меня отсюда!
— Лу, ты нас выдашь! Успокойся!
Лу продолжала паниковать. Ее голос становился все громче и громче. Позабыв о больной ноге, она принялась извиваться и бить руками в мягкие стенки гроба. Ник обхватил ее покрепче. Близость Лу, ее животный страх, раздражали и одновременно волновали его. Чувство опасности накалило нервы до предела. Не зная, что еще предпринять, он поцеловал ее в мокрый от холодного пота лоб, потом нашел губы и впился в них. Лу замерла, а он продолжал обжигать ее лицо поцелуями, повторяя шёпотом: «Тихо, тихо, тихо…»
Глава 17
Никаких полетов — за это Никита был спокоен. В качестве катафалков всегда использовались гирокары
[15]. Летать, да еще и в гробу, ему совсем не улыбалось. Вот только куда Рамиль отвезет их? Его не было несколько часов. Возможно он успел что-то предпринять для их спасения. Хотя с чего бы ему помогать?
Как же сильно Никита ошибался в Рамиле, а, если подумать, и во всех, с кем приходилось тесно общаться. Неужели он был настолько слеп? Видел только то, что хотел видеть… Вот и сейчас рядом лежит женщина, которая, казалось, рискуя жизнью, спасает его, на самом же деле он ничего о ней не знает: ни кто она, ни что ей движет, ни какие цели она преследует. По позвоночнику прокатилась жаркая волна. Он попытался немного отстраниться, но в гробу было слишком тесно и деваться некуда. У Лу опять поднялась температура. Ее руки все еще цепко обнимали его, пылающая щека уткнулась в давно небритую шею. Лу шумно дышала и часто вздрагивала, но выбраться из гроба уже не пыталась. Рамиль настоял, чтобы они оставались внутри. Никита не стал возражать, понимая, какому риску тот подвергает себя.
Слышимость снаружи изменилась. Скоро катафалк остановился. Механически прожужжала, открываясь, дверца, а через несколько секунд Ник почувствовал, как их несет вверх. Вероятно, катафалк поднимался на грузовом лифте. У Никиты мелькнула догадка, и отросшие на голове волосы зашевелились: «Только не это… Лу сойдет с ума…».
Лифт остановился. Гирокар тронулся, но проехав совсем немного притормозил.
— Эй, — позвал Рамиль.
Никита подал голос.
— Мы в башне Северо-Западного City.
— Рамиль, ты этого не сделаешь, — сказал Ник, стараясь говорить спокойно.
— Только до нощи. Я достал абезбаливающи. Аставлю вам воду. Здесь никто не будет искать. Аставайтись внутри, инащи пападете в камиры наблюдения.
— Где мы? — настороженно спросила Лу.
— Я вернусь нощю. Я тут падрабатываю, смена у мина будет. Здесь тиха, не сытрашна.
— Где мы! — заорала Лу и опять начала брыкаться, но ту же застонала.
— Заткнись! — прорычал Ник. — Или я тебя придушу сейчас!
— Что вы задумали? — не унималась она.
— Там вентиляция, климу падклющу, нармална будет — добавил Рамиль. — Я вернусь.
— Хорошо, — отозвался Никита, сам не веря, что соглашается.
— Ник, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что происходит, — с рыданиями в голосе умоляла Лу.
— Молчи, — угрюмо отозвался тот и крепко сжал ее руки, чтобы не вздумала поднять крышку.
Послышался тихий металлический скрип. Гроб качнуло, в днище заскрежетало. Его подняли на подвижную платформу, которая, проскользив несколько метров, остановилась. Потом опять скрежет, но уже глухой.
— Мы в общей или индивидуальной?.. — крикнул Никита.
— Общая, — голос Рамиля звучал, как из трубы. — Инаще заметят.
Ник судорожно сглотнул и тихо выругался.
— Как закрою, протяни руку, вазми пакет, — крикнул опять Рамиль. — Там фонарик. Я вернусь к нощи.
Глухо скрипнуло, и раздался щелчок замка.
Ник чуть приподнял крышку, но внутрь не проскользнуло и толики света. Он быстро пошарил рядом с гробом. Рука наткнулась на что-то шуршащее. Он схватил пакет и утащил внутрь. В пакете нашелся фонарик. Луч полоснул по глазам, и Лу зажмурилась.
— Где мы? — спросила она через секунду.
— Тебе лучше не знать.
Она принялась бить его кулаками в грудь, истерично выкрикивая: «Где мы?! Где мы?! Где мы?!»
— Погребальная башня Северо-Западного City! — выкрикнул Никита.
Лицо Лу вытянулось, глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит. Она выхватила фонарик и попыталась откинуть крышку, но та приподнялась лишь немного, с грохотом упершись в низкий потолок. Лу просунула фонарик в щель, но все, что смогла разглядеть в луче дрожащего света — голубую полировку ящика в полуметре от себя.
