Сильный удар пришёлся куда-то в правое плечо, порезы пронзило болью, а меня саму сбило с ног, завалило на спину, протащило ещё пару метров и от души приложило об дерево.
Я не знаю, что это было, я просто не успела рассмотреть… А когда перед глазами всё помутнело и закружилось, увидеть что-либо вообще было практически невозможно.
И тут же, буквально мгновенно, далёкий голос Аи и вспышка света, окутавшая меня с ног до головы за миг до того, как лица коснулись чьи-то длинные острые шипы.
Ощущения, как при падении с огромной высоты, после которого я фактически утонула в липких простынях. Завозилась, заёрзала, не в силах избавиться от предательского ощущения, что это не простыни, а один из монстров, но в итоге смогла с этим справиться, дёрнула повязку, открывая руны на руке, и…
И застыла. Просто замерла, не шевелясь.
Какая-то часть меня была в ужасе и молила действовать быстрее, забрать Аю из того кошмара, в котором я сама сейчас была, сделать уже хоть что-то!
А другая часть запретила касаться её метки. Запретила приводить в дом ту, что могла просто врать и пользоваться этим. Я же не видела, кто именно собрал все эти построения, не знала, говорит ли она правду о том, что не может управлять существами. Я ничего не знала, у меня не было ни единого факта, подтверждающего правдивость её слов.
Верить просто так?
И, возможно, делая очень большую ошибку, я прикоснулась не к оставленному ведьмой следу, а к собственному внутреннему источнику магии. Коснулась осторожно, собирая крохи накопившейся магии, и призвала портал.
Светлая воронка закружилась в шаге у кровати, и мне понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы подняться и ступить в неё.
— У меня большие проблемы, — произнесла, выходя в светлой гостиной.
И пошатнулась, запутавшись в собственных ногах.
— Кахэша тебе в душу! — Прошипел вмиг наполнившийся злостью женский голос.
Короткая пауза, во время которой Давина подлетела ко мне и схватила за здоровую руку, уволакивая к дивану, а затем детский звонкий голосок:
— Мама, по бам.
— Амарис, радость моя, иди радуй бабушку, — толкнув меня на диванчик, велела самая настоящая Верховная ведьма своей единственной, пока, и ужасно любимой дочери.
Амарис, деловая двухлетняя леди с двумя короткими, но толстыми косичками, серьёзным выражением лица и большими зелёными глазами, окинула меня задумчивым взглядом, особое внимание уделила почему-то совершенно не испугавшей её кровоточащей руке, затем также задумчиво посмотрела в моё лицо.
А вот сказала она уже не мне:
— К бабушке незя.
И так это невинно-невинно звучало, что Давина, прекратив испепелять меня пока молчаливым яростным взглядом, обернулась и взглянула на дочь.
— И что ты опять успела сделать? — Спросила с недовольством, затем выдохнула, успокаиваясь, и уже куда вежливее и спокойнее попросила: — Дорогая, пожалуйста, сходи к бабушке. Сейчас мама будет ругаться плохими словами.
— Маме по бам? — Догадалась малышка.
— По бам, — подтвердила Давина серьёзно и в доказательство действительно несильно стукнула себя по губам.
И только после этого Амарис, ничего не возражая, убежала из комнаты. Вот и чего Дав на неё наговаривает? Послушный понятливый ребёнок.
Но я здесь не для этого.
Вцепившись в руку ведьмы, с ужасом заглянула ей в глаза снизу вверх и, набрав в грудь побольше воздуха, протараторила:
— Ая говорит, что на острове есть кто-то, применяющий её облик и управляющий пришедшими из портала монстрами. Она вернула меня обратно, а сама осталась там, и их так много, а я сказала, что выдерну её за собой, но что, если она врёт и…
— Стоп! — Велела Давина, вскинув руку и заставляя меня просто заткнуться. Постояла, с сомнением глядя на меня, а затем попросила: — Медленно и чётко.
Медленно и чётко не получилось, но я пыталась. Всю ту маэ, что Давина безжалостно залечивала рану на руке, бедре и голове, я, сбиваясь и запинаясь, говорила ей о том, что произошло.
— Умирает, говоришь? — Стряхивая остатки лечебной магии с кончиков пальцев, переспросила она, отстранилась и окинула меня задумчивым взглядом.
— Может, прямо сейчас, — подтвердила я со страхом, что прямо сейчас её могут просто убить.
И с мольбой взглянула на Давину.
А та, вдруг пожав плечами, безразлично сообщила:
— Проблем будет меньше.
Глупо было рассчитывать на другой ответ, но всё же:
— Мы не можем оставить её.
— Можем, — уверенно отозвалась она, — и даже оставим.
— Но её же убьют, Давина!
— Это если она не соврала и на острове действительно есть кто-то, способный подчинить себе её монстриков, — она грациозно опустилась в одно из кресел, закинула ногу на ногу и, наматывая тёмный локон на указательный палец, задумчиво продолжила: — тогда это не очень здорово, дорогая моя. Мало нам было одной полоумной.
Я просто не понимаю, как можно быть настолько безразличной к чужому горю. И тогда я, подавляя в себе раздражение, использовала последний из доступных мне методов:
— Она в теле Вэр, Давина.
И вся безразличная невозмутимость с ведьмы мигом слетела, будто её никогда и не было. Вместо неё появились злость, небольшая растерянность и, как это обычно бывает у Давины в критических моментах, уверенность.
Вот с этой, сияющей в зелёных глазах уверенностью она и поднялась на ноги, зло глядя куда-то в пространство перед собой. На оценку ситуации ей понадобилось всего пара мгновений, а после на весь дом прогремело:
— Амарис, ты к дедушке!
Глава 13
На переправку дочери к отцу Акара у ведьмы ушло всего несколько маэ, после чего она, схватив за руку, уволокла меня в портал.
— Вот как знала, что оно нам пригодится, — проговорила, махом руки распахивая высокие двустворчатые двери и заводя меня в огромный, украшенный разнообразнейшими рунами храм.
— Это что? — Следя за ней, удивленно огляделась я.
— Тут бывшая Верховная собиралась убить молодых ведьм, — отмахнулась Давина, будто это было сущей мелочью, довела меня и оставила в центре большого, созданного из сплошных рун круга, а сама осталась за его пределами, — я кое-чего подправила, доделала, доработала, используя руны Первой Верховной ведьмы, и алтарь, поглощающий силу у одного и передающий другому переделала на качественную ловушку. Пару раз даже опробовала, но, ты сама понимаешь, все это мелочи в сравнении с легендарной ведьмой.
Легендарной я бы её сейчас ни за что не назвала, как, собственно, и безумной. Скорее уж уставшей, немного напуганной и раздосадованной.
