— И это что, руна Силы? — да Лири за такое безобразие по рукам бы получила! — Вас кто рисовать учил?
Ланьен дёрнулся повторно, вскинул голову и с откровенным раздражением посмотрел на меня снизу вверх. От злости он даже весь побагровел, а мел в его руке предательски сломался на два кусочка.
— Леди Янир! — звучало как ругательство, — Вы что, маг?!
— Нет, — с достоинством отозвалась я, — но я достаточно компетентна, чтобы сообщить вам: это — не руна Силы!
— И что же это? — прошипел маг, который точно пополнил ряды тех, кто меня ненавидел.
Для справки, в их числе был почти весь замок Правителя.
— Руна Жизни с закорючкой, — заявила ему, поджав губы.
— Нарисуйте лучше! — вспылил он.
Ха, так я и начала ползать по полу.
— Может, мне ещё и нового придворного мага найти? — предложила ему вариант поинтереснее, многозначительно поиграв бровями.
Задумался. Понял. Сник. Вернулся к начертанию, вновь стерев руну и нарисовав её в третий раз, теперь уже куда лучше.
— О, нет, что это? — не смогла я смолчать и тогда, когда он перешёл к последней руне.
— Руна Зрения, — прошипел мужчина, продолжая нервно рисовать.
— Она в другую сторону рисуется, — как бы промежду прочим заявила я, задумчиво рассматривая потолок.
И вот вам странность — точно знаю, что потолок здесь однородного бежевого цвета. Я это сразу отметила, как только мы в зал зашли. Сейчас же над моей головой потолок был мало того, что куполообразным, так ещё и чёрным!
Эта странность породила некоторые сомнения. Ещё раз глянув на корпевшего над пентаграммой мага Ланьена, я с удивлением отметила, что не вижу Прайархо, хотя он совершенно точно стоял позади Ланьена.
— А где лорд Прайархо? — спросила я у него.
Маг поднял голову и странно посмотрел на меня. Открыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого я услышала совершенно другой голос, полный едва сдерживаемой ярости:
— Рада?!
Ой, мне сразу так плохо стало. А ещё страшно, правда-правда!
Ме-едленно повернувшись, я узрела стоящего напротив себя искренне раздраженного Киана. Хотелось испугаться сильнее, но, помня о том, что меня рядом с ним на самом деле нет, я позволила себе праведно разозлиться.
— У тебя сейчас будут неприятности! — заявила ему, неосознанно перейдя с почтительно-уважительного «вы» на более личное «ты».
— У меня тут пока только приятности, — он, оказывается, в приступе гнева ещё и язвить умеет.
Ну так ничего, я, когда уверена в своей безопасности, тоже молчать не собираюсь:
— Так это пока, — мило улыбнулась ему, — а вот вернёшься, и прочувствуешь всю прелесть своих… приятностей!
Мой разгневанный взгляд его не впечатлил, как и его — меня. И вот мы стоим напротив, прожигая друг друга яростными взглядами. Я у тёмной стеночки, Киан своим немаленьким телом от меня всё остальное помещение закрывает, так что нельзя увидеть, что же там происходит.
— Дай угадаю, — первым нарушил он наше молчание и позволил себе хитро улыбнуться, — обещание неприятностей было только предлогом и ты на самом деле пришла за вторым уроком поцелуев?
— 20-
Где-то там за его спиной кто-то удивленно закашлялся. Замечательно, у нашего разговора ещё и свидетели были! Но это ничего, меня общественное мнение вообще мало когда интересовало. Гораздо важнее был непрозрачный намёк Правителя.
Я задохнулась от возмущения, чем вызвала у него ещё большую торжествующую усмешку. Ах, да мы издеваемся? Да пожалуйста, сколько вашей душе угодно, я-то знаю, что ничего вы мне через мою проекцию не сделаете! А вот я уже кое-что сделала.
— На самом деле я пришла преподать урок как раз таки тебе, — теперь главное мило-мило и совершенно невинно улыбнуться.
Не впечатлился, да и всерьёз меня не воспринял, но исключительно из вредности изобразил на морде издевательски-заинтересованное выражение.
— Урок здравомыслия, — с намёком добавила я, наслаждаясь своим положением.
Какое-то подозрение промелькнуло в его глазах, мгновенно сменившись уверенностью в том, что ничего серьёзного не произошло и не произойдёт. Его уверенность пошатнулась от моей и не думающей меркнуть очаровательной улыбочки.
— Какой урок? — подозрительно переспросил он, медленно переставая улыбаться.
— Здравомыслия, сказала же, — издеваясь, вежливо повторила я, не в силах сдержать ехидной ухмылочки.
Теперь Киану стало окончательно не до смеха. Улыбка пропала, тёмные брови сползли к переносице, и между ними такая милая складочко пролегла… Всё то время, что он напряжённо о чём-то раздумывал, я стояла и наслаждалась собой.
— И в чём заключается твой урок? — уже не ожидая ничего хорошего, поинтересовался Правитель.
Мне не жалко, я ему любезно ответила:
— В том, чтобы не давать власть в руки всяких первых встречных-поперечных, — вот теперь я снова начала злиться.
Перестала улыбаться и с яростью воззрилась на мужчину снизу вверх.
— Ты о чём вообще думал? — всё никак не могла понять я его мотивов, — Ты всегда всяким непонятным личностям даёшь своим государством управлять?!
— Не знал, что ты относишь себя ко «всяким непонятным личностям», — усмехнулся он.
— Не смей меня перебивать! — обличительно ткнула я его пальцем в грудь, чувствуя себя от этого жеста как-то даже лучше, — Я вообще в полном изумлении, как ты правил столько лет?! А знаешь, я знаю, как. Просто ваши идиотские законы запрещают смену власти, если ты не наследник единоличного Правителя. И знаешь что? Не смей подыхать! Потому что если ты сейчас здесь где-нибудь умрёшь, я клянусь тебе: спокойной загробной жизни ты не получишь. Я найму ковен некромантов, подниму твоё умертвие, заставлю переписать законы, а потом сама убью!
О, какая это будет смерть! По косточкам разберу!
Правитель слушал меня внимательно, не перебивая, только становился всё мрачнее и мрачнее, а едва я замолчала, как он сделал неожиданное: схватил меня за запястье, дёрнул на себя и навис надо мной так близко, что наши носы почти соприкасались.
Первым моим порывом было испуганно заверещать. Потому что он касался меня! Как?! Это же проекция! И тут же закономерный ответ — артефакт на шее! Вот же я глупая! Если я могу касаться материальных вещей, то и они меня касаться также могут!
Ну, замечательно, Рада, просто прелестно! Такой глупой ты себя ещё никому не показывала. Но плевать на собственную глупость, куда важнее сейчас была глупость правительская.
— Всё сказала? — с гневным мерцанием потемневших глаз вопросил он.
Было жутко. Ужасно жутко и очень страшно, особенной неожиданностью стал для меня тот факт, что ни в какой безопасности я и не была, раз меня так просто схватили и к себе притянули.
