Кушаков молча выпил, улыбнулся. Крестный продолжил:
— А расскажи-ка, Рома, про свою семью. Откуда у тебя родители, чем занимаются. Ты с ними живешь?
Роман подробно рассказал о своих родителях, о бабушках, дедушках.
— Ну что, Витя, нормальная родословная, — удовлетворенно закивал головой крестный. — Парень каждый год медкомиссию проходит, значит, здоровый. К оружию допущен?
— На постоянном ношении, — ответил Роман.
— Вот. Значит, и психолога каждый год проходит. Значит, не дурак. К дисциплине приучен, до майора дослужился, не спился. Тоже редкость в наше время. А про семью Григорьевых тебе все известно?
— То, что Олеся рассказывала. В общих чертах. Я понимаю, что много секретного, поэтому и не лезу. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Я же говорю, что парень не глуп! — одобрительно хлопнул его по плечу крестный и тут же спросил: — А был в «горе», на комбинате?
— Нет. Но хотелось бы. То, что построено вручную, впечатляет. Рассказывали те, кому довелось там побывать.
Крестный переглянулся с Григорьевым:
— А что, Витя, давай устроим ему завтра экскурсию. Сам-то не против? — обратился он к Роману.
— Конечно, не против, а как это?
— Вот смотри, мы сюда пришли на катере? Правильно?
— Ну, да.
— Мы шли вниз по течению, поэтому и быстро дотопали. Обратно можно переть против течения, а можно чуть иначе. Чуть выше по течению высаживаемся. Как раз напротив горы получается. Под рекой проходит тоннель. Он охраняется с двух сторон, но нам можно. Когда строили комбинат, то предполагали, что может произойти нештатная ситуация. В тоннеле заложена взрывчатка. Она периодически освежается. Если реактор пойдет вразнос или еще чего не так, то идет подрыв, и воды реки затапливают весь комбинат. Полностью. Гасится любой пожар. Правда, вместе с персоналом, но это уже неизбежные потери. Надеюсь, что у тебя нет клаустрофобии? А то когда едешь на машине по тоннелю, осознаешь, что у тебя над головой много тонн воды, и у кого боязнь замкнутого пространства и богатая фантазия, у тех натуральная истерика происходит. Если есть такие проблемы — скажи честно. В этом нет ничего позорного. Нет никакого желания хлестать тебя по щекам, приводя в сознание.
— Нет, клаустрофобии не установлено, — отрицательно покачал головой Роман.
— Значит, завтра так и сделаем. Наши, «комбинатовские», высаживаются, там ждет служебный автобус, едем по тоннелю. Потом покажем тебе страшные тайны горы. Затем пересаживаемся на служебные машины и едем в город. Гораздо раньше управимся, чем на пароходе. Годится?
— Конечно! Спасибо! — Кушаков был счастлив. Он не ожидал, что так легко получится попасть на закрытый комбинат.
Далеко за полночь компания угомонилась, и все разошлись по палаткам. С первыми утренними лучами солнца Кушакова бесцеремонно растолкали, позвали рыбачить. Часть рыбаков отчалила от берега на катере и рыбачила на середине реки, встав на якорь. Остальные, как Кушаков, с берега.
Не с первого заброса, но клев пошел! У всех — и кто на берегу, и кто с катера рыбачил. Садок быстро наполнялся извивающейся, стремящейся на волю рыбой.
Азарт охватил рыбаков. Если поначалу каждый громко оглашал окрестности своей удачей, то через час все молча и сосредоточенно вылавливали хариуса.
Но как только солнце поднялось и начало припекать — клев как отрезало. Рыба ушла на глубину. На катере еще какое-то время ловили, но потом тоже прекратили, и он вернулся к берегу.
Рыбаки тут же принялись за дело. Было видно, что у каждого своя роль. Кто-то быстро, сноровисто чистил, потрошил рыбу, кто-то разводил костер, с катера принесли большую сковороду. Кто пошел рубить дрова для второго костра, на котором готовили большую переносную коптильню. Было видно, что каждый занимается своим делом, невзирая на чины и ранги. Только Роман был на побегушках. Сгонять за дровами в лесок, принести воды, поставить большой котел на огонь, на треноге, смотреть, чтобы вода закипела, но не убежала, чистить картошку, лук, морковь.
И вот приготовления закончились, на трех кострах — три блюда. Рыба жареная, уха, все как положено, перед готовностью большая стопка водки в котел и головня из костра туда же на пять минут. И рыба горячего копчения. Кушаков поинтересовался, а почему соленую не готовят? Он готов, он умеет. Чего проще, почистил рыбку, слегка присолил, пять минут — и готово!
— Вон видишь прокурорского? Твой тезка — Роман, — криво усмехнулся Григорьев. — Он тоже был большим любителем слабосоленого хариуса, только что выловленного. Итог один — описторхоз. Мы его лечили как могли. Всю медицину на уши поставили. Кое-как спасли. Никто толком не знает, отчего хищник хариус болен таким паразитом. Вот мы с тех пор не едим соленого хариуса, только после термической обработки. Теперь понятно?
— Понятно, — кивнул Роман.
Много еще оставалось свежей рыбы. Ее разделили поровну между всеми, вся присоленная, чтобы не испортилась. Посуды было запасено заранее достаточно, и бидоны, и судки. Ее опустили в воду, чтобы холодная проточная вода студила тару для перевозки рыбы.
Хорошо приготовленная еда на костре явилась прекрасной закуской к водке. Замечательная компания, чудесная еда, и все это на фоне великой реки. Солнце уже перевалило за полдень и пошло на убыль, когда приняли решение сворачиваться. Опять каждый знал свою роль. Без суеты, сноровисто, деловито, с шутками, убрали лагерь. Весь мусор загрузили в запасенные большие мешки, кострища закопали, уложили снятый вчера дерн, водой из реки полили его, чтобы быстрее прижился. Погрузились на катер и тяжело, натужно, против течения, моторы стали толкать катер вперед. Было понятно, что путь домой займет немало времени.
Кушаков стоял на палубе, опершись на леер, вслушивался в разговоры и старался запомнить их. Надо будет сегодня вечером сначала все записать, зашифровать не успеет. Надо еще отмыться от костровой копоти, побриться, приготовить одежду на рабочую неделю. Дел много, времени мало.
У небольшой пристани стоял микроавтобус, водитель махал им рукой. Причалили, он принял конец каната, притянул катер, ловко закрутил вокруг кнехта. Деревянный штормтрап перебросили на причал, и пассажиры перебрались на берег. Водитель помогал каждому, принимал вещи. Шесть человек, вместе с Кушаковым, погрузились в транспорт и поехали. Роман крутил головой, стараясь запомнить детали. В интернете он внимательно изучал спутниковые снимки «двадцать шестого». Когда его кураторы из разведок отработали ему задание сосредоточиться на ГХК, он первым делом залез в компьютер, прочитал всю доступную информацию.
На снимках лишь видно, как железнодорожные рельсы подходят к горе. Про тоннель тоже мало информации. Из открытых источников он ничего нового не узнал, поэтому сейчас почти не верил своему счастью. В глубине шевельнулось, что все это спектакль для одного зрителя, но, прогоняя в памяти весь вечер, разговоры с ним, понял, что просто стечение счастливых обстоятельств. Как в лотерею выиграть.
