— Обижаешь, дядь Костя. У меня у бати «жигуль» был, так я на нем… — воспоминания из прошлой жизни заставили голос пацана задрожать.
— Ладно, потом расскажешь, — махнул рукой я. — Сейчас некогда. Заводи и погнали, а то еще темные припрутся.
Мотор взревел так, что я грешным делом подумал, что мы сейчас вместе с этой консервной банкой взлетим на воздух. Но миновало. Алёшка прогрел движок, пару раз газанул, плавно тронулся с места.
— И вправду умеешь водить, — кивнул я, наблюдая как пацан сосредоточено держится двумя руками за руль и плавно едет. — Прибавь оборотов, и скорость не забудь переключать.
— Да знаю я!
Мы выехали на основную дорогу.
— Куда теперь? — спросил я, глядя как первые капли дождя начинают разбиваться о лобовое стекло.
— Подальше отсюда, — ответил пацана и вдавил педаль газа до упора.
2
Темное небо рассекли две молнии. Пацан вздрогнул от раскатистого грохота, а я лишь придавил повязку сильнее к ране. Состояние было паршивое, все плыло перед глазами, а в ушах звенело. Время от времени выскакивала надпись о том, что у меня критически мало единиц здоровья. Я смахивал ее морганием, но через некоторое время она опять появлялась, и я наконец сдался.
— Слушай, может все-таки расскажешь, как так получилось, что ты можешь превращаться в такого монстра? — спросил я. — Теперь то, я надеюсь, мне можно доверять?
— Я уже говорил, что не знаю, как так получилось, — ответил пацан, сосредоточено глядя на дорогу. Одна из фар не работала поэтому приходилось высматривать путь только в свете одной лампочки. — Просто однажды получилось и все.
— Ну, как знаешь, — вздохнул я и откинулся на кресло. Попытался вздремнуть, но не смог.
Некоторое время мы ехали молча. Потом, не выдержав этой гнетущей тишины, в которой мне постоянно слышалось дыхание инопланетных монстров, я спросил:
— Давно один ходишь?
— Недавно, — ответил пацан. — До этого на базе в Светлом жил.
— В Светлом? — переспросил я, припоминая, когда последний раз о них слышал. — Так он же вроде…
— Верно, — кивнул парень. — Еще год назад его уничтожили эти хищники межпланетные! Всех сожрали, до одного.
— А ты как уцелел?
— Меня отец мой спас. Собой закрыл от яйцеголового. Монстра его схватил, а батя кричит, чтобы я убегал. Собой пожертвовал, чтобы я смог спастись, — на глазах парня навернулись слезы.
Я похлопал парня по плечу. И вдруг обратил внимание, что его плечо немного уменьшилось в размерах, стало не таким массивным. Да и руки схуднули.
— Кажется, ты обратно в человека превращаешься, — произнес я, неотрывно глядя на удивительные метаморфозы пацана.
До этого огромная черная голова начала сдуваться. Алешка застонал от боли.
— Давай остановимся? — предложил я, но тот махнул головой.
— Нет, все нормально, я могу рулить.
— Сомневаюсь я что-то в этом. У тебя голова на сдутый баскетбольный мяч похожа. Жуть!
— Сейчас пройдет, на самом деле это не так больно, как кажется. Неприятно только, будто зуб под наркозом местном удаляют — боли не чувствуешь, но все манипуляции ощущаешь.
— У нас на базе такой парнишка есть, стоматолог, Рельсой кличут. Он очень хорошо зубы удаляет. Один удар — он это общим наркозом называет, — и ты в отключке. Очнешься, а зуба уже нет. Иногда совмещает наркоз и удаление — сразу в челюсть прописывает. Очень удобно, правда потом и рядом растущие зубы некоторое время шатаются, но это не беда. Не жалуются люди. Потому что Рельса жалобную книгу не держит.
Пацан улыбнулся, история немного приободрила его, вытесняя не веселые воспоминания о близких.
Дождь уже пошел во всю мощь и нам пришлось остановится у обочины, потому впереди дорога была сильно размыта.
— Здесь заночуем? — Предложил Алешка.
— Нет, — после не долгих раздумий ответил я. — У дороги опасно, тут наверняка есть тропы яйцеголовых. Лучше вон в том леске укрыться.
Я кивнул в сторону плотно стоящих деревьев. Ехать до них было не далеко, а каменистая почва давала гарантии что нас не засосет грязь. На том и порешили. Укрылись в лесу, откинули спинки сидушек до конца и тут же уснули крепким без сновидений сном.
3
В глубине души скреблось черной кошкой понимание того, что на утро я могу просто не проснуться. Слишком много крови потерял, ослаб. Поэтому радостным событием для был первый луч света, начавший светить прямо в глаза. От неудобной позы, в которой я уснул — а по-другому в тесной машине с моими нынешними габаритами просто не реально было уснуть, — болело все тело. Да и рана, хоть и переставшая кровоточить, прошивала тело неприятной колючей болью. Но что это, по сравнению с осознанием того, что ты живой?
Я открыл глаза, выглянул в окно. Ночной ливень сильно размыл все вокруг, и мы только чудом остались не тронуты, потому что забрались на небольшое каменное плато, потоки воды которое обошли стороной.
— Что случилось? — спросил Лешка, глядя на меня.
— Ничего. Все нормально. Просто смотрю…
Договорить я не смог — слова застряли в горле.
Пацан не сразу понял мою реакцию и некоторое время продолжал вопросительно глядеть на меня, пока и сам не увидел то, что меня напугало. В нескольких сотнях метров от нашей машины шли яйцеголовые. Их было двадцать, а то и тридцать тварей, они топали сонно, лениво, друг за дружкой, словно военный отряд. Твари шлепали огромными лапами по грязи, проваливались почти по колено в раскисшей земле, но продолжали двигаться к неведомой цели. Увидеть они нас не могли, мы были укрыты ветками деревьев, а вот мы их видели прекрасно, потому что располагались на небольшой возвышенности.
— Что будем делать? — шепнул Алешка.
Выбора у нас не было никакого. Ни оружия, ни возможности смотаться. Только представил, как заревет машина, когда мы ее заведем, чтобы смыться, мурашки пошли по коже. Тихо улизнуть не получится. Поднимем всех на уши.
— Будем ждать, — сообщил я.
— Чего ждать?! Пока нас не слопают?
— Не слопают, не бойся. Видишь какие они сонные? Наверняка к себе в лежбище идут.
— Никогда не видел, чтобы они такими рядками ходили, как на параде.
— Согласен, обычно стадом бегают, как бараны. А тут… — я не находил ответа на это странное зрелище.
— Может, действительно на лежбище идут, ведь утром обычно их не видать, — сказал Алешка, поглядывая на марширующий строй. — Вот бы взять и поджечь их спящих!
— А это хорошая идея! — просиял я, вдруг явственно представив, как шипит в огне вытапливаемых из их внеземной кожи жир и как корчатся эти гады в агонии. Жестоко? Возможно, но только на первый взгляд. Если не знать, сколько жути они творили сами. Так что это минимум, что можно было пожелать им. Я не сторонник подставлять вторую щеку, если ударили по одной. Мне ближе принцип «око за око, зуб за зуб». Так что идея пацана действительно была великолепной.
