— Ну, конечно, конечно, — она рассмеялась, поправляя рукой рассыпавшиеся по плечам густые каштановые волосы. На мгновение я представил ее танцующей на сцене, признав, что в свое время это было роскошное зрелище. — Ты знал о том, что они встречались, и это стало для тебя, милый друг, решающим звеном.
— Он звонил ей со своего сотового незадолго до того, как она вышла на дорогу… Он случайно не сказал тебе — зачем?
— Ты мне нравишься… Честное слово. Может, поехали ко мне? — перевела она тему без особых усилий. — Что молчишь? Боишься?
— А чего это так — вдруг? Я думал, ты сейчас беспокоишься о Борисе?
— Я беспокоюсь, да. Ты одного не можешь понять, — она наполнила водкой наши стопки. — Борис в тот момент никак не мог быть за рулем машины, потому что он был со мной.
— Ты знаешь точное время?..
— Я говорила со следователем, этим, как его… ным… Все ему рассказала…
— И он тебе не поверил, — усмехнулся я, вспомнив о том, что мое алиби тоже доказывала женщина. — А ты хочешь, чтобы я поверил. Валери… Так не бывает. Ты же прекрасно все понимаешь?
— Не бывает… Хорошо, давай выпьем, Саша… Пусть тебе будет хорошо… Кто знает? Может быть, когда-нибудь я сумею доказать тебе, что я не лгу… — она раздумывающе смотрела на сцену, где выступала молоденькая певичка, а ля Алсу, много экспрессии в движении, но вокал звучал вульгарно. — Оставь мне номер своего телефона. Я позвоню.
Я не спешил с ответом. Все это выглядело несколько двусмысленно. Я не совсем понимал, чего она хочет добиться? С одной стороны, она поступала вполне логично, пытаясь любой ценой вытащить своего дружка из тюрьмы. С другой же… и это было самое непонятное, словно хотела доказать мне, что я ошибаюсь. И ошибаюсь в главном. Она считала, что причиной всему — моя тайная ненависть к Борису, но я-то знал, что это не так? Свидетель нашелся и без меня, вот в чем дело. И от этого никуда не деться.
— Так что, дашь телефон? — это уже походило на вызов. Если я откажусь, значит, сознательно хочу уйти от возможных неприятных открытий.
— Хорошо, я дам номер телефона, но звонить по нему можно только в крайнем случае.
— Согласна, — кивнула Валери, бросив взгляд мне за спину. Странный такой взгляд.
Я назвал номер сотового Жанны. Решил, что попрошу его для себя на время. Она не откажет.
К нашему столику подошел молодой мужчина лет тридцати с небольшим. Крепкий брюнет среднего роста в коричневой куртке. Движения легкие, точные, как у профессиональных спортсменов.
— Огонька не найдется? — он скользнул взглядом по нашим лицам, разминая в пальцах сигарету.
Я дал ему зажигалку, ожидая, пока он прикурит. Мужчина не торопился. Прикурив, наклонился ко мне и тихо сказал на ухо:
— Хотите, познакомлю с певичкой?.. — увидев удивление в моих глазах (я удивился не предложению, а его выбору), добавил: — Без проблем.
Я покачал головой. Мужчина отошел от столика, чуть не столкнувшись с чернокожим пареньком, которого прошлый раз представил Борис. Паренек, не изменяя себе, был одет в линялые джинсы и армейский китель с погонами. Я разобрал со своего места, что это вроде были погоны капитана.
— Роже! Роже! — кричали ему из разных уголков зала. Роже улыбался, вскидывая руки в приветствии, но упорно пробирался сквозь толпу, поглощенный одному ему известной целью. Вдруг он остановился, точно кто-то невидимый подал ему сигнал, повернул голову, посмотрев в нашу сторону. Приблизился к столику.
— Здравствуйте, здравствуйте… — он пожал мне руку с улыбкой футбольного фаната, перевел взгляд на Валери.
— А где же Борис? Мне нужно кое-что сказать ему… Важно… важно… очень…
— Борис в тюрьме, — лаконично ответила Валери, почти не глядя на Роже.
— В тюрьме?.. Как в тюрьме?! — Роже изобразил на своем лице удивление. — Зачем?
— Извини, Роже, у меня нет никакого желания говорить на эту тему, — в голосе ее сквозило полнейшее равнодушие.
Роже, уловив, что появился не вовремя, закивал поспешно и тотчас удалился. Через минуту он стоял неподалеку перед столиком, за которым сидело человек шесть, и, приложив руку к виску, голосом кремлевского курсанта чеканил:
— Капитан Роже по вашему приказу!
Больше я ничего не расслышал, так как музыканты заиграли вновь. По сцене с микрофоном в руке теперь бегал толстый коротышка и голосом, отдаленно напоминающим голоса известной австралийской группы, распевал что-то про любовь на смешанном украинско-польском диалекте. — Что он вам сказал?.. — голос Валери прозвучал резко, с оттенком неприязни.
— Кто? — вначале я не понял о чем она.
— Этот… который брал зажигалку…
— Ничего особенного, — я пожал плечами. — Честно говоря, я даже не сообразил: серьезно ли все это? Хотя, признаться, здесь я редкий гость и, может быть, чего-то не понимаю.
— Все может быть, — сказала Валери, по моему мнению, думая о чем-то постороннем, не относящемся к нашему разговору. — Мне надо идти. Всего доброго…
— А столик? — я недоумевал. Традиции «Дикой орхидеи» начинали действовать мне на нервы.
— Они сейчас вернутся. Можете составить им компанию.
Она ушла, прежде чем я успел возразить. Но оставаться тут у меня не было никакого желания. Когда ее подружки вернулись за столик, я вежливо откланялся, направляясь к выходу.
— Эй, ты чего? Вечер только начинается! — послышалось мне вслед. Кричала, наверное, та, высокая, с фигуркой манекенщицы. Но мне уже было достаточно. Выходя из клуба, я подумал: «Почему она вдруг перешла на вы?» Что ее так смутило? Появление Роже? Или она боялась, что этот незнакомый мужчина что-то сказал мне о ней?»
Когда я спускался по ступенькам, откуда-то из темноты вынырнула крепкая фигура мужика, в котором я угадал того самого, взявшего у меня зажигалку.
— Зря вы отказались, — он пошатнулся, и я невольно отпрянул в сторону, отметив про себя, что на пьяного он не похож.
— У меня мало времени, — резко сказал я, внимательно следя за ним. — Извините.
— Время всегда можно найти, — миролюбиво заметил он. — А что же Валери, отказала?
— Вы ее знаете?
— Кто же ее не знает? Она выступала тут. Люди стреляться из-за нее хотели.
— Серьезно? — меня раздражал этот случайный разговор, и не терпелось поскорее развязаться с незнакомцем. — Да, очень серьезно, — он усмехнулся, нарочито, небрежно, давая понять, что он-то здесь — «свой», а вот я — неизвестно кто.
Я больше ничего не сказал, шагнув в темноту.
13
— …А ты говорил, что с дачи — никуда! — в запальчивости Жанна покусывала губы. Я еще никогда не видел ее такой.
— Но ты же сама говорила, что риска теперь никакого нет, — напомнил я, не сводя глаз со статуэтки индийской танцовщицы.
