Полковник после истории с анархистами знал цену Лыкову. Кроме того, он не хотел быть впутанным в его дознание. Если город сгорит, в Петербурге начнут искать виновных. И совершенно точно доберутся до жандармского управления. На приезжего много не повесишь – да, не справился, но он же не местный. Приехал в последний момент. А почему здешние силы не обнаружили диверсантов вовремя? Тут и должность можно потерять… Кроме того, у сыщика в кармане лежит Высочайшее повеление. И он в любой момент может написать тому же Курлову, что КОЖУ плохо помогает.
В результате Тихобразов вызвал ротмистра Матегорина и приказал выполнить пожелания статского советника. А капитану разрешить присутствовать при проведении дознания.
Уже через полчаса Алексей Николаевич листал материалы дела, а Игорь Алексеевич сидел сбоку и делал выписки.
Подхорунжего взяли под наблюдение в марте 1909 года. Он много болтал о своем изобретении, ругал косность властей, обещал изменить пламенеметом соотношение сил в будущей войне… Мимо такого голубые мундиры пройти не могли. Оснований для ареста надзор не дал. Но в рапорты попало много интересных фактов.
За Рябоконем наблюдали с нескольких сторон. Филеры отслеживали его встречи, а внедренный в окружение секретный агент – разговоры и планы изобретателя. Кличка агента была «Фасонистый».
В сообщениях много внимания уделялось двум оруженосцам подхорунжего. Иван Деликатный характеризовался как молодой человек предосудительного образа мыслей. Выгнан из Новороссийского университета за участие в студенческих волнениях. Сидит на шее у престарелого отца, бывшего офицера пограничной стражи. Разглагольствует о тяжелой доле рабочего человека и о том, как нужны перемены в политическом устройстве государства. При этом ходит к билетной проститутке с Насыпной улицы. Нашептывает ей про любовь и под этим соусом пользует девушку бесплатно… Типаж был распространенный и Лыкову понятный.
Его заинтересовал второй помощник изобретателя. Филер описал его как человека большого роста, с хитрыми бегающими глазами и русыми волосами. В скобках было добавлено: «волосы имеют рыжеватый оттенок». Неужели это тот Рыжий, что разбомбил две скважины?
Помощник называл себя Павлом Вячеславовичем Остриковым. Проживал в номерах «Трапезунд» на Старом базаре, куда сдал для прописки бессрочный дворянский паспорт. Филер, видимо опытный и наблюдательный человек, сообщил личные впечатления. Он писал: Остриков не похож на дворянина, тем более потомственного. Скорее смахивает на афериста средней руки. Очень неприятный по манерам, жуликоватый, беспринципный, помощник исполнял при Рябоконе роль коммерческого директора. То есть вел переговоры, выжимал лучшие условия, торговался. Ни подхорунжий, ни бывший студент делать этого не умели. Остриков тоже, казалось бы, не достиг особых успехов. Но он честно старался найти финансирование и дать заработать всем троим.
Среди людей, с которыми Остриков вел переговоры, мелькнули знакомые сыщику фамилии: табачник Асьминкин и мыловар Кухарский. Значит, оба уже тогда знали о прототипе оружия! Возможно, видели его испытания, познакомились с изобретателем.
Алексей Николаевич заметил еще одну деталь. С марта до августа Рябоконь с помощниками находились в Екатеринодаре, безуспешно пытаясь найти деньги. Несколько раз они исчезали из города на два-три дня, а потом возвращались. Агент «Фасонистый» подслушал разговоры, из которых следовало, что троица отлучалась на окраины Кубанской области. Видимо, где-то в степи они находили безлюдный уголок и там тренировались в пуске зажигательных бомб.
Последняя такая отлучка произошла 1 сентября 1909 года. А на другой день вспыхнул знаменитый фонтан на скважине у станицы Ширванской! Филер сообщал: 3 сентября объекты наблюдения вернулись в Екатеринодар, быстро собрали вещи и покинули город. Причем они разделились: Рябоконь взял билет до Москвы, Деликатный – до Одессы, а Остриков направился в Тифлис. Троица находилась в нервном возбуждении. И еще: у отставного подхорунжего откуда-то появились средства.
На этом месте Лыков прервался и сказал Продану:
– Рыжий сумел-таки получить заказ!
– На уничтожение конкурента?
– Разумеется. Вот только от кого: от Довгило или Асьминкина?
Капитан странно посмотрел на статского советника и ответил:
– Полагаю, что от Георга Твиди.
– Что?
– Ну, не напрямую, конечно, – пояснил Игорь Алексеевич. – Через двух-трех посредников. Асьминкин, вероятно, последний в этой цепочке.
– Вы думаете, за всем этим стоят англичане? – повернулся всем корпусом к офицеру Лыков.
– Да вы и сами так думаете.
– Я это допускаю. Но держу в уме и другие версии.
Продан понизил голос:
– Алексей Николаевич, я вам рассказал лишь об одном своем задании, которое связано с «кубанским огнем». А есть еще и второе. Оно касается махинаций вокруг майкопской нефти. Мне приказано изучить конфиденциально, что здесь происходит на самом деле. Бритты захватили контроль над месторождениями. Как вам такое?
– Пусть русские промышленники конкурируют. Это рынок. Вы предлагаете запретить вливание иностранного капитала в нашу нефтедобычу? Знающие люди утверждают, что тогда на отрасли можно ставить крест. У наших деловых людей просто не хватит финансовых возможностей. Нищие мы в сравнении с Джоном Булем.
Контрразведчик возмутился:
– Так и останемся нищими, если будем раздавать все иностранцам! Посмотрите на Баку. Там контроль был у парижских Ротшильдов. Они же прикупили месторождения в Грозном. Англичане тогда боялись лезть в Россию и упустили свой шанс. А после тысяча девятьсот седьмого года ринулись сюда, как армия захватчиков. Теперь и Баку у них в кармане, если не весь, то значительная часть, и Грозный. А Майкоп британцы целиком закрепостили. Думаете, для того чтобы добывать здесь нефть?
– Конечно, Игорь Алексеевич. Для чего еще? Они вложили средства, хотят их вернуть с прибылью.
– Да? Я вот запросил цифры у областного горного инженера Юшкина, вашего приятеля.
Капитан извлек из кармана кителя лист с печатью.
– Вот, полюбуйтесь. В девятом году забил знаменитый фонтан, хваленое «майкопское чудо». Ринулись сюда все, а сливки достались англичанам.
– Ну и?..
– Дайте докончить. Они создали к настоящему времени шестьдесят шесть фирм для нефтедобычи на Кубани. Из них буровые работы ведут лишь двадцать три компании. А реальную добычу и того меньше – всего девять.
Лыков был поражен. Он взял справку: и в самом деле так. На бумаге стояла подпись Юшкина.
– Понимаете теперь, Алексей Николаевич? Англичане скупили все участки не для того, чтобы добывать нефть. А как раз для того, чтобы не добывать. Застолбить и заморозить.
– А…
– А наше правительство вкупе со здешним областным начальством дает себя обмануть. Никто не проверяет ход работ. Никто не может заставить по условиям договора аренды действительно качать нефть. Вовремя вносишь в казначейство арендные платежи, и к тебе никаких претензий.
