Когда дети свалки впервые увидели Омбре, Флор прошептала Эдварду Боншоу: «Если ты думаешь, что только что видел короля зверей, подумай еще раз. Сейчас ты с ним встретишься. Игнасио – вот кто король зверей».
«Король свиней», – внезапно сказала Лупе.
Что касается статистики по заповеднику Серенгети или по другим исследованиям львов, то единственное, что, возможно, знал о дикой природе король свиней, так это о поведении самцов после того, как львицы убивают добычу. Тогда-то и заявляли о своем господстве львы-самцы – они наедались досыта, прежде чем львицы получали свою долю. Хуан Диего был уверен, что король свиней не стал бы возражать против такого расклада.
В то утро никто не видел, что случилось с Игнасио, когда он кормил львиц, а львицы умеют быть терпеливыми; львицы научились ждать своей очереди. Las Señoritas – барышни Игнасио – дождутся своей очереди. В то утро наступит конец «La Maravilla».
Пако и Пивное Пузо первыми обнаружили тело укротителя львов – клоуны-карлики ковыляли по цирковой аллее, направляясь к душевым. Должно быть, они недоумевали, как львицы могли убить Игнасио, ведь его искалеченное тело находилось вне клетки. Но любому, кто знал повадки львиц, все было понятно, и доктор Варгас (естественно, именно Варгас осматривал тело Игнасио) без труда восстановил вероятную последовательность событий.
Как романист, Хуан Диего, рассказывая о своем творчестве – в частности, о том, как он выстраивает сюжет для романа, – любил говорить о «совместных действиях львиц» как о «первоначальном наброске». В интервью Хуан Диего начинал вот с чего: никто же не видел, что случилось с укротителем львов; затем он говорил, что ему было всегда интересно восстанавливать вероятную последовательность событий – это, хотя бы отчасти, объясняет, почему он стал романистом. И если сложить гибель Игнасио с тем, о чем, возможно, думала Лупе, то станет ясно, что могло питать воображение читателя свалки, не так ли?
Игнасио, как обычно, положил мясо для львиц на поднос. Как обычно, он вдвинул поднос в открытую дверцу кормушки. Видимо, при этом случилось что-то необычное.
Варгас не мог удержаться, чтобы не описать невероятное количество ран на руках, плечах и затылке Игнасио; одна из львиц схватила его первой, потом другие львицы вцепились в него когтями. Львицы, должно быть, притянули его к прутьям клетки.
Варгас сказал, что у укротителя львов не было носа, не было ушей, не было обеих щек и подбородка; Варгас сказал, что не было пальцев на обеих руках – львицы не заметили только один большой палец. По словам Варгаса, Игнасио умер от удушья вследствие укуса в горло, – этот укус доктор назвал «грязным».
Это не было «чистым» убийством, как выразился Варгас. Он объяснил, что львица может убить антилопу гну или зебру одним «удушающим укусом» в горло, но прутья клетки расположены слишком близко друг к другу; львица, которая в конце концов убила Игнасио, вцепившись ему в горло, не смогла просунуть голову между прутьями – она не успела открыть пасть достаточно широко, чтобы вонзить клыки в горло укротителя. (Вот почему Варгас использовал слово «грязный», чтобы описать этот смертельный укус.)
После этого «власти» (как называл их Игнасио) будут расследовать преступления в «La Maravilla». Так всегда бывает после несчастного случая в цирке – приезжают эксперты и говорят, что́ ты делаешь неправильно. (Эксперты сказали, что Игнасио, нарушив правила, кормил львов не тем количеством мяса и не то количество раз.)
Кого это волнует? – подумает Хуан Диего; он не мог вспомнить, сколько раз и каким количеством мяса, согласно экспертам, надлежало кормить животных. Неправильное в «La Maravilla» было следствием неправильности самого Игнасио. Укротитель львов оказался неправильным! И чтобы сказать это, никто в «La Maravilla» не нуждался в специалистах.
В конце концов, размышлял Хуан Диего, Игнасио видел эти сосредоточенные желтые глаза – не слишком ласковые взгляды его Señoritas, беспощадные глаза последних юных барышень укротителя львов.
Для каждого закрывающегося цирка есть свой эпилог. Куда деваются артисты, когда цирк прекращает свое существование? Сама Дива, как мы знаем, довольно скоро прекратила свое существование. Но мы также знаем, не так ли, что другие артисты в «La Maravilla» не могли повторить номер Долорес? Как выяснил для себя Хуан Диего, не все могут быть небоходцами.
Эстрелла найдет приют для своих собак. Да, никто не хотел брать дворнягу – Эстрелле пришлось оставить его себе. Как говорила Лупе, Перро Местисо всегда был плохим парнем.
И ни один цирк не хотел брать Человека-Пижаму – он себя переоценил. Какое-то время по выходным можно было видеть, как этот гуттаперчевый человек «гуттаперчится» для туристов на Сокало.
Позже доктор Варгас будет сожалеть, что медицинская школа переехала. Новая медицинская школа расположилась напротив государственной больницы, далеко от центра города, равно как от морга и больницы Красного Креста – родных пенатов Варгаса, где была старая медицинская школа, когда он там еще преподавал.
Это было последнее место, где Варгас видел Человека-Пижаму, – в старой медицинской школе. Труп акробата перенесли из кислотной ванны на рифленую металлическую каталку; жидкость из трупа Человека-Пижамы вытекала в ведро через отверстие в каталке, возле головы акробата. Труп был вскрыт в морге на наклонном стальном столе, с глубокой канавкой посередине, ведущей к дренажному отверстию, также у головы Человека-Пижамы. Распластанный, навсегда утративший гибкость Человек-Пижама не был узнан студентами-медиками, но Варгас узнал бывшего акробата.
«На лице трупа совсем не пустое, не отсутствующее выражение, – писал Варгас Хуану Диего после того, как тот переехал в Айову. – Исчезают мечты, – писал Варгас, – но не боль. И следы амбиций живого человека остаются на лице. Помнишь, как Человек-Пижама обихаживал свою бороду и ровнял усы, что говорит о том, сколько часов он проводил перед зеркалом – любуясь собой или пытаясь улучшить свою внешность?»
«Sic transit gloria mundi», – как любили торжественно произносить отец Альфонсо и отец Октавио.
«Так проходит земная слава», – всегда напоминала сестра Глория сиротам в «Потерянных детях».
Аргентинские «летуны» были слишком хороши в своем деле и слишком счастливы друг с другом, чтобы не найти работу в другом цирке. Совсем недавно (все, что случилось после 2001 года, в новом веке, Хуан Диего воспринимал как недавнее) брат Пепе услышал о них от кого-то, кто их видел. Пепе сообщил, что аргентинские «летуны» летали в небольшом цирке в горах, примерно в часе езды от Мехико. Возможно, теперь они уже на пенсии.
После того как цирк «La Maravilla» закрылся, Пако и Пивное Пузо отправились в Мехико – именно оттуда и были родом эти два клоуна-карлика, и (по словам Пепе) Пивное Пузо там и остался. Пивное Пузо занялся другими делами, хотя Хуан Диего не мог вспомнить, какими именно. Хуан Диего не знал, жив ли еще Пивное Пузо, и читателю свалки трудно было представить себе, что Пивное Пузо не клоун. (Конечно же, карликом Пивное Пузо так и останется.)
