Илар сидел в кресле, и медленно перебирал струны любимого далира, и думал, думал… например о том, как друзья сумели вычислить местонахождение пленника? И почему они были так уверены в том, что он находится именно здесь, что собрали для освобождения друга целую армию из охранников Башни, плюс непонятного размера группу черных колдунов, способных и в самом деле раскатать замок по камешку.
Илар помнил рассказ Иссильмарона, как уничтожили некий непокорный город – вместо него теперь только оплавленные камни. Группа магов – огромная сила! Если их объединить в единое целое, в боевую магическую стрелу. Только вот чтобы в этой «стреле» не было Илара – в противном случае эффект может быть совсем не тем, которого ждут.
Интересно, что получится, когда родятся и вырастут дети Илара! Десятки детей, наделенных магическими способностями, схожими с его магией! Эдак может развиться новое направление: «магия Илара», в котором давно знакомые всем заклинания приобретут новое прочтение, обретутся новые умения!
– Все! Готово! – воскликнула одна из женщин, оглядываясь на Илара – Иди, подписывай!
Илар отложил далир, положив его в кресло, подошел к столу, и внимательно, тщательно, перечитал содержимое контракта. Потом довольно кивнул, взял предложенную ему специальную ручку, макнутую в магические чернила, и медленно вывел свое имя: «Илар Истарский», повторив это на втором экземпляре контракта. Потом взял иголку, поданную стряпчим, поморщившись, ткнул ей себе в средний палец. Размазал каплю крови по своей подписи, выдавил еще каплю – прижал палец к другому экземпляру контракта. Бумага зашипела, над ней поднялся дымок, а над подписью Илара в воздухе возник его маленький портрет, чтобы исчезнуть через несколько секунд. Теперь, если произнести правильное слово, над листом контракта поднимутся портреты подписавших, чтобы удостоверить подлинность договора. Дело сделано!
– Вот твои деньги! – предводительница пододвинула к Илару листок, разрисованный золотыми и серебряными нитями. Эти нити были впечатаны в сам лист, и являлись частью векселя, на котором рукой предводительницы была выведена цифра: 20000 золотых. По этому векселю Илар в любом отделении Имперского банка мог получить эту сумму наличными, либо перевести деньги на свой счет, открытый в нем сразу, как только Илар начал служить Императору.
Свернув вексель и контракт в трубочку, Илар сунул их в небольшой водонепроницаемый контейнер-трубу и подвесил его на пояс, скрыв под полой рубахи. Кивнул, улыбнулся, и предложил:
– Проводите меня к выходу? А я вам пока поиграю! Ну чтобы веселее шагалось! Кстати, а где мой Асмунг? И где мой гирикорн?
– Тут! – лицо предводительницы было бесстрастно, но при этом просматривалось такое разочарование, физиономия ее была такой кислой, что Илар просто-таки разбирал смех, и он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться!
Вот оно ведь как бывает – вчера он раб для сексуальных утех, а сегодня вполне себе обеспеченный человек! Не каждый выйдет из такой передряги, унося в клюве двадцать тысяч золотых! Нет, хорошо все-таки быть колдуном, ей-ей хорошо!
– Поторапливайся! – сквозь зубы процедила глава ордена – Мы договорились об отсрочке, не успеем – они могут начать атаку. Кстати, не ожидала, что старые пердуны решатся испортить с нами отношения!
– Вероятно они тоже не ожидали, что вы решитесь испортить сними отношения! – резонно заметил Илар – в отличие от вас, они прекрасно обойдутся без вашей компании. А вот вам нужно и лечить воительниц, и обеспечивать магическими амулетами! Повторюсь – каким местом вы думали?! А! Знаю – каким…
Илар ухмыльнулся, повесил на спину вещмешок с Асмунгом, футляр от далира, и взяв инструмент наизготовку, медленно пошел к двери, следом за провожатыми – теми самыми телохранительницами-тюремщицами, что и раньше. Выходя из комнаты заиграл, зазвенел струнами, наигрывая старую мелодию о девушке, которая ждала своего любимого с моря, так и не дождалась.
Эта песня имела несколько вариантов, Илар выбрал самый жалостливый, тот, где девушка пеняет морю за то, что оно отобрало у нее любовь. А потом девушка бросается в волны и тонет, пойдя на корм морским рыбам и крабам.
Надо сказать – Илар не очень любил эту песню за ее полную, отвратительную безнадежность. Ну вот что хорошего в истории, заканчивающейся так плохо? То ли дело какая-нибудь веселая, скабрезная песенка, под которую хорошо плясать и тискать трактирных шлюшек! Зачем слезы, зачем печаль?
Но увы – ему нередко приходилось петь эту песню в то время, когда они с Дараном отправились в столицу, подрабатывая пением в придорожных трактирах. Люди плакали под эту песню и хорошо набрасывали меди и серебра.
Илар думал над тем, почему слушателям так нравится эта безнадега, и пришел к выводу – приятно слышать, что у кого-то дела идут хуже, чем у тебя. Ведь ты жив, сидишь в трактире, пьешь вино, ешь вкусное мясо с пряностями, а тот парень кормит рыб, и девицу сейчас крабики клешнями разделывают на маленькие дольки! Так почему бы не порадоваться факту своего счастливого существования на фоне чужой беды?
Человек существо мелкое, злобное и завистливое – так всегда говорил знаток душ Иссильмарон. И частенько он оказывался прав.
Потихоньку Илар добавил в музыку струю магической энергии, накачивая ее эмоциями, усиливая, доводя музыку до совершенства, так, чтобы она пропитала души присутствующих и заставила их сопереживать, полностью отдаться мелодии, представить горе девушки и всю безнадежность ее существования.
И могучий артефакт-далир откликнулся, настроенный на магию Илара. Он выдал такую волну усиления, что Илар даже невольно испугался – не слишком ли он, не зря ли все это затеял?
Женщины заплакали. Они рыдали, не вытирая слез. Всхлипывали, стонали от горя, пошатывались, будто больные, и…шли за Иларом – завороженные, безвольные, как стадо овец, неспособных оторваться от своего «пастуха».
Илар шел по коридору, и за ним тянулась толпа рыдающих женщин – их было уже несколько десятков человек, и воительницы все прибывали и прибывали. Каждая, кто слышала пение Илара, звук далира – тут же присоединялась к процессии, забыв обо всем, кроме волшебного звона магического артефакта.
«Страдание! Жалость! Слезы! Плакать! Рыдать! Жалость!» – Илар накачивал в мелодию как можно больше эмоций, и шел, шел вперед, уводя за собой толпу воющих в голос воительниц, побежденных силой артефакта!
Если бы в руки Илара попал далир до того, как началась осада – уж тогда бы он точно вышел из заключения, не понадобились бы сложные переговоры, не понадобился бы ультиматум, выставленный магами! Но сколько бы он не просил принести музыкальный инструмент – ему не позволяли. Вероятно думали, что он может каким-то образом совершить с его помощью колдовство. И не ошиблись! Далир пробивал даже антимагическую защиту, поставленную купленными в башне артефактами! Его сила была невероятна, Илар в этом убедился в очередной уже раз.
Перед ним распахнули калитку – заливающаяся слезами, всхлипывающая воительница, облаченная в тяжелую боевую броню – во время боевых действий воительницы бились наравне с мужчинами, так что если бы она не сняла шлем – от мужчины ее не отличить. Когда Илар шагнул за стену замка, ослепленный лучами полуденного солнца, сквозь радужную пелену (слишком долго был в полутемном помещении), он рассмотрел приготовившихся к атаке солдат, две катапульты на расстоянии броска, и даже таран, подвешенный между столбами и накрытый навесом. Зачем они прикатили таран, и где вообще его взяли – неизвестно. Ведь маги собирались уничтжить замок?
