– Все это уже в прошлом, Василь.
– Да, теперь нам надо исполнять наказ, ожидать подхода передового и большого полков. Знаешь, Михайло, кажется, я наконец-то начал понимать замысел царя и Воротынского.
– Когда, Василь, кажется, что делать надо?
– Я крестился не раз, глядя на сшибку.
– И в чем, по-твоему, замысел государя и главного воеводы?
– Я думаю, что Иван Васильевич и Михайло Иванович решили не вступать с ордынцами в прямой неравный бой, бить по хвосту растянувшегося войска. Полки Хворостинина и Шуйского идут сюда именно для этого.
– Поглядим. Покуда давай решим, где держать мою дружину.
– Пусть она пока встанет вокруг возвышенности, не отдаляясь от нее. Так мы не пропустим внезапное нападение крымчаков.
– Ладно, – согласился Бордак. – Пусть будет так, но в лес татарва не сунется. Это для нас он жизнь, для них – смерть. Они ужас как боятся лесов, особенно болотистых, им нужна степь, поле. Там они мастера воевать. Только на этот раз ничего не получится у Девлета.
Скоро дозорные доложили воеводам о подходе головного отряда полка Хворостинина.
Бордак с Парфеновым спустились с холма.
– Приветствую, друзья, – сказал Хворостинин.
– Тебя так же, воевода.
– Ну и что тут у вас?
Парфенов взглянул на Бордака.
Хворостинин уловил это и спросил:
– Чего скрываете?
Пришлось Бордаку доложить ему о сшибке со сторожевым отрядом крымчаков.
– Это худо, Михайло. Теперь Девлет узнает, что рядом и сзади есть наши войска, – сказал Хворостинин.
– А что было делать, если татары такими шустрыми оказались? Мы шли той тропой, по которой не единожды посылали гонцов. Отряд крымчаков появился внезапно. Не сдаваться же!
– Ладно, что было, то прошло. Потерь-то хоть не понес, Михайло?
– Обошлось. А три десятка мы разбили на славу, никто не ушел. Татары потом выходили еще к месту сшибки, уже полусотней, но в лес идти не решились. А чего, извиняй, ты завел сюда целый полк?
– От вас тайны нет. Князь Михайло Иванович Воротынский передал мне наказ пропустить обозы крымчаков и их сторожевой отряд, а потом крепко ударить по ним сзади.
– Это дело. Давно пора.
– Нет, Михайло, не давно, а именно теперь, пока обозы орды не дошли до Подола.
– Тебе виднее. Это значит, что весь передовой полк выйдет сюда?
– И полк правой руки князя Одоевского. Он уже недалеко, там, где стоял мой отряд.
– Стало быть, ждем, как отойдут татары?
– Да, и поднимемся на возвышенность, чтобы это видеть.
Воеводы выбрались на холм.
Вскоре войска Девлет-Гирея тронулись в путь. Пошел обоз в сопровождении охраны, за ним большой, тысяч в десять, сторожевой отряд. Только когда солнце склонилось к западу, последний десяток крымчаков, глотавший пыль, скрылся из виду. Тут же полетели гонцы к Одоевскому.
Семь тысяч русских ратников с нарядом устремились вслед татарам.
Сшибка у леса встревожила Дивей-мурзу. Он не мог понять, откуда там взялись русские, передал в сторожевой полк наказ быть начеку, а обозу велел поспешить дальше.
Князь Хованский послал Хворостинина и Одоевского в охват крымской рати, прикрывающей дорогу, и ударить по ней. Русские пушкари быстро развернулись и первыми же залпами прибили множество ордынцев. По врагу ударили пищали. Ряды басурман таяли, как весенний снег.
В сторожевом полку находились два царевича. Они прежде не участвовали в походах, запаниковали, взяли с собой отряд нукеров, бросились к Девлет-Гирею.
Крымчаки встали в круговую оборону.
Князь Хованский оценил обстановку, решился на еще один обстрел крымчаков и атаку с трех сторон. Русские рати после залпов пушек и стрельцов пошли в атаку, встретили довольно сильный отпор и повернули в сторону обоза. Это заставило мурзу, возглавлявшего сторожевой полк, бросить им вслед тысячу всадников.
На то и был расчет русских воевод. Хворостинин и Одоевский развернулись. Их ратники стали теснить татар, прореживали их ряды.
Не напрасно Дмитрий Иванович слыл мастером в ведении боя с басурманами. Он наказал своим воинам немедленно уйти в поле, за деревню. Казалось, оставалось немного. Тысячи, ведомые мурзой, которого бросили царевичи, вот-вот рассыплются на мелкие отряды и будут разбиты. Ордынцы приготовились к последнему кровавому бою, но русские вдруг отвернули, оставили поле брани.
Татарские начальники были в замешательстве. Они не понимали действий противника. То, что делали сейчас войска царя Ивана Васильевича, было для них ново, непривычно и оттого пугало. Мурза не нашел ничего лучшего, как объявить отход.
Вот тут по нехристям вновь ударили пушки и стрельцы. Крымчаки открылись, этим и воспользовались русские воеводы. Хворостинин и Одоевский обошли врага с юга, отрезали от основной рати. Крымчаки попали в западню. Они бились до темноты, но не выстояли и полегли.
Русские воеводы нанесли крымчакам первое серьезное поражение, уничтожили сторожевой полк, но не стали преследовать обоз. Это уже было не под силу ни людям, ни коням. Полки, не понесшие существенных потерь, отошли на две версты от места побоища.
В это время царевичи заявились к хану и запричитали, что их атаковала немалая рать. Они едва спаслись. Хан и Дивей-мурза впали в ярость. Девлет метался по шатру, рассыпая проклятия.
Дивей-мурза успокоился раньше и обратился к хану:
– Господин, надо остановить наступление на Москву.
Девлет-Гирей топнул ногой и заорал:
– Что? Из-за какого-то десятка тысяч русских, разгромивших сторожевой полк, я должен отсрочить взятие Москвы?
– Ну, во-первых, мы не ведаем, что за рать напала на полк. Возможно, она и в самом деле не превышает десяти тысяч воинов. Больше князь Воротынский у нас в тылу оставить не мог. Защита Москвы требует не менее пяти полков. А десять тысяч ратников – это два полка. Но и мы не можем идти на приступ Москвы, имея их за спиной. Боюсь, что русский царь Иван придумал какое-то коварство. Наша рать не просто так прошла лишь через Сенькин брод и перелаз у деревни Дракино. Эти два полка остались за нами не случайно.
– Да плевать я хотел на десять тысяч русских. Да хоть и двадцать! У нас ведь почти сто.
– Однако русские разгромили наш сторожевой полк. Если поутру они ударят по обозу, то мы лишимся всех припасов, а впереди еще приступ Москвы. Нам неведомо, не подгонит ли к своей столице царь Иван какие-то силы, о которых у нас нет сведений.
– Что ты предлагаешь, Дивей? – спросил Девлет-Гирей.
– Пошли два тумена, двадцать тысяч воинов во главе с Теребердеем-мурзой. Он должен уничтожить русские войска, находящиеся за нами.
