— И я бы не отдал, но никто этого от нас и не требовал, — проскулил Счастливчик. — Так уж вышло, Белла. Зато теперь мы знаем, насколько опасны желтые Длиннолапые. Мы знаем, где их лагерь, и отныне будем всегда держаться от них подальше. Мы видели, что происходит со зверями, которые попадают им в лапы. — Он поднял голову, повернул нос в сторону ветра и принюхался. — Что же до других зверей, то я не жалею о том, что мы освободили их. Конечно, ни лисы, ни койоты, ни царапки никогда не будут нашими друзьями, но я все равно рад, что они теперь будут бегать по лесу и жить своей жизнью, а не умирать страшной смертью в лапах жестоких Длиннолапых!
— В этом я с тобой согласна, — прошептала Белла после долгого раздумья. — Но их свобода все равно не стоит жизни Пороха!
— Нет, не стоит. Но мы не меняли жизнь Пороха на их свободу, мы их просто освободили. Мы ничего не можем изменить, зато можем извлечь урок из этого страшного опыта. Отныне мы будем еще сильнее остерегаться Длиннолапых и еще лучше защищать свою стаю. Разве это не ценный опыт?
— Счастливчик прав! — только что дремавшая Лизушка вскочила так резко, что Счастливчик засомневался, спала ли она вообще. — Порох умирает страшной смертью, но мы очень многое узнали и многому научились. Наша стая станет еще сильнее после этой потери!
«Она еще слишком молода, чтобы с такой мудростью принимать страшные удары судьбы, — подумал Счастливчик, вылизывая Лизушке уши. — Но ведь это не первая ее встреча со смертью… Едва появившись на свет, она потеряла свою Мать-Собаку и несколько дней лежала рядом с мертвым телом маленького брата… Бедная, бедная Лизушка! Она родилась сразу после Большого Рыка, ее первые дни были отравлены запахом гибели, она слишком рано начала терять тех, кого любила. Не удивительно, что смерть пугает ее гораздо меньше, чем должна бы…»
Хорошо это или плохо? Счастливчик не знал ответа.
Его невеселые размышления были прерваны жутким надрывным воем. Все собаки разом повернулись к Луне, которая сидела на задних лапах перед неподвижным телом своего друга.
— Порох! — душераздирающе завывала Луна. — Он умер! Мой друг мертв!
Счастливчик робко приблизился к безутешной собаке, прижался всем телом к ее содрогающемуся боку, принялся лизать в плечо.
— Ах, Луна, Луна, — шептал он. — Этого не должно было случиться! Но теперь Собака-Земля позаботится о нем.
— Да, мы должны предать моего друга Собаке-Земле! — выдавила Луна. — Я не оставлю его лежать, как падаль!
— Конечно, мы сделаем все, что нужно, — прошептал Счастливчик, утыкаясь носом в ее шею. — Мы все тебе поможем.
Проливной дождь, изнурявший собак все последние дни, сослужил им хоть одну добрую службу — он размягчил землю, облегчив рытье ямы. В полном молчании собаки быстро работали передними лапами, и хотя дно ямы быстро заполнялось дождевой водой, вскоре им удалось выкопать достаточно глубокую могилу. Хромой грустно ковылял туда-сюда вдоль ямы, то и дело поглядывая на окаменевшую от горя Луну.
— Прости, что я не помогаю копать, — проскулил он. — Просто моя лапа…
— Ничего страшного, даже не думай об этом. — Луна вздохнула, потом подняла перепачканную землей морду и лизнула доброго пса в нос. — Я знаю, ты любил моего Пороха и сделал для него все, что мог.
Как можно бережнее собаки подтащили тело Пороха к краю могилы и столкнули вниз. Время шло, а они все стояли, глядя на неподвижное тело, не решаясь пошевелиться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем собаки нехотя заработали лапами, забрасывая мертвого пса землей.
— Собака-Земля! — проскулила Луна. — Прими моего Пороха! Позаботься о нем. Верни его обратно в мир.
Счастливчик уронил голову ей на спину, закрыл глаза:
— Собака-Земля не оставит его.
Он надеялся, что его слова прозвучали убедительно. Но на самом деле Счастливчик впервые в жизни усомнился в милосердии Собаки-Земли.
«Как Всесобаки могут так жестоко поступать с нами? Если они в самом деле существуют, если они заботятся о нас, как говорила наша Мать-Собака, то как они могут допускать существование такого зла, такой несправедливости?»
Не выдержав, он тоненько заскулил от отчаяния.
— А как же Ужас? — спросила Белла, отходя от свежей могилы Пороха.
«Кстати, где Лизушка?» Счастливчик только сейчас понял, что ни разу не вспомнил о ней, поглощенный тяжкой и скорбной работой по похоронам Пороха. Он покрутил головой, ища глазами молодую собаку, наморщил лоб.
«Кстати, она даже не помогала нам копать могилу. Почему?»
Лизушку он нашел над телом Ужаса Она вновь стояла над своим поверженным врагом, внимательно разглядывая его.
— Безумный пес умер! — звонко пролаяла Лизушка, поймав взгляд Счастливчика. — Наконец-то! Будем копать для него яму?
Счастливчик поморгал, переводя глаза с Лизушки на Ужаса. Мертвый Альфа бесформенной кучей валялся на размокшей от дождя и крови земле, смерть настолько изменила его, что в нем едва можно было узнать собаку. Казалось, будто сам дождь торопился смыть его останки, чтобы навсегда убрать их со шкуры Собаки-Земли.
«Что ж, мы знали, что он умрет», — подумал Счастливчик.
Он снова посмотрел на Лизушку, и она ответила ему светлым и ясным взглядом. Потом, слегка удивленная его пристальным вниманием, она слегка склонила голову и вопросительно приподняла уши.
«Ужас не мог выжить с такой раной! Это было понятно».
Лизушка медленно вильнула хвостом. Все еще не понимая, что происходит, она негромко, неуверенно проскулила.
«Наверное, Ужасу лучше было умереть».
И все-таки при виде этого мертвого тела у Счастливчика отчего-то мурашки бежали вдоль хребта. Он отвернулся, но не выдержал и снова взглянул на Ужаса. Кажется ему, или тело, в самом деле, сдвинулось с места? Разве оно не лежит чуть иначе, чем совсем недавно? Разве в неподвижных глазах Ужаса не появилось какое-то новое, еще более жуткое, выражение?
Нет, Лизушка не могла! В этом не было никакой необходимости.
Правда же?
Собака-Солнце ярко сияла сквозь ветви деревьев, когда измученный маленький отряд вновь двинулся в путь. Усталые собаки брели, будто во сне, с трудом волоча лапы по хлюпающей грязи. Луна шла впереди, не оглядываясь, голова ее была высоко поднята, но уши и хвост уныло свесились. Хромой ковылял чуть позади, а за Счастливчиком в мрачном молчании плелись Марта и Белла.
Сразу за Хромым в одиночестве шла Лизушка. В отличие от остальных, ока выглядела бодрой и настороженной, кончик ее хвоста слегка подергивался, уши чутко ловили звуки леса. Счастливчик поймал себя на том, что ему впервые совсем не хочется подбежать к ней, спросить, как дела. Лизушка казалась отрешенной, словно глубоко ушла в свои мысли.
«О чем ты думаешь, Лизушка? Мне страшно за тебя… Впервые я не знаю, что мне с тобой делать!»
