— Нет. Я не руковожу группой, а обеспечиваю ее работу. Советую вам без важных причин не беспокоить майора Шелестова с товарищами.
— Я учту ваш совет.
— Прекрасно. Если все, то я ухожу. До свидания. Удачи вам, гауптман.
— И вам, герр штандартенфюрер.
Генкель-Беккер ушел.
Вернулась Келлер, улыбнулась и сказала:
— Теперь мы можем и прогуляться по скверу.
— А может, отправимся домой, на съемную квартиру, будем имитировать для соседей любовные отношения?
— Нет, сегодня вы вернетесь один.
— Что-то у меня нет желания бродить по Минску. Слишком тягостная тут атмосфера.
— Хорошо, тогда мы можем расстаться здесь.
— Я должен вас проводить.
— Нет. Это лишнее.
Сосновский вдохнул и пробурчал:
— И почему мне не подобрали другую женщину, такую же красивую, как вы, но не связанную узами брака?
Петра улыбнулась и сказала:
— Вы еще найдете себе спутницу жизни.
— Не знаю. Ну ладно, давайте я хоть до театра вас провожу.
— До театра нам в любом случае идти вместе, даже дальше.
Сосновский вернулся на квартиру ближе к полуночи. На этот раз он нагрел воду, принял свой любимый контрастный душ, после чего уснул. Крепко, без сновидений.
На следующий день, в пятницу, 10 октября, капитан не находил себе места. После разговора с разведчиком уверенности в выполнении задания у него явно поубавилось.
Еще до вылета в заданный район, узнав задачи группы, офицеры изучали обстановку, оценивали возможности ликвидации главарей оккупационных властей. На месте же вырисовывалась невеселая картина. По словам Генкеля-Беккера выходило, что Рихтера и Кубе группе достать невозможно. На вокзале не получится, в комиссариате тем более.
Сперва самым приемлемым вариантом была сочтена работа в Горошинском районе, когда комиссия прибудет в деревню Лоза, якобы сожженную переодетыми сотрудниками НКВД. Но оказалось, что как раз там выполнить задание будет сложнее всего даже с привлечением не только спецгруппы, но и всего партизанского отряда Горбаня.
Генкель пытался найти выход из положения, но сможет ли он это сделать? Ему-то в случае провала операции не будет ничего, он продолжит свою деятельность в стане врага, а вот офицерам группы грозит строгое наказание, вплоть до расстрела. Прошлые заслуги во внимание никто принимать не будет. Поставят к стенке, и все.
Настроение капитана ухудшала и погода. С утра зарядил мелкий дождь, хоть на улице и было относительно тепло, около тринадцати градусов.
Из окна квартиры Сосновский видел, как в сторону вокзала проследовала рота СС. Шесть бронетранспортеров, столько же мотоциклов, две грузовые машины. Затем по улице проехали охранная рота, жандармы и полиция. Комиссия сейчас прибудет и отправится на прием к Кубе, а ты сиди тут и ломай голову, соображай, что тебе делать.
В 14.00 Сосновский пришел в кафе.
Его встретил Буревич.
— Приветствую, капитан, что-то вид у вас нехороший.
— А не с чего ему быть хорошим. Наши как?
— Тоже нервничают. Ждут, наверное, вас. Но не пустым. Если у вас есть что-то, провожу.
— Вы еще поучите меня, скажите, что мне делать! — вспылил Сосновский.
Хорошо, что в кафе еще не подошли постоянные клиенты, которые обедали тут каждый день.
— Да, вижу, хреново вам здесь, капитан. Чего на обед-то подать?
— Не до обеда мне.
— А чего пришли?
— Дома нет сил сидеть. Пойду к комиссариату, посмотрю, что там творится.
— Не то вы задумали, капитан, засветитесь, тогда и Генкель вас не вытащит.
— Но что-то делать надо.
— Надо. Вот и думайте, что именно. А потом приходите.
— Вы сообщаете Шелестову о моем приходе?
— Каждый раз.
— И что он?
— Спрашивает, как у вас дела. А я что могу ему ответить? Пока пусто.
— Ладно, пошел я.
Дождь не способствовал прогулке. Капитан вернулся домой. Оказалось, что очень даже вовремя. В 16.30 в дверь кто-то постучал.
Это насторожило Сосновского. Он подумал, что пришли соседи. Этого еще не хватало.
Но оказалось, что пришла Петра Келлер.
— Идем к Генкелю! — сразу сказала она.
Сосновский уставился на нее и спросил:
— Куда именно мы идем? В Александровский сквер или?..
— На конспиративную квартиру.
— Даже так? — удивился Михаил. — Что случилось, Петра?
— Это ты у штандартенфюрера узнаешь. И давай быстрей, в девятнадцать часов ему надо быть на совещании у бригаденфюрера Цепнера, а потом и у генерал-комиссара. Да шевелись ты!
Сосновский облачился в мундир, взял легкую накидку.
В 17.10 они зашли в дом номер 12 по Кайзерштрассе. Это было трехэтажное старое здание с большими квартирами-апартаментами. Советский разведчик находился во втором подъезде, в квартире номер 8, расположенной на первом этаже.
Он услышал звонок Петры, сразу открыл дверь и сказал:
— Проходите.
Сосновский и фрау Келлер зашли в квартиру.
Разведчик провел их в гостиную, попросил помощницу сварить кофе.
Когда Петра ушла на кухню, Генкель присел в кресло, жестом предложил Сосновскому устраиваться напротив и произнес:
— Садитесь и запоминайте, гауптман. Как я и предполагал, ни Кубе, ни Рихтер в Горошинский район не поедут. Туда отправится помощник Рихтера Альрих Рауш. От генерального комиссариата будет оберштурмбанфюрер фон Тилль. При них охрана в две роты, охранной и СС.
Сосновский вздохнул и спросил:
— И что это нам дает?
— Вы слушайте, не перебивайте. Тот же Тилль сегодня утром на вокзале проговорился, что Кубе готовит прием на вторник, четырнадцатого числа, перед отъездом комиссии в Ригу. Это мероприятие пройдет в его резиденции, о которой мало кому известно, если не тайной, то закрытой.
— И где находится эта резиденция? — спросил Сосновский.
— Совсем недалеко от дома, где вы поселились, гауптман, в Поданском переулке.
— Так это в двух кварталах от моего дома.
— Верно. Но подготовка приема будет имитирована в городском театре.
— Это от него мы заходим в Александровский сквер?
— Можно сказать, что он в нем и находится. Там соберется большая охрана, туда будут подвозить еду из ресторанов, в общем, создадут показную суету. В то же время подготовка обеда в резиденции, расположенной в Поданском переулке, пройдет тихо, чтобы не привлекать ненужного внимания. Охрана будет выставлена совсем небольшая для мероприятия такого уровня, всего-то отделение СС, это восемь человек. В переулке встанет пара мотоциклов жандармерии. Но это еще не все. Если вы, капитан, спуститесь в подвал дома, в котором теперь живете, то у торца, ближнего к Поданскому переулку, увидите металлическую дверь. Она будет слева от вас. За ней начинается проход, который выводит к канализационному коллектору. Немцы еще не занимались подземными коммуникациями города, иногда заставляли рабочих исправлять мелкие неполадки, но в подземелье не совались. Для этого у них просто не дошли руки. Коллектор проходит между вашим и соседним домами по улице Кайзерштрассе, под разбитой средней школой и той самой резиденцией, тянется дальше, на окраину, к сточным сооружениям. Я нашел схему подземных коммуникаций города и хочу заметить, что проходы от домов к коллектору устроены практически везде. Это необходимо для проведения ремонтных работ. В резиденции имеется спуск в коллектор через колодец. Он находится в задней пристройке, которая используется как кладовая и выходит на кухню первого этажа. Рядом с ней расположен большой зал. Именно там генеральный комиссар и устраивает праздничный обед.
