Слепая отцовская любовь…
И снова убивающее бездействие. Пришел, поцеловал Ташу и спрятал коробку с кольцами в ящик стола. Сейчас не время, но оно придет. А пока подготовлю Ташу к следующему шагу, к разводу…
Но всё словно сговорилось против меня.
— Чем так замечательно пахнет?
Я обнял Ташу за талию и привлек к себе.
— Думала ты не почувствовал, — надулась моя девочка.
— Что? Разве такой аромат можно игнорировать?
Я втянул воздух и повел носом на запах.
— Дай угадаю… Это рыба с чем-то… Мммм-ах!
— С чем-то, угадал! Но не рыба.
— Нет?
Теперь она закатила глаза и поцеловала меня в кончик носа.
— Обычно ты с порога идешь на кухню, а сегодня мимо меня в кабинет…
— Да, точно, но теперь срочно на кухню! Веди, моя царица и владычица морская… Таш, точно не рыба? Запах очень рыбный.
Она показала язык и нарвалась на поцелуй.
Что-то я переживал за ужин. Никто не спорит, каши, котлеты и тушеная капуста ей удавались на славу, но все остальные продукты она безбожно портила. Хотя две недели с Заславским, как тот не отпирался, все же помогли кое-какие продукты спасти.
— Ты же сказал изумительно пахнет?
— А то! — уверенно соврал я.
— Тогда тебе понравится, — довольно заключила Таша.
— Только ты учти, что если не рыба пахнет рыбой, то она скорее всего неправильно приготовлена.
— Марк! — теперь в ее голосе слышалось возмущение, но я не мог пойти против инстинкта самосохранения. — Тогда знаешь что…
— М?
— Я завяжу тебе глаза и ты будешь есть, не глядя на еду!
Коварная! Когда я успел пригреть змею на своем сердце?
— Нет!
— Ты хочешь меня обидеть? — её глаза увлажнились, нижняя губа задрожала, и в принципе все это я люблю, но когда в других места увлажняется и дрожит, точно не на лице!
— Перестань, Таш. Я съем то, что ты приготовила. Но не завязывай мне глаза, — я черт побери хочу видеть, что отправит меня на то свет или на всю ночь обниматься с унитазом.
Наташка просияла, усадила за стол, постелила салфетку и налила мне что-то с бульоном, воняющее рыбой.
— Та-дам! — она лучилась торжеством, а я не мог разыгрывать вторую партию «я это есть не буду».
Сразу же видно буду, еще как буду. Как бы еще добавки не попросить…
— Это что? — осторожно поковырялся я ложкой в бульоне.
Там плавало много ингредиентов, но я ни одного не узнал.
— Ну, Марк! Это курица.
— А почему пахнет рыбой?
— В бульоне мисо, — с удовольствием пояснила Таша, доставая гренки собственного приготовления.
Это облегчало задачу, может хоть сухариками поужинаю. Но не успел я выдохнуть, как Таша закинула их в бульон.
— Э?
— Ян говорит, чтобы разнообразить домашнее меню, можно поэкспериментировать с фьюжн! Ну? Взять два знакомых любимых блюда и смешать их, добавляя связующее звено.
Я сцепил зубы: убью Заславского! Сука, готовить бы ее разные домашние блюда научил, куда он полез с фьюжн?
— Класс, — выдавил я. — А почему ты выбрала это?
Таша пожала плечами. И как всегда в эти моменты она выглядела как нашкодившая девчонка. Моя девчонка! И так хотелось сграбастать ее в охапку и отшлепать… Ух, как хотелось отшлепать, а потом пожалеть и снова приложиться к попке…
— Ну потому что я люблю курицу, а ты мисо-суп. И я подумала, вау, как круто, если у нас появится домашнее блюда, которое мы оба любим!
— Вау-у…
Расстроено подхватил я, глядя как расползаются гренки в бульоне.
— А сухари там зачем? Ни в мисо, ни в курицу гренки не добавляются.
Теперь Таша прикусила изнутри щеку, закатывая глаза, а мне в голову полезли мысли о неприличном минете, который она кстати делает на уровне. Даже выше — на очень приличном уровне.
— Ты прослушал. Это связующее звено, как говорил Ян!
— А-а-а! — протянул я, как будто понял. — Это Заславский одобрил тебе этот рецепт? — паскуда.
— Нет, — смутилась Таша. — Он только предложил поэкспериментировать.
— Ну что ж… Надо будет как-нибудь пригласить его на ужин. И ты обязательно приготовь весь свой фьюжн, который есть в рационе.
— Спасибо, Марк, — расплылась счастливая Таша, — я знала, что тебе понравится!
Вот ради этих счастливых глаз и улыбки, я готов был съесть курицу в рыбном бульоне с раскисшими сухарями в нем.
Что это, если не любовь?
И снова спокойный тихий вечер дома с Ташей. Стал ловить себя на мысли, что мне не обязательно торчать в ней, кончать с ней, чтобы быть счастливым. Иногда достаточно просто сидеть рядом, обнимать, «снимать» носом запах с волос, с кожи. Одно это заводило неимоверно.
Но оттого, что Ташу придется отпустить, а вечера проводить с Викой, всё настроение сдыхало на корню.
Я снова прижал мою девочку к себе, увлеченно смотрящую девчачий фильм, поцеловал в висок, и осторожно спросил про планы:
— Ты уже освоилась в Москве? Сколько ты тут? Месяц?
— Чуть больше, Марк. Да, наверное, освоилась, — она отвлеклась от экрана и посмотрела своими пронзительно голубыми глазами на меня, буквально выворачивая наружу.
Как ей удается проделывать это со мной?
С того вечера в нелегальном казино эти глаза сразу зацепили, а я честно пытался слезть с крючка, но чем дольше оставался рядом с ней, тем крепче насаживался. И вот теперь смириться, что я потеряю свою девочку, не мог.
Черт, Вика права, я настолько подлец и эгоист, что готов подкупить все лаборатории страны, чтобы они отрицали мое родство с ребенком в ее чреве. Я не хотел его, не хотел связывать себя с Викой, вообще ни с одной другой, когда есть Таша…
— Чем думаешь заняться дальше? — тихо спросил я, играя с ее отросшими волосами, дергая за кончики, накручивая на палец и снова подтягивая её к себе, чтобы поцеловать.
Она неуверенно пожала плечами и в глазах отразился испуг. Этот чертов непобедимый страх. Но почему она так смотрит на меня? Неужели еще не поняла, что я не такой, как ее муж?
— Мне… Я… Не знаю.
Настроение испортилось окончательно.
— Хорошо. Думай. Я готов помочь тебе в будущем.
— Чем? — прошелестела Таша, и я бы не услышал, если бы в этот момент не смотрел на её губы.
— Всем, моя, всем, что будет в моих силах, — больше говорить не хотелось.
