— О чем, — хрипел он без всяких там сигарет. — О Сашке? С какой стати я должен лезть ей в душу, если она не посчитала нужным сказать мне, что… Что снова свободна, так это называется?
— Ну, так, наверное… Я не знаю, как это называется. Только я теперь несвободна. Ну, ты понял… Тебе нужно озаботиться второй любовницей.
Он хмыкнул и тряхнул головой, точно пытался избавиться от перхоти. От неё уже не избавишься — это другое серебро.
— Может, озаботиться внеплановыми встречами вне офиса?
Он смеялся, но натужно.
— Мы не будем встречаться, даже когда она на работе. Я не хочу, чтобы моя дочь узнала, что я сплю с женатым мужчиной, понял?
Теперь он рассмеялся в голос:
— Раньше тебя это не смущало.
— Раньше я тоже была замужем.
— Не настолько раньше.
Глава 3.2 "Надежда в квадрате"
И я ни в коем случае не хотела, чтобы Оливия узнала про Савелия — я сама не хотела ничего о нем знать! Думала, одна ночь и все… Даже мысли не было впустить этого мальчишку в свою жизнь: он влез в мою реальность без спроса и все не желал никак уходить. Ну ни в какую!
— Савка, тебе нужно найти девчонку твоего возраста. Так не может дальше продолжаться…
А продолжалось это уже почти полгода. Поначалу я не возражала, что он приходит ко мне после работы и порой задерживается до утра, но потом, когда стала слишком часто просыпаться, уткнувшись носом в его острые лопатки, в сердце прокралась вина перед Лешкой, хотя я неустанно напоминала себе, что у него каждую ночь другая, которую он не любит, и у меня другой, которого я… не люблю.
Жалость никогда не перерастает в любовь, а я пригрела мальчишку после чужой свадьбы, именно пожалев, а не возжелав. Однако на жалости не остановилась и теперь чувствую к нему нечто странное, выросшее на стыке плотской и платонической любви. Почему? Да потому что он стал моим вторым мужчиной. И порой слишком нежным.
Свою же нежность я оставляла для Лешки, а от Савки брала своё с таким же хладнокровием, как если бы была мужчиной в поисках платной любви, хотя платила ему лишь сытным ужином. Но, черти его дери, ждала мальчишку с работы, считая минуты, а это плохой знак, очень плохой. Коты выучили время его прихода и заранее уходили за диван, показывая своё «фи».
Мне тоже было стыдно. Я подходила к зеркалу, рвала расчёской волосы, расчесывала слипшиеся ресницы и покусывала губы, чтобы без помады придать им недостающей яркости.
— Что же ты делаешь, баба? Зачем это тебе понадобилось?
Я не знала ответа… Вернее, не хотела признаваться себе в том, что ко мне со спины подкрался кризис среднего возраста. Может, у всех баб после сорока возникает желание соблазнить молодого? Успеть, пока поезд не ушел! Через пару лет затащить молодого в кровать будет практически невозможно. Мы с его мамой могли водить детей в один садик — только я в старшую, а она в среднюю группу. Хотя у Савки с Оливкой разница в год, так что могли и в одной оказаться.
— Ты должен уйти… — неустанно повторяла я просьбу разорвать со мной отношения.
Сделать первый шаг. Я не могу сказать «пошёл вон!», я считаю минуты до его прихода пульсацией внизу живота. Савка же всякий раз отвечал на эту просьбу поцелуями: долгими, сладкими, мучительными, от которых не хотелось отрываться до самого утра.
— Сам подумай, что скажет твоя мама, твои приятели, когда узнают, что ты спишь с женщиной, которая в два раза тебя старше!
— А мне плевать…
Вот и весь ответ, а такой хороший мальчик был… Поначалу. Когда не хотел брать с заднего сиденья злополучный букет.
— Ну что, пойти с тобой, как с маленьким?!
Думала всего лишь подбодрить его шуткой, а Савелий воспринял мое предложение всерьёз, но не отбрыкался, а наоборот вцепился в него, точно в соломинку утопающий, захлебнувшийся в пучине собственных сопливых чувств и обиженном эгоизме.
— Если вы не против?
Я расхохоталась, сняла очки и потёрла переносицу. Затем сфокусировала взгляд на молящих глазах Савелия.
— Ты что, серьезно? Ты с мамой за ручку на свидания ходил? Невеста не знает твою маму?
Он тяжело сглотнул и попытался выглядеть серьезно. Как только могут выглядеть свежо стриженные мальчишки. Ведь явно вчера в парикмахерской был, но мастер ошибся насадкой на машинку. Как в шутке из моей юности: как вас подстричь? — Короче. Как вас подвести — Молча! Но мы разговорились на общую беду.
— Ну, будете моей девушкой.
Я проглотила смешинку — так громко я давно не хохотала. Теперь я сжимала переносицу, чтобы остановить слезы.
— Боже, ко мне вчера на улице обратились — женщина!
— Дураки…
— Савелий! — я говорила с чувством, с толком, с расстановкой, как отчитывают расшалившегося ребёнка. — Не надо устраивать из чужой свадьбы цирк, даже если ты злишься на невесту. В моей юности была песня: свадьба в жизни только раз. Может, да, а, может, три, но это не про нас. Даже если ты желаешь им несчастья, они могут стать счастливыми тебе назло. Иди. Молча послушай их клятву в верности. Закрой глаза, когда они будут целоваться. Подари букет и уйди в новую жизнь. Ты меня понял?
Он кивнул. И снова спросил:
— Так вы пойдёте со мной, Надежда?
Таким голосом делают предложение руки и сердца. Голосом, в котором вибрирует надежда.
Глава 3.3 "По кошачьему прогнозу — ненастье"
На свадьбе, и эта не стала исключением, лишними бывают только две вещи: бывший ухажер и букет невесты. Если от первого избавляются заранее, то с букетом тянут до самого конца церемонии. А потом медлят, чтобы у всех подружек в зобу дыханье сперло! Свой я когда-то передала свидетельнице из рук в руки, потому что иных незамужних дам среди наших немногочисленных гостей не было.
Тут же собрался цветник — такой расфуфыренный, что я побоялась бы окунать в него новоиспеченного мужа. Впрочем, муж по многим статьям, кроме денежной, проигрывал бывшему, у которого целлофан на розах пошел водяными разводами. Я сама чувствовала неприятное покалывание в районе сердца и искала ему оправдание в нервах из-за проклятой туалетной бумаги. Ну, или одежда надиктовала мне такое неприятное состояние.
Я была одета как на собеседование: возвращалась от приятельницы в новой блузке, пусть и в старой темной юбке по колено. Милена продавала в своём элитном бутике бисерные украшения, которые делали наши подопечные пенсионерки. Хозяйка сумела привить клиентам любовь к ручному труду без кричащих брендов, а мне она возвратила любовь к шелковым блузкам, от которых я избавилась, как только покончила с секретарской работой. Сейчас я пыталась представить себя участницей деловой встречи, когда всем надо улыбаться, хотя поначалу мне хотелось заржать в голос, но я сумела выдержать роль «девушки» до самого конца.
