– Разве нам можно спать? Вдруг у нас сотрясение мозга? – спросила Кон.
– Думаю, тогда у нас кружилась бы голова, – заметила Лайла.
В полусне Фред попытался определить, не кружится ли у него голова. Мир завертелся перед глазами.
– Если ночью мы умрем, виноваты будете оба, – заявила Кон.
На этой ободряющей мысли Фред почувствовал, как проваливается все ниже, ниже и ниже, прочь из джунглей и густого ночного воздуха, прямо в объятия сна.
Шалаш
Жара ужасная, и он еще жив. Это были первые мысли, которые пришли к Фреду, когда он открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо на бразильское солнце. Он инстинктивно посмотрел на часы, но циферблат разбился, а минутная стрелка отвалилась.
Рядом с ним спали две девочки. Обе они были в запекшейся крови, но дышали легко. Кон держала большой палец во рту. Вокруг них танцевало множество красных и синих стрекоз. Фред подумал, что их привлекает кровь.
Мальчишки нигде не было видно. Макс пропал.
– Макс! – прошептал Фред и вскочил на ноги.
Ответа не последовало. Не слышно было никакого шороха, кроме жужжания крыльев стрекоз.
Сердце Фреда гулко забилось в груди.
– Макс? – позвал еще громче.
Лайла шевельнулась во сне.
Фред подбежал к краю леса. Никаких следов мальчишки.
– Макс! – взревел он, дико озираясь вокруг.
– Что?
Макс поднял голову – он лежал на животе за папоротниками, прямо рядом с вонючей лужей, и то и дело погружал пальцы в воду.
– Макс! – Фред подбежал к нему, поморщившись, когда у него заныло ребро. – Ты ведь не пил эту воду?
Макс взглянул на Фреда, когда тот оказался рядом, а затем зажмурился и жутко закричал. На другой стороне поляны Лайла вскрикнула и проснулась.
– Похоже, выгляжу я неважно, – сказал Фред. Наверное, в крови и саже, без бровей, смотрелся он не слишком хорошо.
Мальчишка продолжал реветь, чуть не задыхаясь.
Лайла вскочила на ноги.
– Макс! – позвала она. – Что случилось?
«Сахар», – подумал Фред. Он знал, что людям в шоке нужен сахар.
– Хочешь конфетку? – У него в кармане были мятные леденцы. – Только перестань плакать! Он выудил сладости. Рука намокла: из-за пореза на бедре карман был полон полузасохшей крови, в которой всю ночь мариновались леденцы. Поморщившись, он сунул один из них в рот. На вкус он был не слишком хорош, но от сахара ему стало лучше.
– Хочешь леденец? – Фред плюнул на полу рубашки и очистил конфетку. – Он мятный.
– Нет! Ненавижу мятные леденцы! – ответил Макс.
– Другой еды у меня нет.
– О, тогда давай, – сказал Макс, словно лорд, принимающий хлеб из рук крестьянина.
– Держи. – Фред положил леденец на липкую ладошку мальчика. – Постарайся растянуть удовольствие.
Макс принялся сосать конфетку, причмокивая. Из носа у него по губам и подбородку потекли сопли.
– Макс! – крикнула Лайла. – Иди сюда!
– Пойдем, – сказал Фред.
Мальчишка сосредоточенно сосал леденец, нахмурив брови. Он казался очень хрупким. Фред почувствовал, как у него защемило в груди, но сказал только:
– Думаю, тебе не помешает высморкаться.
– Я не сморкаюсь, – ответил Макс, и они, прихрамывая, направились к Лайле. – Не хочу и не буду.
– А лучше бы высморкался.
– Нет!
Макс слизнул сопли с верхней губы.
С пятилеткой не поспоришь, подумал Фред. У Макса на щеке засохла грязь, а уголки его бровей чуть приподнялись, что придавало его лицу озорное выражение.
Фред пальцем подцепил воротник рубашки Макса и повел его, чтобы тот не оцарапался о колючки и не наступил в кроличьи какашки. Земля была покрыта мхом, кустиками травы и ветвями лиан. Упавшие с одного из деревьев алые цветы красным ковром застелили лесную подстилку.
Среди этих цветов, в лучах яркого солнца, спорили Лайла и Кон.
– Ты! Мальчишка! Как там тебя? Фред! – воскликнула Кон. – Скажи этой девчонке, что она абсолютно не права.
– Она думает… – вспыхнув, начала Лайла.
– Само собой, я думаю, что нам следует вернуться и подождать возле самолета, – сказал Кон. – Вдруг его увидят с воздуха? Тогда нас спасут.
– Разумнее остаться здесь, – возразила Лайла и подтянула колени к подбородку. – Мы заблудимся, пытаясь найти дорогу назад. И вряд ли кто-нибудь увидит самолет. Никто не знает, где мы упали: искать придется по всем джунглям. Мы здесь одни. – Она сердито, не мигая, смотрела на цветок, немного напоминающий одуванчик. – Нам придется самим найти способ добраться до Манауса.
Фред внимательно посмотрел на нее. У нее на щеке красовалась царапина. Узкое лицо обрамляли две темные косы, одна из которых обгорела при крушении. Она недобро взглянула на Кон.
Кон встретила ее взгляд:
– Это безумие. Мы должны ждать спасения рядом с самолетом. Уверена, моя семья уже отправила десятки самолетов на наши поиски. Может, даже целую сотню.
– Но место нашего крушения сгорело в пожаре, – заметила Лайла. – Половина деревьев обуглилась, а значит, там даже животных не будет…
– Мы с животными дружбы не ищем! – огрызнулась Кон. – Это не сказка!
– …и нам нечего будет есть, – закончила Лайла. – И еще там…
– Что? – перебила Кон.
– Там пилот.
– Он мертв, – искренне недоумевая, ответила Кон. – Он не сможет причинить нам вреда.
Лайла говорила очень тихо, но Фреда удивляло, каким властным был ее тон.
– Лагерь нужно разбить здесь.
– Нет! – запротестовала Кон. – Это совершенно нелогично.
– Фред? – повернулась к нему Лайла. – У тебя решающий голос.
– Вовсе нет! – воскликнула Кон. – Это несправедливо. Решения не может принимать один человек! – Она смерила Фреда взглядом. – Если только он не согласен со мной.
Фред снова оглядел поляну. Воздух здесь был свежим, а небо таким голубым, какого не увидеть в Англии. Он как раз собирался ответить, когда увидел вдалеке, где лес снова становился гуще, четыре дерева, которые упали так, что их вершины сошлись в одной точке. Смотря на них, Фред почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом.
– Вам не кажется, что эта поляна какая-то странная? – спросил он.
– Это не ответ на вопрос! – заявила Кон.
– Чем странная? – спросила Лайла.
– Взгляните на те деревья, – сказал Фред. – Вон там. Он показал в нужную сторону.
