— Пожалуйста, откройте рот.
Профессор подчинился, и она капнула лекарство ему на язык.
— Этого достаточно?
Он совсем уже потерял дар речи и только кивнул. Заза присела рядом с ним и с беспокойством наблюдала, как постепенно розовеют его дотоле смертельно бледные щеки.
Между тем их сосед-немец, ворча и ругаясь сквозь зубы, опустил окно и крикнул пробегающим вдоль железнодорожного полотна служащим, чтобы они прекратили подобные безобразия и не нарушали расписания.
Вразумительного ответа от железнодорожников он не получил и по этой причине довольно громко и грубо выругался.
Никто в вагоне и за пределами его не знал, что все-таки произошло.
— Вам лучше, профессор? — с надеждой поинтересовалась Заза.
— Да, немного.
Он действительно приходил в себя. Голос старика слегка окреп.
— Со мной часто случаются в последнее время подобные сердечные припадки. Но раз капли при мне, я за себя не беспокоюсь.
Девушка вздохнула с облегчением. Она вернула профессору пузырек и в свою очередь опустила стекло с противоположной стороны вагона.
— Хотелось бы знать, что случилось.
Заза высунулась насколько могла из окна и увидела, что в голове поезда собралась большая толпа, что-то горячо обсуждающая. Клубы пара обдавали возбужденных людей. Ей показалось, что этот пар исходит не из одного, а из двух паровозов.
— Мне кажется, что произошло столкновение двух поездов, — сказала она профессору.
— Думаю, что так и есть на самом деле, — согласился он. Старший проводник и еще несколько человек проходили вдоль вагона и громко спрашивали, есть ли пострадавшие. Когда они приблизились, Заза обратилась к ним:
— Здесь в купе пожилой джентльмен, который повредил ногу. Нельзя ли отыскать где-нибудь доктора?
Железнодорожник пожал плечами и поглядел в сторону толпы, собравшейся возле столкнувшихся паровозов.
— Не знаю, мадемуазель, — с сомнением произнес он, — есть ли среди пассажиров врач.
Тут подал голос проходящий мимо человек в штатском платье.
— Может быть, я смогу чем-то помочь?
Говоря это, он взглянул на Заза, и она догадалась, что предложение помочь вызвано отнюдь не желанием молодого мужчины помочь ближнему. Подобно офицеру-пограничнику, он заинтересовался хорошеньким девичьим личиком. Но Заза так обрадовалась, что хоть кто-то выказал желание помочь, она не поскупилась на приветливую благодарную улыбку.
Когда молодой человек очутился в вагоне, то он показался ей гораздо выше ростом, чем когда она смотрела на него сверху из окна. Ей было на руку выглядеть жалкой и беззащитной и надеяться, что к ней отнесутся соответственно.
Изобразив на лице абсолютную беспомощность, она, указала на профессора.
— Пострадавший — мой дядя, и я боюсь, что у него сломана нога. Его необходимо осмотреть и…
— Я думаю, что у меня только вывихнута лодыжка, — неожиданно резко прервал ее профессор.
— В любом случае ваша травма весьма болезненна, месье, — сочувственно сказал молодой человек.
— Это так, — не мог не согласиться месье Дюмон.
Он попытался шевельнуть ногой и скорчился от боли.
— Вам нельзя двигаться, — прикрикнула на него Заза. Ее взгляд упал на молодого человека, который вызвался оказать помощь. Она спросила:
— Как можно добраться отсюда до Парижа?
— Вы уже в Париже, только на самой окраине. Лучшее, что я могу для вас сделать, — это найти экипаж, который довезет вас куда вы захотите.
— Вы сможете это сделать? — спросила Заза. — Как вы добры к нам.
— Я уверен, что мне это удастся, — заявил молодой человек. — Ждите здесь и все хлопоты предоставьте мне.
Говоря это, молодой человек смотрел на Марию-Селесту так, будто готов был тотчас же умереть за нее. Ей очень захотелось немедленно поделиться с Рейчел новостью о том, каким успехом она пользуется у мужчин, стоило лишь ей выбраться за пределы дворца.
Ее доброжелатель выскочил на железнодорожный путь, словно подхваченный ветром.
Заза поднялась, чтобы запереть за ним дверь купе. Молодой человек задержался у вагона, и девушке пришлось высунуться из окна.
— Вы что-то собирались спросить?
— Прежде чем покинуть вас, я хотел бы представиться Меня зовут Пьер Бувье. А как ваше имя?
— Мой дядя профессор Дюмон, — осторожно ответила Заза, — А как зовут вас?
Очевидно, что именно это и интересовало молодого человека. Заза слегка улыбнулась.
— Мое имя Заза Дюмон.
— Благодарю вас, мадемуазель. Теперь я полечу отсюда как на крыльях и постараюсь поскорее добыть экипаж. Правда, я подозреваю, что среди пассажиров найдется много таких же охотников за извозчиком. Поезд вряд ли скоро тронется в путь, а никто не имеет желания терять время на подъезде к Парижу.
— Нам остается только положиться на вашу анергию, месье, — вежливо напутствовала его Заза.
Молодой человек расплылся в лучезарной улыбке и поспешил вприпрыжку через рельсы.
Только сейчас, смотря вслед удаляющейся фигуре молодого человека, Заза подумала, что одет их новый знакомый довольно странно. На нем не было шляпы, хотя ей пришло в голову, что он мог ее испортить или потерять во время аварии.
В ее представлении именно так должны были одеваться художники в Париже. Джентльмены, посещающие дворец великого герцога, не могли себе позволить подобной вольности в одежде.
» Вполне вероятно, что он импрессионист «, — подумала она. Как замечательно было бы встретить одного из тех людей, о которых она столько наслышалась от профессора. Тут девушка вспомнила о его существовании.
Старый учитель пребывал в неподвижности и изредка испускал горестный стон.
— Этот добрый молодой человек — месье Пьер Бувье — отправился на поиски экипажа, который отвезет нас в Париж, — сообщила она. — Боюсь, что это обойдется нам очень дорого, но вы не расстраивайтесь — у меня с собой куча денег.
Заза произнесла это вполголоса, хотя вряд ли кто-то мог услышать ее слова. Их сосед-немец покинул купе и расхаживал по вагону, изливая жалобы на плохое состояние железных дорог во Франции всем, кто желал его слушать.
— Вы очень предусмотрительны, — похвалил профессор. — Но моих средств хватило бы на нас обоих.
— Я не могу позволить вам тратить свои деньги на меня, — запротестовала Заза. — Когда вам станет хоть немного полегче, я с удовольствием расскажу вам, как ловко раздобыла необходимую сумму, причем во дворце никто не знает об этом.
— Я уверен, что моя злосчастная нога придет в норму к завтрашнему утру, — ободрил профессор и себя, и Заза. — Я не могу позволить себе хворать и лежать без движения в то время, как я попал в Париж после долгого отсутствия, да еще в сопровождении вас, моя принцесса!
