– Это просто праздник какой-то, – пробормотал Марвин, во все глаза пялясь на проезжающего мимо вельможу, чья лошадь была укрыта розовой попоной.
– И есть хочется. – Фридрих остановился и, присев на небольшую каменную лавочку под масляным фонарем, принялся развязывать тесемки вещевого мешка, где хранились остатки провизии, собранной его матушкой три дня назад в дорогу. – У тебя что осталось?
– Полкраюшки хлеба, – Марвин с тоской во взгляде вытащил из своего мешка черствую горбушку и помахал ею перед носом приятеля. – Что у тебя?
– Луковица. – Развязав тесемки, Фридрих начал выкладывать нехитрые припасы на скамейку. – Заплесневелый остаток колбасы, что я и колбасой бы назвать постеснялся бы… и все.
– М-да, – хохотнул молодой Байк. – Выбор не богатый.
– А есть-то хочется, и запахи тут какие! – младший Бати втянул ноздрями запах свежей выпечки из приоткрытой двери ближайшей хлебной лавки и сглотнул вдруг набежавшую слюну. – Выпечка. Свежая.
– Не трави душу. – Марвин завистливо посмотрел на приоткрытую дверь и вдруг, хитро улыбнувшись, щелкнул пальцами. – А знаешь ли, дружище Фридрих, что помимо денег на проживание и грабительской пошлины, которую мы с тобой отдали рыжеусому, у меня завалялось еще три медяка за подкладкой?
– Нет… – оживился проголодавшийся Фридрих. – И ты предлагаешь их потратить на сдобные булки? Было бы замечательно.
– Так чего мы ждем?
Вскочив с места, друзья покидали остатки нехитрого провианта обратно и, закинув мешки за спину, бодрым шагом направились в сторону пекарни.
Большая витрина, закрытая стеклом, была верхом фантазии любого провинциального жителя. Что тут только не было выставлено на всеобщее обозрение! Куличи, обсыпанные пудрой, сдобные булки с вареньем, кренделя с маком и корицей, круглые хлеба с зернами кунжута. Список можно было продолжать до бесконечности, и от одного взгляда на это изобилие могла закружиться голова.
Набравшись духу, Марвин толкнул дверь и, войдя в пекарню, остановился у вытертого деревянного прилавка, где возвышались корзины, прикрытые цветастыми полотенцами.
– Эй, хозяин! – крикнул он, шаря взглядом по пустому залу – Посетители пришли.
Через несколько секунд в проеме двери за прилавком появился упитанный малый, примерно тех же лет, что и Фридрих с Марвином. В руке у него был зажат испускающий пар и запах мяса с луком пирожок, который мальчишка поглощал на удивление проворно. Видно, сказывался немалый навык уничтожения продуктов.
– Нам бы булок… – сглатывая слюну, выдавил Байк, с жадностью наблюдая, как сдоба исчезает в бездонной пасти толстого мальчишки.
– Деньги есть? – невозмутимо поинтересовался юный булочник. – А то знаю я вас, попрошаек. Ни гроша в кармане, а все туда же, за лучшей сдобой в городе.
– Деньги есть, – насупился обиженный сравнением с попрошайками Марвин, вытащив из кармана жилета медяки, потряс ими в кулаке.
– Тогда ладно… Тогда все в порядке… – Не выпуская из толстых, больше похожих на сардельки пальцев пирожок, толстяк вразвалочку добрался до прилавка, откинул полотенце с первой корзины, откуда доносился умопомрачительный запах запеченных в тесте грибов. – Пирожок с грибами, – начал перечислять он, – две штуки, один медяк. Пирожок с яблоком. Три штуки, один медяк. Булка с маком, медяк штука. Все. Остальное много дороже…
– Тогда нам, пожалуйста, два пирожка с грибами и три с яблоком.
– Две монеты медью.
Медяки быстро перекочевали из кулака Байка в толстую ладонь мальчишки-булочника, и тот, выложив пирожки на чистую тряпицу, принялся старательно их запаковывать.
– Не стоит беспокоиться, – попытался остановить расстаравшегося поваренка Фридрих. – Мы их и так съедим.
– Не положено. Я, Мальком Пекарь, сын Ивонна Пекаря, все делаю по уставу. Мы пекари в десятом поколении. У нас даже фамилия такая – Пекарь!..
Выслушав пафосную речь о строгих порядках в семье Малькома и получив сверток с пирожками, приятели распрощались с мальчишкой. Выйдя на улицу и устроившись на все той же скамейке под фонарем, проголодавшиеся до невозможности приятели принялись уничтожать покупку.
Толстяк не соврал, выпечка оказалась на удивление свежей и вкусной. Пирожки с грибами буквально таяли во рту, а когда юноши добрались до яблочных, так и вообще не нашли слов, чтобы описать свои ощущения.
– Знатные пирожки были, – вздохнул Бати, отряхивая колени от крошек. – Только мало.
– Твоя правда, Фридрих. – Отправив последний кусочек в рот, Марвин вытер подбородок. – Только на ярмарке похожие и пробовал. У нас же в деревне что? Похлебка да краюха хлеба. Никаких излишеств.
– А мой отец – фермер, – вдруг затосковав по дому, поделился с приятелем Фридрих. – Очень уж любил хорошую баранину или гуся, а вот пироги и плюшки почему-то не жаловал.
Тем временем, заскучав, толстый мальчик со смешной фамилией Пекарь выбрался на улицу и как бы невзначай принялся прогуливаться рядом с друзьями, прислушиваясь к разговору Услышав, что речь зашла о Магическом университете, Мальком оживился. Глаза его вспыхнули, и отразившийся на лице неподдельный интерес заставил даже хмурого и печального Бати добродушно улыбнуться.
– Что, – усмехнулся Бати. – Интересно?
– А как не интересно, – ничуть не смутившись, заявил толстяк. – Мне же туда в этом году поступать.
– И этот туда же, – Марвин с сомнением окинул взглядом рыхлую фигуру поваренка. – Чем тебе у батюшки в пекарне не нравится? Мы-то понятно, лучшей доли ищем, а у тебя и лавка в городе, и жилье. Ряху вон какую наел на булках.
– А ты кто такой, чтобы о моей ряхе, тьфу ты, лице моем… Зачем обзываешься? – разозлился Пекарь.
– А ты нас попрошайками обзывал, и ничего, – пожал плечами Бати. – А как дело тебя любимого коснулось, так вон как всполошился.
– Извините, – вдруг стушевался толстяк. – Когда я кушаю, то плохо соображаю. Уж и ругали меня, и пороли, и даже к лекарю водили, но местный мэтр только развел руками. Пояснил только, что моя любовь к еде есть не что иное, как нерастраченные способности, которые требуется пустить во благо, и потому…
– …отправить тебя учиться в Магический университет.
– Верно, – вконец растерялся Пекарь.
– Значит, так, парни, – встав со скамьи, Фридрих скрестил руки на груди и, придав своему облику как можно больше значимости и важности, произнес: – Мы с вами претенденты, самое простое и еще не студенческое сословие, который каждый обидеть и обмануть горазд. Чтобы такого не было, предлагаю заключить соглашение, по которому мы трое: я, сын фермера Фридрих Бати, ты, сын кузнеца Марвин Байк, и ты, сын пекаря Мальком Пекарь, – обязуемся помогать друг другу и держаться вместе, пока не добьемся в университете положения, гарантирующего веселую и беззаботную жизнь. Ну как, по рукам?
– Хорошо… – кивнул довольный Байк. – Поддержка никому не помешает.
