– Не говорите такой невероятной вещи, прошу вас. Мой сын жениться на Елене Воган! Надеюсь, что нет.
– Вы говорите: невероятно? – Ответила мистрис Дельси, – но посмотрите же па них.
Леди Грей поглядела на них. Кадриль кончилась и Фредерик отводил Елену на ее место. Он наклонился к ней, говоря с увлечением, которое не понравилось его матери.
Люси также вернулась на место в сопровождении графа и села рядом с леди Окбурн.
Около нее был пустой стул и Фредерик занял его.
Люси, внутренне сильно волновавшаяся, вдруг страшно побледнела.
– Люси, что я сделал вам?
– Что вы сделали? – Повторила Люси тоном сильного удивления, – ничего.
Он закусил губу.
– Скажите мне, чем я оскорбил вас?
– Вы меня не оскорбили.
– В таком случае, что с вами?
– Что со мною? Право, я вас не понимаю. Он тоже не понимал ее.
Фредерик не был самомнителен; он никогда бы не подумал, что она ревнует его.
Он, не придавая этому никакого значения, препровождал время этой легкой болтовней и ухаживанием, смотря на всех этих молодых девушек, как на общество, где приятно проходило время, и ничего более. Если Елена Воган более других лелеяла надежды, Фредерик в этом не был повинен, ибо никогда он их не внушал ей и ничто в его поведении не мотивировало изменения отношений с мисс Шесней. Уже несколько раз со времени приезда в Сифорд он был неприятно удивлен поведением Люси в отношении его, но это не беспокоило его.
Сегодня его опасения стали серьезными; однако он все еще уверен в своей любви.
– Люси, разве вы не видите, как странно ваше поведение в отношении меня? Вы не хотите замечать моего приглашения на кадриль, а танцуете с этим глупым маленьким графом. Хотите подарить мне следующий танец?
– Благодарю вас, я не намерена танцевать его. Я чувствую себя немного усталой.
Он минуту молчал, потом встал перед нею, говоря:
– Всему этому должна быть какая-нибудь причина?
– Причина чему?
– Вашему равнодушию ко мне.
– Думайте, как хотите.
– Это похоже на каприз, Люси.
– Каприз? Да, в самом деле, это каприз.
– В последний раз: да или нет, хотите танцевать со мною следующей танец, леди Люси?
– Нет, я не буду танцевать, благодарю вас.
Он удалился с болью и злобою в душе.
Люси со стесненным сердцем была в первую минуту неподвижна, задумчива; ее разбудил голос ее маленького брата.
– Прощай, Люси, я уезжаю домой. Помпей там; мне не жалко уходить, потому что я обещал.
– Это хорошо, мой дорогой Франк! Спокойной ночи, мой милый!
Это был умный правдивый мальчик; он послушно хотел удалиться с Помпеем, черная голова которого показалась в дверях. Окбурны всегда свято исполняли свое слово и глава семейства не отступал от этого правила. Поцеловав мать, он обратил свое маленькое личико к леди Грей, но ушел от нее без поцелуя. Леди Грей была слишком занята, чтобы обратить внимание на ребенка.
Фредерик, после короткого разговора с Люси, сел около своей матери на стул, который прежде занимала мистрис Дельси, и внимательно слушал, что говорила мать.
– Фредерик! Одно слово, которое бы меня успокоило. Неправда ли, ты не влюблен в Елену Воган?
– Я не думаю, мама, – ответил весело Фредерик, который мог только смеяться при мысли об этой любви, о которой он так мало думал, когда другая любовь, такая глубокая и нежная, наполняла его сердце; но он заметил беспокойный, грустный взгляд матери.
– Она, кажется, не нравится, как невестка? – Сказал он, все еще смеясь.
– Признаюсь.
– Хорошо, не беспокойся, дорогая мама. Но кто мог навести тебя на подобную мысль?
– Говорят, что ты ухаживаешь за нею, что ты любишь ее; говорят, что ты хочешь жениться на ней.
– Я очень многим обязан тем, которые так говорят. Но кто это?
– О, все. Весь Сифорд. Фредерик…
– Мистер Грей, – прервал их свежий молодой голос, если вы не заняты, не хотите ли сделать со мною несколько туров вальса?
Говорившей была Фанни Дарлингтон, которая по своим годам была еще совсем ребенком и держалась поэтому свободно. Фредерик не был занят; он, шутя, взял ее руку.
После первого тура она спросила:
– А когда свадьба?
– Какая свадьба?
– Как будто вы не знаете! Ваше ухаживание слишком заметно для всех, чтобы не понять его. Мистрис Дельси утверждает, что знает из верного источника, что генерал дал свое согласие.
– Когда она это говорила?
– Сегодня вечером при мне и леди Люси Шесней.
Фредерик изменился в лице. Так вот ключ к поведению Люси! Злополучная сплетня о нем и генеральской дочери! Его веселое расположение оставило его вдруг, и тон его стал уверенным и серьезным.
– Мисс Дарлингтон, обещайте мне, что вы скажете мистрис Дельси, что говорить таким образом о мисс Воган или другой барышне очень несправедливо. Я уверен, что мисс Елена будет этим очень недовольна, и мне это тоже очень неприятно.
Он молчал во время вальса.
Фредерик пошел отыскивать Люси; он не находил ее. Она ушла из зала, шум которого был ей невыносим.
В уединенном углу террасы, заслоненная деревьями, опершись на балюстраду, она, не видя ничего перед собою, смотрела в сад, наполненный цветами; она, не чувствуя этого, вдыхала душистый воздух чудной летней ночи.
Она более не слышала музыки и думала, что вальс уже кончился. Она воображала себе Фредерика, ведшим под руку ее счастливую соперницу, нашептывавшим ей милые слова, Фредерика, которого она любила так сильно, и который оставил ее из-за другой.
Итак, конец этой счастливой жизни, этому райскому сну? Достаточно было присутствие иностранки в Сифорде, чтобы уничтожить все! Радость, невыразимое наслаждение любить и чувствовать себя любимой ушли; в ее разбитом сердце была теперь одна только горькая ревность!
Люси, сложив руки, прислонилась лбом к железу балюстрады для того, чтобы охладить свою горячую голову.
Вдруг она почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо; обернувшись, она увидела перед собою Фредерика.
– Люси, – бормотал он голосом полным любви. – Вы страдаете?
Она хотела бы отнять у него свою руку, удалиться от него, ответить ему с презрением, но не могла. Силы ее оставили: она дрожала, как лист.
Он тихо обнял ее талию и наклонился к ее лицу… И тогда он говорил ей о своей любви, которой он больше не мог скрывать. Он говорил ей, как сильно желает соединиться с нею на всю жизнь, что, если он до сих пор молчал, так это потому, что он думал, что минута для этого – все сказать – ей еще не наступала.
