– Я нашла рукава, сударыня, сказала Сара, войдя в спальню.
– Где вы их нашли?
– В кармане вашего муарового платья.
Тут только Лора вспомнила, что она как-то впопыхах засунула их туда.
«Я это письмо лучше не покажу Людвигу, – подумала Лора, пряча его в карман. – Так пришейте рукава сейчас к этому платью», – сказала она, обратясь к Саре.
Несмотря на все свои недостатки, Сара была отличная горничная. Быстро исполнив приказание своей госпожи, она принесла платье и Лора начала одеваться. В этом платье она была так хороша, что трудно себе представить что-нибудь лучшее. При том же ее чудные каштановые волосы кудрями падали на плечи редкостной белизны.
Сама Лора невольно любовалась собою, смотрясь в зеркало.
– Пожалуйте кушать, – сказала Сара.
– Сейчас иду, иду; попросите барина разлить суп.
Через несколько времени она отправилась в столовую, где с нетерпением ожидал ее Карлтон.
Глава XXVIII
Оставим на некоторое время Карлтонов и перенесемся в изящно убранную гостиную Окбурна, где за столом с газетой в руках сидел сам граф и дочь его Дженни.
– Папа, – вдруг прервала молчание Дженни, – мисс Летвайт, по-вашему, подходяща для нас?
– Почему же нет? – Ответил отец.
– Я нахожу, что она с большими претензиями и кроме того ее манеры мне не по нутру. Третьего дня, например, она меня так толкнула, что я волей-неволей отлетела в сторону.
– Отплатила бы ей тем же.
– Это легче сказать, чем исполнить. Она удивительно надменна. Elle est naturellement portée a traiter le monde de haut en bas, – добавила Дженни по-французски, забыв совсем, что отец терпеть не мог слышать, когда говорят на каком-либо другом языке.
– Как ты сказала? – Возразил он грубо.
– Извините меня, папа, – ответила тихо Дженни, – мисс Летвайт совсем забывает, что в нашем доме она не что иное, как гувернантка.
– Если ты это замечаешь за ней, так скажи.
– О нет, папа, на такие поручения я не согласна. Она сама должна знать, как себя вести в чужом доме.
– Я ничего не нахожу плохого в ее поведении, если бы что-нибудь было, давно бы я ее удалил от Люси. Она очень красивая особа, – добавил граф, вздохнув.
– Вы находите, а мне она далеко не нравится.
– Если она тебе чем-либо не нравится – откажи ей.
– Как гувернантка для Люси она незаменимая
– В таком случае оставь ее, Дженни. Я, главным образом, обращаю внимание на воспитание, а до всего остального мне почти нет дела.
– А скоро ли ты намереваешься позаботиться о Клариссе, – неожиданно спросил граф.
Дженни была так поражена и к тому же так обрадована этим вопросом, что долгое время не могла ответить отцу.
– Вы мне позволяете о ней справиться, – едва дыша, спросила она наконец.
– Если не ты, так я займусь этим.
– О папа, зачем вам беспокоиться, я все устрою.
– Я того мнения, что леди Клариссе Шесней совсем не место быть гувернанткой в незнакомой семье.
– Но ведь, папа, я вам об этом говорила вскоре после смерти дяди Окбурна, но вы меня заставили молчать, сказав, что она сама должна опомниться.
– Однако она этого не сделала. Я вижу теперь, что в этом случае ею руководит гордость.
– Да у Клариссы было всегда желание как… как…
– Как у кого? – Спросил граф.
– Как у Лоры, хотела я сказать, но вспомнив, что вы мне запретили произносить ее имя, я и замялась.
– Лора! Никогда не смей говорить про нее в моем присутствии. Она выбрала себе лучшее, пускай и остается там. Кларисса меньше виновата, поэтому я ей все прощу. Надеюсь ты знаешь, где она теперь живет.
– Нет, папа, я не знаю.
– Как! Ты не знаешь где Кларисса! Ведь она тебе писала!
– Папа, я убеждена, что ее можно найти. По всей вероятности она живет где-нибудь по соседству с Хайд-Парком. Я ей писала письма обычно на имя одного книгопродавца, который может указать мне ее местожительство.
– Хорошо. Поезжай сейчас же и узнай.
– Я буду готова в пять минут.
Граф позвонил и через несколько секунд вошел лакей.
– Запрячь карету для графини, – грубо проговорил граф.
– Не пойти ли мне пешком, папа, я думаю, что это будет удобнее.
– Что за глупости – идти пешком. Поезжай в карете. И что это пришла тебе в голову такая глупая мысль – идти пешком.
– Папа я хотела сделать это, чтобы сохранить инкогнито Клариссы, а раз увидят такой экипаж и лошадей, то все узнают, кто она такая.
– Пускай она оставит место как леди Кларисса Шесней.
– Папа, но ведь сегодня она не будет в состоянии вернуться со мной, не предупредив заранее об этом хозяйку дома. По крайней мере не раньше чем через неделю, она будет у нас.
– Что за вздор ты говоришь; чтобы сегодня же она была у меня! Увидим, кто посмеет ее удержать! Скажи там, кто она, кто я и, что я ее зову к себе.
– Но если она заключила с ними контракт, то никакими судьбами не может покинуть их сегодня и приехать домой. Вообще я постараюсь устроить, но за успех не ручаюсь.
– Одним словом я хочу, чтобы она возвратилась домой! – Сказал граф.
После этого Дженни вышла из гостиной и, надев белую шляпу и черную мантилью, обшитую крепом, направилась в рабочий кабинет, где сидела Люси и мисс Летвайт.
– Ты уезжаешь, Дженни? – Спросила ее Люси, – ведь ты сегодня обещала отвести меня в Ботанический сад.
– Я тебя, дружок мой, сведу туда, но только попозже, – ответила Дженни, гладя ее по головке.
– Леди Дженни, Люси сказала мне, что вы хотите переменить часы прогулок, – спросила мисс Летвайт,
– Да, я думаю, что это будет удобнее, как для вас, так и для нее, тем более, что Люси не переносит жары, – ответила Дженни и вышла из комнаты.
Выйдя на крыльцо, она села в карету – прекрасную карету с гербами на дверцах и с двумя напудренными лакеями па запятках. Быстро промчавшись по широким улицам, карста подкатила к небольшой книжной лавке. Войдя в нее, леди Дженни подошла к продавцу и спросила: не можете ли вы мне сказать, где живет мисс Шесней?
– Шесней? Шесней? – Ответил книгопродавец, как бы припоминая что-то – нет, сударыня, я не знаю никакой мисс Шесней.
– Сюда были адресованы несколько раз письма на имя мисс Шесней, мне кажется, что она сама к вам приходила за ними.
– Ах да, это была мисс Бошан. Действительно, письма были адресованы на имя Шесней, но за ними приходила мисс Бошан.
