– Он шутит, а ты и поверила.
– Следовательно, он, тоже шутя, назвал тебя Лорой?
– Разве он меня назвал Лорой?
– А ты и не заметила? Вот как. Но знаешь ли, я даже разглядела в темноте, что твоя голова была на его плече.
– Да тебе просто показалось, Дженни. Вообще я замечала за тобою способность преувеличивать.
– О, Лора! – Воскликнула она, – я слышала как дурно отзываются о молодых девушках, которые так много позволяют себе с молодыми людьми; надеюсь, что между тобой и мистером Карлтоном нет ничего подобного, – добавила она. – Лора, разве ты его любишь?
Не советую тебе поддаваться этому чувству, зная, что ты не можешь быть его женой.
– Я не говорю, что люблю его, – возразила она с волнением, – но почему же я не могу быть его женой?
– Быть его женой?! Быть женой доктора! Тебе – дочери капитана Шесней, племяннице…
– Довольно! – Воскликнула Лора, топнув ногой’ – мне уже надоело постоянно слушать кто я такая, кто мы все. Хотя наши родственники благородны, богаты, но к чему все это? Чего ты можешь ожидать от них? Ты знаешь, Дженни, все твои доводы выводят меня из терпения и поэтому бывают минуты, когда я, несмотря ни на что, в состоянии оставить дом и следовать примеру Клариссы.
– Было бы благоразумнее последовать ее примеру, чем сделаться женой Карлтона. Знай только, что если бы даже он был человеком нашего круга, я и тогда была бы против этой свадьбы.
– Почему же?
– Я сама не знаю почему, – а просто потому, что имею что-то против него. Я не знаю… я не выношу его, сама не знаю, по какой причине…
– Я была бы тебе очень благодарна, Дженни, если бы ты мне объяснила причину. – Ну, хорошо, но только смотри не смейся надо мной. Знай только то, что Карлтон играл большую роль во сне, о котором я тебе еще тогда сказала, и с той минуты я боюсь его.
Сверху послышался стук палки отца.
– Дженни! Знаешь ли, – воскликнула Люси, вбежав в гостиную, – леди Окбурн умерла.
– Умерла? – Повторила Дженни, – 8 дней тому назад я получила от нее письмо и она была совершенно здорова, а теперь внезапно умерла.
– Дженни, ты видно меня не понимаешь, я говорю не про старую тетю Окбурн, а про молодую графиню Окбурн, и ее дочь умерла почти в одно время с ней, – добавила она.
– Пойду к папе и узнаю всю правду, – сказала Дженни, направляясь к отцу в кабинет.
Войдя к нему, она застала отца, лежащего в своем кресле, в сильном волнении.
– Дженни, возьми газету «Times», – закричал капитан, – и посмотри, что Люси прочла в объявлениях.
Дженни пробежала глазами по газете и громко прочла в столбце новорожденных: «12, улица Адлей-Сюд. У графини Окбурн родилась дочь».
Затем прочла следующее в столбце умерших: «14, улица Адлей-Сюд, Кларисса, новорожденная дочь графини Окбурн, и графиня Окбурн, после продолжительной и тяжкой болезни, скончались и т. д.
– Умерла! – Проговорил капитан. – Молодая скончалась раньше старой.
– Разве графы Окбурны вам знакомы? – Спросил Карлтон.
– Как же мне их не знать, когда они мне самые близкие родственники.
– Виноват, капитан, я этого право не знал.
– Мой отец Франк Шесней, второй сын 9-го графа Окбурн и брат десятого графа Окбурн. Просто стыдно, – продолжал он, – что я, столь близкий родственник английского пэра, дослужился только до чина капитана.
– Дочь ее назвали Клариссой, – заметила Дженни, после некоторого молчания.
– Разве старая бабушка, позволит дать ребенку какое-нибудь другое имя. Г-н Карлтон, вы наверно не знаете старую графиню Окбурн? – спросил капитан.
– Нет, капитан, не имел удовольствия знать ее.
– Мало от этого потеряли. Старуха эта их бабушка, – сказал он, показывая на дочерей, – и моя тетка. Когда у меня родилась Дженни, тетка моя настаивала, чтобы ее назвали Клариссой, но я на это не согласился; я назвал ее именем матери, т. е. Дженни. То же самое повторилось при рождении Лоры.
– А у вас много родственников? – спросил Карлтон.
– Остался единственный граф Окбурн и если он умрет бездетным, я стану графом Окбурном. Но зачем ему умирать? Он так еще молод, еще раз женится и наживет себе наследников, – сказал капитан.
– Если бы я имел родственника в лице английского пэра, наверно постарался бы достигнуть этого титула, – сказал, улыбаясь Карлтон.
– Нет, я с вами в этом не согласен. Желать обуться в башмаки умершего нехорошо, а еще хуже того желать смерти молодого человека. Благодарю Бога, что никогда подобная мысль не приходила мне в голову. Я никогда не надеялся стать графом Окбурном. У него был другой наследник, брат самого графа – Артур Шесней, но он года два или три тому назад утонул на гонках в Кембридже.
Дженни, нужно теперь позаботиться о трауре, – добавил он.
Дженни вздрогнула при одной мысли о непредвиденном расходе.
– Разве необходимо надеть по ней траур? – Спросила Дженни.
– Необходимо надеть траур! – Повторил капитан, – что хочешь ты этим сказать. Как! Хоронят молодую графиню, а ты не будешь в трауре? В своем ли ты уме, мисс Шесней.
Карлтон, пожелав всего лучшего, простился и вышел, за ним тотчас же вышла Лора. – Будьте спокойны, – сказал Карлтон на ухо Лоре. Вы будете моей женой!
Они взволнованно жали друг другу руки и переживали лучшие минуты. Лора, вся сияя радостью и счастьем, оглядывалась крутом, боясь прихода Дженни. Но страх ее был напрасен, так как Дженни не выходила из кабинета капитана.
Глава XVII
В здоровье капитана Шесней не было никаких улучшений, и поэтому Карлтон должен был чаще посещать больного. Хотя Дженни находила, что двух визитов в день совершенно достаточно, но капитан нуждался в помощи доктора и третий раз. Частые пребывания мистера Карлтона в доме капитана еще более сближали его с Лорой. Всякий день они успевали передавать друг другу свои письма, успевали вдоволь наговориться и вообще проводили вместе эти часы так, как им хотелось.
В один прекрасный день Карлтон в разговоре с Лорой объявил ей, что желает обо всем переговорить с капитаном. Получив от нее согласие, он решил поговорить с капитаном наедине в тот же день вечером. Ему надо было только получить согласие отца. Зайдя вечером к капитану уже после своего визита, Карлтон не застал дома двух старших дочерей капитана. Дома оставалась одна Люси, которая, встретив доктора, прошла с ним в гостиную, откуда послала Помпея к отцу спросить, может ли он принять Карлсона, который желает с ним переговорить.
– Вы рисуете, мисс Люси? – Спросил Карлтон, видя на столе карандаши и альбом.
– Да, я большая любительница, особенно пейзажей, – ответила Люси. – Дженни так хорошо рисует, – добавила она, – и теперь дает мне уроки рисования и вот сегодня я должна нарисовать этот рисунок к возвращению Дженни.
