* * *
Поужинали быстро, причем в ходе трапезы сразу определился социальный статус составляющих экспедицию микрогрупп. За накрытым складным столом, с пластмассовыми тарелками и приборами из нержавеющей стали, сидели Бонгани, Траоле, Кира с Жаком, Клемент Петерс и Луи Дюран. Без приглашения к ним подсел и Рафаил – Бонгани поморщился, но не прогнал. Вместо официантов главный стол обслуживали два амбунду, их соплеменники ели как бы на ходу – один приткнулся у высокого камня, второй стоя выхлебал свою похлебку. «Леопарды» привычно расстелили брезент и раскинули походный стол, пользуясь походными котелками, флягами и боевыми ножами. Подаренную птицу Бонгани есть запретил, хотя «леопарды», осмотрев, обнюхав и надрезав ее, клялись, что никакой опасности подношение не представляет. Рафаил бросил дичь в реку, и в тот же миг вода сильно всплеснула, мелькнуло что-то темное, и только водоворот закрутился на месте исчезнувшей тушки.
– Сейчас какая-то тварь всплывет кверху брюхом! – засмеялся Рафаил, но никто его не поддержал. Да и отравленные твари не всплывали: то ли яд для них был слабоват, то ли птица была вполне съедобной. Но это уже никого не интересовало…
После еды, греясь в лучах заходящего красного солнца, Кира сидела на большом камне возле берега, разглядывая ящериц, которые с такой скоростью молотили задними лапками по воде, что умудрялись пробегать по её поверхности, словно по суше. Тонкие длинные пальцы, длинные хвосты и наросты на голове и спине делали этих странных животных похожими на уменьшенных в сотни раз динозавров. Зрелище завораживало и одновременно дарило ощущение эмоциональной опоры: вчерашняя сотрудница бухгалтерии в «Картонке», побывшая королевой Бала Цветов, ставшая гражданкой Франции и женой французского разведчика, тоже, если понадобится, и по воде пробежит, и ящерицей обернётся…
– Это василиски, – услышала она голос Рафаила за спиной. – Но помните про водяных гадов!
Кира инстинктивно подобрала ноги и обернулась. Рафаил подошел вместе с Жаком, в руке он держал бутылку белого рома и пластиковые стаканы.
– Не отметить ли нам начало экспедиции? Ваш муж дал согласие.
– С оговоркой, – уточнил Жак. – У «Черных леопардов» за пьянку в походе расстреливают. Нечто похожее, насколько я знаю, было принято и в Иностранном Легионе…
– Но мы, к счастью, не «леопарды», – улыбнулся Рафаил. – Да я уже давно и не легионер. А в племени буру употреблять спиртное не возбранялось, особенно жрецу!
Кира пожала плечами.
– А я не имею отношения и к племени буру. Хотя и слышала о нем…
– Ну, и отлично! – Рафаил разлил ром, раздал стаканы, облокотился на камень у ее ног. – За удачное завершение начатого! Пусть алмазы станут нашими! Хотя это будет трудней, чем я думал… Местность изменилась, племена поменяли места стойбищ, привязка карт к местности оставляет желать лучшего… Но будем надеяться, что Великий Буру нам поможет! То есть… Ну, вы меня поняли!
Он протянул стакан, они непривычно мягко, беззвучно чокнулись. Мужчины выпили. А Кира ошеломленно смотрела на руку Рафаила. Точнее, на перстень – простенький, из белого железа, то ли с золотистым камнем, то ли с блестящим гранями кубиком золота в центре. Ее даже в пот бросило. Перехватив тревожный взгляд Жака, она залпом выпила ром. Крепкий напиток обжег гортань, огненным клубком покатился вниз, в желудок. Хотелось чем-то закусить, запить спрайтом или кока-колой, но под рукой ничего не было. Только мутные, полные опасности, воды Кванзы. Но ром быстро ударил в голову, и Кира успокоилась.
– Что с вами? – перехватив ее взгляд, спросил Рафаил и вытер губы тыльной стороной ладони. – Понравился перстень? Наверное, удивлены, думаете, что это золото на таком неказистом кольце?
Кира покачала головой.
– Золото дураков. Халькопирит или медный колчедан. Просто я знаю этот перстень!
– Именно этот? – удивился Рафаил. – Таких ведь много!
– Да. Молодые геологи оформляют так образец из первого найденного месторождения: вделывают кусочек в перстень или медальон. Как талисман на удачу.
– Вот именно! Их очень много. Они дешевые.
– Внутри есть гравировка. Буквы «ДБ» и год 1986. Дмитрий Быстров – мой отец. В 1986 он нашел крупные залежи халькопирита. Откуда у вас это кольцо?
Рафаил изумленно воздел руки к небу.
– О Великий Буру! – воскликнул он и тут же поправился:
– О Боже, может ли такое быть?! Значит, вы и есть маленькая дочка Дмитрия?! А я его напарник, мы искали алмазы в начале девяностых! Это мы – Архангелы! Он Самуил, а я Рафаил! Это имена настоящих архангелов! Мы к ним привыкли… Самуил много рассказывал про вас. А перстень он мне подарил на память, когда мы расставались… Надо же, какое счастливое совпадение!
– Не знаю, насколько оно счастливое! – Кира отвернулась и снова уставилась в воду. Она не знала, как себя вести с этим человеком. С одной стороны, это из-за него заварилась такая каша через четверть века спокойной жизни… А с другой – это действительно напарник отца, они вместе преодолевали трудности, рисковали жизнями, он убил напавшую на отца обезьяну… И в чем он виноват? Заставить человека сказать правду – нетрудно, особенно, когда он не знает – к чему это приведет…
Василиски продолжали бегать по воде, но они не могли ответить на ее вопрос.
– Дмитрий тоже любил разглядывать этих ящерок, – сказал Рафаил. Похоже, он уловил настроение Киры и старался наладить с ней контакт. – Их ещё называют ящерицами Иисуса Христа. Это ведь Он ходил по воде…
– Наверное, того кто вами командовал, вы называли Христом? – спросила Кира, и вопрос прозвучал вполне естественно.
– Почти, – кивнул Рафаил. – Для Абига Бонгани я придумал псевдоним Всевышний. Но он и тогда не умел ходить по воде. А сейчас тем более – набрал килограммов двадцать…
– А архангелы могли ходить по воде?
– Наверное, – кивнул Рафаил. – Мы-то не настоящие архангелы, но ходили и по воде, и по огню, по болотам… Почти три года вместе. Сколько раз мы отбивали друг друга от здешних чудовищ, от каннибалов, вытаскивали из топей…
Он говорил с искренним подъемом, как говорят только правду.
– Если бы можно было вернуться к тому ручью возле ангольской границы, возле которого наши пути разошлись… если бы мы выбрались тогда вместе из этой, – он понизил голос, покосившись на сидевших неподалеку африканцев. – Из этой зелёной задницы… Всё могло бы сложиться иначе, и у него, и у меня… Не думал, что останусь живым, не думал, что выберусь из джунглей, не думал, что вернусь в джунгли… И уж, конечно, не думал, что встречусь с его маленькой дочерью. Это его фраза: «Золото дураков!» У вас его манеры, его интонации, его характер… Не могу отделаться от мысли, что он сейчас окликнет меня, позовёт выходить на маршрут…
Рафаил налил себе и передал бутылку Жаку, качнул стаканом.
– В память Дмитрия Быстрова, моего друга!
Мужчины еще раз выпили, Кира только пригубила.
