— Не обижайтесь, моя принцесса, но вы торгуетесь с богами. Для вас вера не ценнее кубка обычной воды.
— Кубок с водой тем ценнее, чем дольше человек проводит вовсе без неё.
— Не сравнивайте своё желание завладеть короной с убивающей жаждой. Я знал людей, которым было знакомо и то, и другое, и ваша жажда — всего лишь каприз.
— Так вы мне отказываете? — Красивое личико принцессы потемнело от злости.
— Нет, моя принцесса, кто я такой? Но как духовник королевы и ваш будущий духовник я обязан вас предупредить. Вы хорошая девушка, но не гонитесь за короной. Вы приобретёте меньше, чем потеряете.
— У меня ничего нет.
— О, это не так, но в природе человека всем сердцем желать того, что ему совсем не нужно…
Его слова будто эхом прозвучали у неё в голове.
Вечера посмотрела на Данку, будто не совсем узнавая.
— Помочь вам переодеться? — спросила служанка.
Вечера молча кивнула.
— Ой, что это? — воскликнула Данка, увидя огромные синяки на руках будущей королевы. — Вы ударились?
— Билась с Марцием на мечах. Ерунда.
Данка покачала головой:
— И зачем вам это нужно?
— В наше время нужно уметь себя защищать.
Рубашка из воздушного хлопка балахоном закрыла аккуратную фигуру принцессы.
— Так что у тебя с Влахосом? — спросила Вечера, когда служанка расчёсывала ей волосы перед зеркалом. — Бродяга в последнее время хвостом за тобой ходит. Уже, наверное, и забыл, что служит не тебе, а королю.
Девушка покраснела.
— Ничего.
— В него влюблена моя сестра, ты знаешь?
— Знаю, моя принцесса.
— А он её не замечает.
Данка стыдливо промолчала.
— Будь с ним осторожна, — предупредила принцесса.
— Почему?
— Он мужчина. Им всем нужно от таких дурочек, как ты, одно и то же.
— Влахос не такой, — мягко возразила Данка.
— Неужели солдаты Теабрана тебя ничему не научили?
— Влахос — не они.
Вечера хмыкнула.
— Все мужчины ниже пояса одинаковые.
— Я знаю, что ему нужно от меня, — смущённая улыбка скользнула по личику служанки, — но я также знаю, что он меня не обидит.
— Откуда?
— Откуда и вы знаете, что в Туренсворде есть всего один человек, который никогда не обидит вас. Вы верите ему, а я верю Влахосу.
— Это другое.
— Почему? Они оба охраняют нас. Влахос в замке, другой — вне его. Если не им, то кому тогда можно доверять?
Вечера посмотрела в зеркало и тронула огненный камень на груди.
— Я хотела поблагодарить вас, моя принцесса. — Данка отвлекла Вечеру от мыслей о том, кто подарил ей этот камень.
— За что?
— За новую кровать в моей комнате. Она гораздо удобнее старой. Но вы были совсем не обязаны.
— Я решила, если ты здесь задержишься, то тебе будет удобнее спать на новой кровати. Старая совсем продавилась. Корвену случайно проговорился кто-то из слуг, а от него узнала я. Почему ты мне сама не сказала?
— У вас довольно и своих забот. Зачем вам ещё и мои?
— Не думала о себе — подумала бы о Влахосе. Каково ему будет завалить тебя на той жёсткой лавке без перины?
Данка залилась краской:
— Мы с ним не настолько близки.
— Это дело времени. — Вечера спрятала камень за ворот рубахи. — Ты же в него влюблена? — Переливчатые лабрадоровые глаза с любопытством смотрели на Данку через зеркало. — Интересно, что такого в этом Бродяге, что девушки при упоминании о нём краснеют? Безродный наёмник, к тому же без гроша за душой. Неужто всё дело во внешности? Но в армии есть мужчины гораздо красивее.
— Я не знаю, — честно ответила Данка. — Но одна красота ничто без души. А она у него есть. — Её сердечко вспыхнуло и налилось теплотой.
— По-твоему, он уже получил душу? За какие такие страдания? Влахос — не тот, кто ближе всех к вашим четырём добродетелям.
Вечера брызнула смехом, но быстро остановилась.
— Прости. — Она промокнула накатившие слёзы. — Но душа у Бродяги — это так глупо.
Данка всё же обиделась.
— Вы не смотрите людям в глаза, поэтому смеётесь. — Она скрыла свою обиду и продолжила расчёсывать чёрную прядку длинных волос. — А в них вся правда.
— И в моих?
— И в ваших. Хотите, скажу, что я в них вижу?
— Лучше скажи, что ты видишь в глазах своего ненаглядного.
— Скорбь, — ответила Данка.
— Влахос Бродяга хладнокровнее змеи на своём щите. Он жестокий садист, который выполняет за короля всю грязную работу, — отрезала Вечера. — Ты знаешь его несколько недель, а я — несколько лет. Он не тот, кто тебе нужен.
Данка ещё больше покраснела и потупила взгляд. Её губы задрожали.
— Наивная, наивная Данка.
— Да, я наивная, — тихо согласилась она с жестокими словами принцессы. — Но и вы во многом неправы. Когда он смотрит на меня, я как будто становлюсь красивее. Я будто расцветаю. А когда он смешит меня, я снова счастлива, будто в моей жизни не было того страшного огня и крови. Всё будто исчезает, растворяется в былом, и больше ничего не важно. Вы когда-нибудь испытывали что-то подобное?
Вечера подумала.
— Не знаю.
— Значит, нет. Ваш будущий муж, Альвгред, у него глаза светятся, когда он смотрит на вас. Разве вам не становится тепло от этого на душе?
Вечера покачала головой.
— И вы его совсем не любите?
— Не больше, чем друга. В моём положении любить — непозволительная роскошь. Отец был величайшим полководцем со времён короля Ардо I, он не проиграл ни одного сражения, люди его боготворили, но стоило ему полюбить маму, как он превратился в обыкновенного человека, который погиб в первом же сражении. Мой дед любил женщин, и это его сгубило. Любовь делает королей смертными.
— Ваш отец. Эту фразу приписывают вашему отцу. Говорят, это было последнее, что он произнёс перед смертью. Но это не конец этой фразы. Он сказал, что любовь делает королей смертными, но его жизнь была бы вполовину бессмысленней, умри он раньше, чем встретил Суаве.
Принцесса нахмурилась и обернулась.
— Кто ты?
На секунду руки служанки застыли, придерживая чёрную прядь.
— Хранитель ключей разрешил мне брать книги из библиотеки.
— Чтение — редкое умение для швейки, которая выросла в северной глуши.
