Всё это время король не покидал тронный зал и кипел от злости из-за того, что спесивая девчонка заставляла его ждать.
— Где ты была? — бросил он Вечере, когда дверь закрылась у неё за спиной.
— Полагаю, вопрос недостаточно срочный, — ответила Вечера. — Иначе ты бы пришёл в мою комнату. Ты же знаешь, где она находится.
Осе резко встал с трона и направился к племяннице.
— Прежде, чем ты накинешься на меня с кулаками, — остановила она его, — осмелюсь напомнить, что несколько суток я провела в пути. И хотя ты считаешь меня существом неодушевлённым, мне не чужды обычные человеческие потребности. Например, потребность в отдыхе. Или я должна была уведомить короля о том, что желаю принять ванну?
— Я спросил, где ты была, а не что делала. — Взгляд короля упал на огненный опал на груди Вечеры. Его глаза сощурились. — Ты должна была приехать ещё вчера.
— Нам пришлось сделать остановку.
— Остановку или крюк?
Красивое лицо Вечеры напряглось.
— Так легат тебе сказал.
— О том, что ты вопреки моему приказу поехала в Долину королей? Конечно, сказал — в отличие от тебя он выполняет приказы.
— Я приказывала ему этого не делать, но, по всей видимости, в его понимании приказ приказу рознь. За это его бы следовало отходить плетью.
С этими словами Вечера мысленно вычеркнула имя Согейра из списка доверенных лиц.
— Его король пока ещё я. Зачем ты там была?
— Ты выслал меня из города до похорон, я имела право попрощаться с Кираном.
— Ты убила моего сына! — Осе бросил ей в лицо обвинение, но Вечера не поддалась желанию влепить королю пощечину, которую задолжала ему год назад.
— Мне он был братом.
— И ты его убила!
— Это сделал бык, которого, в отличие от меня, ты пощадил.
— Я и тебя пощадил! — бросился отстаивать свою правоту король. — Если бы не Суаве, я бы отдал приказ о твоей казни в тот же вечер!
— Безусловно, это бы прибавило тебе популярности среди народа. Если не ошибаюсь, после резни якобы нашими солдатами в Негерде у тебя появилось новое прозвище Безбожник, я ошибаюсь?
— Поражаюсь твоей осведомлённости.
— Мне всегда интересны новости, затрагивающие мою семью.
— Может быть, моя умная племянница скажет, что меня удерживает от приказа стражникам высечь её за дерзость королю?
И племянница сказала:
— Её титул и его планы. Я знаю, что ты задумал, дядя. Ты только подумал, а в самом Эквинском замке об этом начала шуршать каждая мышь.
Осе ненавидел, когда она говорила с ним вот так, будто она ему ровня. В такие моменты его корона будто сжималась в размерах и сдавливала его голову, как тиски. Но он собрал всю волю в кулак и поборол желание вышвырнуть племянницу из залы. В конце концов, здесь только он обладал властью. Король вернулся на трон.
— И о чём же тебе нашуршали эквинские мыши?
— О том, что ты единственный в королевстве, кто не в состоянии увидеть чуть больше, чем ему позволяют доклады шпионов, и прийти к правильным выводам.
— Стало быть, ты в состоянии?
— Возможно.
— Ещё одно слово, и я прикажу высечь тебя бычьим кнутом.
«Не прикажет», — подумала Вечера, но дала Осе ощутить своё превосходство.
— Так когда состоится церемония? — спросила она.
— В следующем месяце.
— Так скоро?
— Большого праздника не жди. Ваш брак с Альвгредом лишь формальность.
— Ты женишь не конюха и служанку. Он сын трона Касарии, а я буду кронпринцессой. Король должен соблюдать протокол, хочет он этого или нет.
— Церемония будет скромной. Вы просто подпишете необходимые бумаги и обменяетесь браслетами. Я так решил.
— И что на это сказала мама?
Осе медлил с ответом.
— Она не знает, — догадалась Вечера. — Ты ей не сказал.
— Сказал.
— И что она?
— Это тебя не касается!
— Ещё как касается! Это моя свадьба. Без соблюдения церемониала этот брак не признает ни один граф и не присягнёт наследнику. Кроме того, короля обвинят в фикции и неуважении к традициям, которые и без того трещат по швам стараниями последователей Святой благодати! Или тебе мало, что из-за новообращённых на тавромахию идёт всё меньше и меньше людей, а Королевские кирасиры вымирают день ото дня?
— Замолчи!
— И что это изменит?
— Прекрати сейчас же!
— Не прекращу! Как ты не понимаешь, что королевский брак не игрушка, а такая же политика, как и ведение войны!
— Поэтому я и выдаю тебя замуж за касарийского наследника.
— Раз так, то ты, наверное, принял во внимание тот факт, что касарийцы — приверженцы Святой благодати?
— Разумеется, принял.
— Тогда ты понимаешь, что Тонгейр не признает ни Альвгреда как сына трона, ни меня как его жену, пока мы оба поклоняемся пяти богам?
Осе уже хотел ответить ей чем-то таким же хлёстким, но осёкся.
— Что? — Брови короля сползли к переносице.
— Сидел бы ты лучше в башне Ардо со своим телескопом. О какой благосклонности самрата может идти речь, когда и я, и Альвгред не верим в Единого Бога, как северяне по ту сторону Частокола?
Осе был вынужден признаться, но только про себя, что он об этом не подумал.
— И что ты предлагаешь?
— Мы с Альвгредом примем новую веру и поженимся по новому обычаю.
— Что?! — возмутился король. — О чём ты говоришь? Никто из династии Роксбургов не поклонялся чужим богам! Даже твоя мать ещё не перешла в новую веру, но она хотя бы искренне верит в Единого Бога, а ты говоришь о религии, будто это товар.
— Для тех, кто носит корону, так оно и есть.
Король пребывал в растерянности.
— Подумать только! Ангенор поклоняется пяти богам. И всегда будет.
— И касарийцы веками резали за это ангенорцев, — заметила Вечера. — Тебе следует хотя бы иногда смотреть за пределы тронного зала, дядя. Тебя обвиняют в разжигании религиозной войны, а моя свадьба — идеальный повод показать всему королевству, что это игра, затеянная Теабраном, и ты к ней не причастен. Наши шансы получить расположение Тонгейра с помощью Альвгреда и новой веры будут куда выше, чем без неё.
— А ты узнала мнение самого Альвгреда на этот счёт? — негодовал король. — Или ты решила за него, менять ли ему веру?
— Он всё поймёт. К тому же он любит меня и послушает.
— И что ты предлагаешь сделать? Венчать вас в кирхе, как северян? В недостроенной кирхе?
