— Этой зимой Вечере исполнилось восемнадцать, — стараясь казаться невозмутимым, продолжил король. — По законам Ангенора она может выйти замуж, что в нашем положении оказалось очень удачным стечением обстоятельств. И я решил, что её избранником станешь ты. Ты молод, храбр, свободен, и в тебе течёт кровь сыновей трона Касарии. Ты согласен?
Альвгред молча смотрел на короля.
— Что же ты молчишь? Или венчальный браслет напугал тебя больше, чем кровожадные Волки ночей?
— Мой король, — выступил перед сыном Согейр, — не будет ли эта свадьба значить, что Вечера и Альвгред станут первыми в очереди на престол?
— Временно, — ответил Осе и вернулся на трон. — Моя племянница и твой сын будут носить титулы кронпринца и кронпринцессы до того момента, как принцесса Ясна выйдет замуж за Роланда. Тогда эти титулы перейдут к ним как к прямым наследникам ныне здравствующего короля.
— А сын? Он лишится этого титула.
— Никогда не подозревал тебя в честолюбии, Согейр.
— Я не честолюбив, мой король, — возразил легат, — чего нельзя сказать о моём дяде. Вы знаете, почему на гербе Касарии изображён медведь? Этот зверь не знает пощады, как и Тонгейр. И вы хотите раздразнить его короной и отнять её у него?
— А на гербе Ангенора изображен шестирогий бык, — резко ответил король. — А этот зверь не племенная корова, а умный и жестокий противник. Взамен титула кронпринца Альвгред получит титул Протектора наследников трона, как Эрнан Монтонари, — третий по значимости титул Ангенора после короля и наследника. Я всё предусмотрел. Многие графы убили бы за возможность примерить на себя этот титул, как тебе известно.
Осе назидательно изогнул бровь, намекая на неуместность сомнений в предложенном титуле.
— Я очень надеюсь, что Тонгейр разделяет вашу уверенность.
— Ты не доверяешь решению короля?
— Я опасаюсь за сына. Тонгейра в кадерхане не зря кличут Свирепым.
— А ещё его кличут Безнаследным. Кто займёт трон Касарии после него? Его жена? Эта забитая калека Меганира? Или его полоумные дочки? Тонгейр не дурак, и я больше чем уверен, что он следит за каждым шагом Альвгреда. Он его кровь. — Король перевёл дыхание и продолжил. — У нас были шпионы на севере, но теперь нас всюду окружает предательство и обман. Нам нужны наши люди в северных землях и нужны вооружённые до зубов и заинтересованные в службе только нам, иначе Теабран будет и дальше совершать свои подлые маневры у меня под носом, а мы ничего не сможем сделать, просто потому что будем разбираться с южанами. Я каждый день молю богов, чтобы у Виттории-Лары хватило благоразумия и она не решила в один прекрасный день отделить Шеной от Кантамбрии силой. Тогда Монтонари будут вынуждены кинуть все свои войска к Расколу, и что останется нам? Кирасиры, орудия, кучка эвдонцев да горстка лучников! Ангенор богатое королевство, но воевать на двух фронтах даже мы не можем себе позволить. От Тонгейра зависит судьба Ангенора, и если так, то Альвгред будет кронпринцем! Кто знает, может быть, эта война и продлится всего два года? В любом случае моя племянница уже на пути в Паденброг и будет здесь со дня на день. Свадьба состоится в следующем месяце. Готовьтесь!
Обладай Согейр хотя бы толикой тщеславия, он был бы счастлив ухватиться за предоставленную возможность породниться с королевской семьей, но он слишком хорошо знал изнанку предлагаемых благ. Другой бы на его месте обрадовался, что его сын станет наследником, но Согейр со свойственной ему осмотрительностью услышал, что его сын станет мишенью Теабрана, а возможно, ещё и Тонгейра, когда тот узнает, что задумал король.
Возможно, война с Теабраном и продлится всего пару лет, но всё это время его сын будет самозванцу как кость в горле. И беда легата заключалась в том, что на это предложение ни он, ни Альвгред не могли ответить отказом.
— Мы с радостью принимаем предложение, мой король, — ответил Согейр.
— Да, мой король, — подтвердил Альвгред, и они оба склонили головы перед Осе.
— Я рад это слышать. Теперь я бы хотел ненадолго остаться с твоим сыном наедине. Нам нужно обсудить некоторые вопросы относительно Вечеры и свадьбы.
Когда Согейр уже подходил к выходу, Осе его окликнул.
— Я попрошу тебя об одном одолжении — расскажи королеве о принятом решении.
Согейр пообещал исполнить просьбу и вышел.
ГЛАВА 6
Королева-невеста, королева-вдова
Окрылённый новой возможностью её увидеть и угнетённый судьбой, уготованной сыну, Согейр решительно шагал по длинным многолюдным коридорам Туренсворда по направлению к покоям королевы Суаве. В последний раз они виделись несколько месяцев назад, но её прощальный взгляд из окна, которым она проводила удаляющихся Королевских кирасиров, он никогда не забывал и вспоминал всякий раз, когда ему удавалось остаться в живых после очередной битвы с баладжерами. Он любил свою законную жену Нилу и относился к ней с уважением, но эта женщина занимала в сердце легата особое место, а Нила всегда догадывалась, что делит сердце мужа с кем-то ещё, но кем была её соперница, она не хотела знать.
Слуга сообщил о визите легата, и королева разрешила ему войти.
Суаве в свои сорок лет в глазах Согейра была всё так же красива, как и тогда, когда он впервые увидел её семнадцатилетней наречённой невестой Эдгара, которую король привёз из Мраморной долины погостить у него год до её совершеннолетия. Тогда эта девушка — миниатюрная, со светлыми, отливающими лёгкой рыжиной волосами, амазонитовыми глазами и тонкой костью — создавала впечатление чего-то хрупкого, до чего было страшно неаккуратно дотронуться. Она сидела в карете, украшенной перламутром и жемчугом, между отцом и матерью, и готовилась быть отданной королю на берегу озера Траунмер, что служило границей между Мраморной долиной и Ангенором.
Юная Суаве и её старшая сестра Юрире выросли с внушённым им чувством постоянного ожидания того дня, когда весьма практичные и не склонные к лишним сантиментам родители продадут их чужакам, чтобы положить личное счастье обеих дочерей на алтарь семейного престижа. Оллан и Ванора Ферро сами когда-то женились на деньгах друг друга и потому не видели в этом ничего предосудительного. Супруги Ферро были богаты, и богаты настолько, что даже их имена на территории Мраморной долины являлись олицетворением богатства и успеха, чему также в своё время немало поспособствовало их дальнее родство с династией Роксбургов. Всё, к чему прикасались их холёные, напудренные эвдонскими белилами руки, мгновенно начинало отливать золотом и звенеть, как монеты в шёлковом кошельке, и потому, когда старшей дочери, Юрире, исполнилось восемнадцать, у порога Эквинского замка сразу начали толпиться женихи из знатных родов. Родителям был важен лишь капитал их семей, и потому без особых размышлений они отдали свою дочь за старшего сына графа южных земель, Эрнана Монтонари — разумеется, за солидные отступные его отца Коррадо. Их даже не смутил тот факт, что жених был на несколько лет младше невесты. Суаве на свадьбе не присутствовала — родители опасались, что, выйдя за порог Эквинского замка, дочь могла влюбиться в первого встречного, и если это вдруг станет взаимным, данное обстоятельство могло слишком усложнить её выгодный брак с тем, кого выберут ей они. Все семнадцать лет она томилась в замке, и мир её был ограничен террасой на крыше с видом на безлюдный залив. С отъездом сестры она потеряла единственного друга и собеседника и осталась просто ждать, когда ей объявят, что она выходит замуж, а когда этот день настал, Суаве узнала, что её мужем станет не сын графа или наследник фамильного состояния, а сам король Ангенора.
