Охранник осуждающе поцокал, но повел меня куда-то прямо по коридору. Довольно быстро провел по лестницам и переходам, и остановился около мрачной темной двери. В свете пламени свечей я разглядела и на этой двери какую-то табличку, но читать уже не стала.
Вежливо постучав, охранник отошел на шаг и стал ждать.
— Можете не ждать, дальше я справлюсь сама, — хихикнула, внезапно качнувшись. В этот момент дверь открылась и я рухнула прямо в руки ошарашенному ректору.
— Доброй ночи, — услышала я позади голос охранника. — Нашел вот… возле вашего кабинета.
— Благодарю, Рефар, можешь идти. Я разберусь с… — тут я почувствовала, как прохладные пальцы убрали волосы с моего лба. Послышался тяжкий вздох. — Я разберусь, возвращайся на пост…
Затем я услышала хлопок запираемой двери.
— Ну что, Кэссария Ригантония, доигрались? — с грустью изрек ректор, опустив меня на небольшой диванчик. Я встряхнула волосами, пытаясь прогнать пляшущие перед глазами розовые облачка. И принялась изучать комнату, где жил Рамир Онофрэ.
Большая кровать была расстелена и темно-синее одеяло валялось скомканной горкой: все указывало на то, что мы только что подняли ректора с постели. Я перевела взгляд на мужчину и глупая улыбка расплылась по моему лицу.
— Ва-а-у-у! А вы, оказывается, ничего себе! — сказала, разглядывая раздетого по пояс Рамира. Он тут же потянулся к темной рубахе, висевшей на спинке стула, и спешно накинул ее на плечи. — Ну заче-е-ем?
Я захныкала, с тоской глядя на то, как скрывается за тканью красивое натренированное тело молодого мужчины. Повинуясь какому-то импульсу, я вскочила с диванчика и схватила ректора за руки, мешая ему завершить начатое.
— Лернант, что вы пили? — спросил Рамир, бросив наспрасные попытки застегнуться. Мы застыли в непозволительной близости друг от друга, и я чувствовала легкий аромат мыла, которым недавно мылся ректор. А еще жар, исходивший от его кожи. Тяжело сглотнув, проскользила взглядом от напряженно сжатых губ к подбородку, спустилась по дрогнувшему кадыку и ключицам к груди, а после с наслаждением огладила каждую мышцу твердого мускулистого живота, запнувшись за линию домашних штанов. Хотелось повторить этот путь руками или даже губами…
— Какой вы… невероятный, — сипло прошептала я, снова качнувшись вперед. Рамир придержал меня за руки, сомкнув пальцы чуть выше моих локтей, но мы уже стояли достаточно близко, чтобы попытка избежать столкновения наших тел была успешной. Я даже зажмурилась от удовольствия, ощутив грудью гулкое биение его сердца.
— Боги, за что мне это наказание, — выдохнул мне в макушку Рамир и с силой отстранил меня от себя. Я снова разочарованно застонала, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
— Вы меня совсем-совсем не любите, — шмыгнула носом, безвольно опуская руки. Ректор удивленно вскинул брови а потом внезапно замер, будто увидел на мне что-то странное.
— Постойте, — сказал он и поднял руку, очень осторожно коснувшись ворота моей формы. Я задержала дыхание, ожидая порцию выстраданной ласки… но зря надеялась. Отодвинув ткань, ректор приподнял мой родовой амулет и тихо выругался.
— Кажется, я знаю, что с вами случилось, лернант.
Я хлопала ресницами, не понимая, о чем говорил Рамир, но слушать его голос было так приятно, что мне было все равно, что именно он произносил. Лишь бы продолжал ласкать слух своим низким, чарующим голосом…
— Я отведу вас в медблок, а завтра мы с вами очень серьезно поговорим, — сказал ректор и бережно повел меня к выходу.
Я пьяно кивнула и прикрыла глаза, внезапно почувствовав дикое желание поспать. Вот прямо здесь, напротив шикарной ректорской кровати. Да…
Глава 27. Кто в ответе за случившееся?
Следующим утром я очнулась в светлой палате академической больницы. В голове гудело, словно после знатной попойки, а во рту был мерзкий металлический привкус. Со стном прижала руку ко лбу, пытаясь вспомнить, что произошло. Последнее, что я помнила, был наш разговор с Фартэрионом возле центрального корпуса академии…
Вот гад чешуйчатый! Чем он меня накачал? И что было после?!
Мои мысленные ругательства прервал скрип отворяемой двери. В палату зашла лекарь в светлом халате и, заметив, что я уже очнулась, сразу подошла ко мне. В руках она держала кружку с каким-то отваром, который тут же поставила на прикроватную тумбу.
— Отлично, вы уже проснулись. Держите, это поможет избавиться от остаточных следов зелья в вашем организме.
Я послушно выпила горький отвар, а сама все пыталась вспомнить, каким образом очутилась в больнице. Так и не справившись с этой задачей, обратилась к женщине напрямую:
— Простите, — лекарь отвлеклась от бумаг, которые просматривала в это время. — Вы не подскажете, как я сюда попала?
В глазах женщины засветилось сочувствие, и уже в следующий миг я поняла, почему.
— Так вас ректор принес, еще ночью…
Жарх!
Дрожащей рукой отставила пустую кружку на тумбу и закрыла лицо ладонями. Отчего-то казалось, что ректор не по доброте душевной провожал меня до медблока… Еще и ночью! Ужас какой!
— Не волнуйтесь, — заметив мое состояние, женщина встала и подошла к моей кровати. Я вздохнула и убрала руки, чувствуя, как запылало мое лицо. — Все будет хорошо. Учитывая, что с вами случилось, думаю, наказание будет не страшным…
— А что со мной случилось? — спросила, вычленив самое главное из фразы лекаря. — Что мне дал этот…
— Очень необычная смесь из двух зелий — чувственная эйфория и подчинение. Плюс ко всему, внушение было усилено заклинанием…
Я схватилась за голову. Уж насколько повидала подлостей, но такого никогда не встречала. Этот драгхлов дракон совершенно не знает границ!
— Простите, а… внушение… оно еще работает? — спросила, чувствуя начинающую набирать обороты панику.
— Нет, нет, — улыбнулась лекарь. — Первым делом с вас сняли все нити подчинения. Сам Рамир Онофрэ убирал!
Лучше бы она не уточняла. Кажется, я теперь перед ректором в неоплатном долгу…
— Как вы себя чувствуете? — участливо поинтересовалась добрая женщина, возвращаясь к оставленным бумагам. — Голова не кружится? В ушах не звенит?
Я прислушалась к своим ощущениям. После горького отвара самочувствие значительно улучшилось: мерзкий привкус металла ушел, голова посвежела и в целом чувствовала себя довольно бодро, о чем сразу сообщила лекарю. Та довольно кивнула и разрешила идти в общежитие.
Но едва я вышла из больничного крыла, как над головой зажегся вестник:
«Кэссария Ригантония, срочно пройдите в кабинет к ректору!»
Драгхл! Рано я расслабилась.
Нет, визит к Рамиру был логичен, но я все же надеялась, что он даст больше времени на «прийти в себя». Вздохнув, направилась в сторону главного корпуса Академии. Проходя мимо парковых кустов, услышала знакомый голос.
