Как шестидесятилетняя Ольга Остен-Сакен влюбила в себя тридцатилетнего начальника тюрьмы и с ним убежала? Что интересного и привлекательного в пожилой уголовнице? Ну, в юности, положим, она была симпатичная. А сейчас-то в чем дело?
Как могла высокая, костистая, с «аристократическими чертами лица» Мария Тарновская заставлять одних мужчин кончать с собой, застраховав жизнь в ее пользу, а других – убивать тех, на кого она укажет? Почему мужчины с ума сходили в буквальном смысле слова от этой дамы? Которая была не так уж хороша собой, честно говоря…
А они мужчинам улыбались ласково. В глаза смотрели. И изображали преследуемую жертву, которая нуждается в защите и спасении. Падали мужчине в объятия и заявляли, что только он может спасти бедного запутавшегося ангела. Только он и никто больше.
И, знаете, это безотказно работало. Без промаха. Всегда и со всеми мужчинами.
Такой вот незамысловатый трюк. Изображать преследуемую жертву и ласково улыбаться, глядя в глаза. Как видите, это и в шестьдесят работает.
Ну, и они были подвижные. Энергичные. Ртуть, а не дамы.
Им бы женские тренинги проводить, отличный бы был результат. Но тренинги для дам проводят мужчины или другие дамы, похожие… Ну, не буду писать, на кого похожие. Но уж точно не на этих нехороших авантюристок.
Хотя немного авантюризма и живости характера не помешают все же…
Если взять страдание себе,
можно спасти другого человека. Принять страдание и лишения, а другого спасти. Так думала одна шестилетняя девочка. Ее звали Симона Вейль. Симона переслала есть сахар, потому что солдаты гибнут и голодают на войне. Шла Первая мировая. Какой странный поступок, не так ли?
Она стала философом, эта Симона Вейль. И еще много странных поступков совершила: пошла работать на завод в тяжелейшие условия, хотя имела отличное образование. Но раз другие люди работают так тяжело, она тоже должна, правильно? Она поехала в Испанию воевать с фашистами, хотя очень плохо видела и была пацифисткой. Но если другие борются с фашизмом, значит, и она должна, так ведь? Она писала о Боге и человеке. О том, что в страдании человек становится собой. А еще писала о сказках братьев Гримм и о таинственных числах пифагорейцев. Она была мистиком.
Потом фашисты пришли к власти. Евреев отправляли в лагеря смерти и сжигали в печах. Симона Вейль была в безопасной Америке. Она боролась, участвовала в митингах и забастовках, взывала к общественности, а потом просто стала есть столько же, сколько давали узникам концлагерей. Ровно столько же. Страдание надо разделить, принять на себя, так она считала. И тогда у кого-то страдания будет меньше, так ведь? Она умерла от голода в 34 года. Это было в 1943 году.
Может быть, она зря заморила себя голодом? Но была другая Симона Вейль, еврейская девочка, которую в 1944 году отправили в Освенцим. Там она была обречена на страшную смерть, но каким-то чудом выжила.
Выжила, стала известным французским политиком, боролась за свободу и демократию, открыто выражала свои взгляды. И против фашизма боролась, конечно. Вышла замуж, родила троих сыновей и всю жизнь прожила с мужем. Долгую жизнь – девяносто лет. Хорошую долгую жизнь…
И в энциклопедиях есть две Симоны Вейль: философ-мистик и политик. Одна умерла в 34. Другая – в 90.
Может, истинные мистики правы. И страдание можно разделить или вовсе принять на себя – целиком. Чтобы выжил другой; другая девочка.
Может, несъеденный сахарок достается тому, ради кого мы его не съели?
Если больше ничем не можешь помочь, можно разделить страдание и спасти другого. Того, кто очень хочет выжить и жить…
Если что-то не происходит,
так и должно быть, наверное. Придется принять отказ и строить свою жизнь без того, что нам не дали. Не требовать, не выпрашивать, не злиться. Ну, не дали и не дали. У нас много чего другого есть. И мы за это благодарны!
Сверху посмотрят и одобрят такое хорошее поведение. И еще лучше дадут, чем то, что мы просили. Обратят внимание на воспитанную скромную девочку или мальчика, которые не катаются по полу с визгом и не требуют купить подарок. Может, Монсеррат Кабалье об этом и не думала. Она просто думала, что никогда не выйдет замуж. Она уже старая – тридцать лет. Ну, нет любви в жизни, зато есть работа и чудный голос.
Вот тут-то она замуж и вышла. За оперного тенора Бернабе Марти, который так страстно поцеловал певицу на сцене, что она чуть сознание не потеряла.
Непросто все было: Бернабе жениться был не готов. Но она просто предложила порвать отношения, раз такое дело. Это трудно, но лучше тогда расстаться…
Тенор подумал, заскучал, ощутил всю силу своей любви; позвонил и назначил встречу. И на коленях просил Монсеррат стать его женой, вот так!
Они прожили в любви и согласии 54 года. Это был счастливый брак.
Счастье часто приходит, когда его не ждешь. Когда принимаешь себя и свою жизнь такими, какие они есть. И делаешь то, что умеешь и любишь делать.
Судьба не любит вымогателей, попрошаек и вечно недовольных. Тех, кто громко жалуется и ноет. Если что-то не получается и это что-то от нас не зависит, надо жить и петь. Или рисовать. Или карьеру делать. Или дом строить. Любовь предначертана свыше; так считала Монсеррат Кабалье. Многие вещи зависят не от нас. Но от нас зависит, достойно ли мы принимаем отказ и неисполнение желания.
А в этом-то все и дело иногда…
Есть три пригоршни кармы у человека в жизни,
три пригоршни ягодок или зернышек. Одну пригоршню ему дают с собой; это то, что собрали его родители для него, его предки. А две пригоршни он сам должен собрать в жизни. Две горсти плодов своих деяний: добрых и злых. И за свою жизнь надо съесть первую «порцию» – ту, что дали с собой. И вторую – ту, что собрал сам. А третью передать своим детям.
От родителей могут достаться хорошие зернышки, сладкие плоды. А могут – кислые и горькие. Съесть все равно придется, ничего не поделаешь. И пережить трудности, несправедливости, болезни, в которых мы не виноваты – их нам дали с собой. А вот остальное зависит от нас, от наших усилий. Что соберем, тем и будем жить. И детям передадим. Такой вот есть древний и интересный взгляд на судьбу человека; несколько тысяч лет назад так считали мудрецы.
Если происходит что-то плохое, если жизнь полна трудностей, не стоит отчаиваться: две трети судьбы все равно зависят от нас. Просто все приходят в эту жизнь с разным припасом, всем дали с собой разные зерна. Если планомерно и осознанно совершать хорошие поступки, не брать себе семена гнева, зависти, нечестности, вторая половина жизни будет счастливее первой. Съедим горькие зерна и кислые ягоды, а потом примемся за сладкие… И ученые заметили: после сорока лет человек освобождается от негативных программ, унаследованных от родителей. Если дожил до сорока и старался поступать правильно даже в тяжелых и искусительных обстоятельствах, начинается более счастливый период. И могут прийти здоровье, достаток, любовь; если их раньше не было в жизни.
