Форточка была открыта. С улицы все было отлично слышно. В ночной тиши один преследователь говорил другому злобно и нецензурно: куда, мол, делась девушка? Куда эта гадина подевалась? Она же почти в руках у них была, они же ее почти схватили!
Женя так и просидела в подъезде до рассвета, пока люди не стали выходить из квартир на работу.
Так брат спас сестру. А сестра рассказала эту историю о своем спасении скептикам.
Знаете, скептик – это тот, кто побывал в подобной ситуации. Но все отлично объяснил деятельностью мозга. И открытый подъезд со сломанным домофоном, и день рождения, о котором Женя знать не знала, и двух убийц. Не одного, не трех, а двух. Как во сне.
Вот такого скептика можно уважительно выслушать. А тот, кто обвиняет во лжи или просто пишет убогий аргумент: «Чушь!», «Бред!», – тот не скептик. А просто недалекий человек.
Такие истории случаются. Наши умершие нас защищают странным образом. Но не всех.
Тех, кто считает это бредом, конечно, не защищают. Они могут быть совершенно спокойны, такие люди.
Философ Сенека
в юности болел туберкулезом. Это сейчас туберкулез излечим; а тогда это был смертный приговор. Сенека с мягким юмором описывает, как он плоховато выглядел. Исхудалый, слабый, чахлый, он выкашливал, извините, куски внутренностей. Видимо, легких. Он особо не рассматривал – сил не было.
Сенека был философ-стоик. Он спокойно относился к смерти. И приготовился умереть. Лег и лежит стоически.
А потом он посмотрел на своего папу и переменил решение. Отчаяние и горе отца не поддаются описанию. Отец не мог вынести мысли, что сын умрет. Отец не был стоиком, он был просто любящим родителем. Он не пережил бы потери любимого сына.
И Сенека приказал себе жить. Так и сказал: «Приказываю себе жить! Чтобы жить, – добавил Сенека, – иногда надо больше мужества, чем чтобы умереть».
И, знаете, он выжил. И прожил долгую жизнь. В трудную минуту он приказывал себе жить. Ради тех, кого любил и ради тех, кто в нем нуждался.
Жить – это требует мужества. Помереть нетрудно. Лечь, смириться, сдаться. А жить очень тяжело.
Но надо постараться изо всех сил – ради тех, кому мы нужны. Так сказал мудрый философ Сенека.
У одного мужа жена попала в больницу
Живот заболел внезапно. Дальше все как-то очень быстро было, приехала «Скорая», осмотрели, увезли. Муж от растерянности поехал следом до больницы. Потолкался там, узнал, что жену увезли на операцию. Ему велели пока ехать домой. А потом позвонить.
Он вернулся в квартиру: там тихо. Вещи разбросанные лежат. Чашка с остывшим чаем. Главное, он все время, все последнее время ссорился с женой.
Денег не хватало. А она транжирила деньги, покупала слишком много продуктов. Вчера купила клубники коробочку. Маленькую, за большие деньги. Пригоршня искусственных ягод за сумасшедшие деньги! Ну какая клубника зимой, скажите на милость! Они же не миллиардеры.
Еще крем купила. Вот баночка стоит у зеркала. Тоже дорогой слишком. Он ворчал и ругался.
На плите суп. Он сколько раз говорил, что не надо варить столько. Кто это будет есть, они же вдвоем живут! До сегодняшнего дня жили вдвоем, да.
Он сел за компьютер. Он не хотел думать ни о чем; но тут же открылась реклама курорта. Она хотела на курорт, на море. Это очень дорогое удовольствие, он так и сказал. Бездумная расточительность, когда надо платить ипотеку и расширять жилплощадь. «Двушку» поменять на «трешку». И яму надо под фундамент копать, строить дом. Машину менять пора…
И не только это. Она слишком надолго занимала ванную комнату. Он сердился. Они ссорились. А сейчас – ванная свободна. И в кровати можно хоть поперек лечь. Никто не помешает и одеяло стаскивать не будет.
И можно курить в квартире. Никто не закричит: «Ты с ума сошел! Прекрати!» Можно пиво пить. Сколько влезет. И смотреть футбол или политические дебаты.
А на диване лежит ее халатик с вышитым медвежонком. Скомканный второпях; она переоделась через силу.
Он халатик расправил, сложил и заплакал, как трехлетний малыш. Потому что одному ничего не надо. Одному плохо. Невыносимо одному в доме, где жили вместе, вдвоем. Зачем он ругался? Зачем экономил на мелочах? Впился в эту клубнику, как тарантул какой-то. Может, это последняя радость была у человека?
Вот так он плакал один, вытирая слезы халатиком. От халата пахло женой.
А потом позвонил и узнал, что все прошло нормально. Хорошо. И побежал к машине как сумасшедший. За клубникой поехал и купил пять килограммов сразу. Много прозрачных коробочек с дорогими и не очень-то вкусными ягодками. Но у них все равно был немножечко клубничный вкус. Привкус.
Вся палата ела клубнику и все хвалили. Жене пока было нельзя. Он раздал ягоды и сидел у кровати жены. Счастливый. Счастливый, как все, кто смог удержать то, что почти потерял.
Одной женщине страшно не везло
Она сама рассказала: всю жизнь такое невезение, что даже страшно. На нее и в лифте с ножиком злодей нападал, и в аварию она попадала в ужасную, и грабители ограбили, и избили ее. Много чего еще было, очень много. А потом в нее ударила молния. Главный аккорд невезения, так сказать. Вот это невезение так невезение!
По-моему, это исключительно везучая женщина. С удивительной защитой. Ангел-Хранитель очень, очень ее любит и о ней заботится. Потому что плохое происходит со многими. Но только единицы могут об этом рассказать. Единицы спасаются.
Если так везет, если спасаешься от неминуемой гибели даже после удара молнии, значит, ты кому-то и зачем-то очень, очень нужен. Вот это важно помнить. Недаром спасшийся человек дает разные хорошие обещания и приносит богатые жертвы другим людям. Он чувствует, что его не просто так спасли, а для какой-то важной миссии. Но потом про это в суете дней забывает… Так уж люди устроены.
Или вас ждет кто-то, кому вы жизненно-необходимы, кто без вас не сможет жить и дышать. Вы чья-то пара или чей-то спасительный человек.
Или вы выполняете исторический замысел. Наполеон про это догадался. И даже специально ходил на самое опасное место во время боя – туда сыпались вражеские ядра. А он стоял и думал о том, что с ним ничего не случится. И своей Жозефине об этом написал прямо; мол, пока я нужен Высшим Силам для воплощения замысла, ничего со мной не произойдет плохого. А потом, когда стану не нужен, тогда да. Тогда и песчинка может меня убить…
Так что спасение из опасной ситуации – это поразительное везение. И признак того, что вы кому-то очень нужны. Или для чего-то важного очень нужны.
А кому и для чего – это мы позже узнаем. Если не будем слишком жаловаться и считать неудачей чудесное спасение. Это удача. Удача и большое счастье. Они вас ждут впереди.
Один маленький мальчик
разобьет что-нибудь или еще как-то нашалит. И говорит потом: «Это сделал Ганька! Не я!» Он плоховато еще говорил, не мог подробнее рассказать про Ганьку, который разбросал игрушки, разбил чашку или написал в штанишки. Да-да, Ганька иногда писал в штанишки мальчика. Такой нехороший!
