Я хватаю ворчащую подругу за руку и тащу за собой по магазинам. В третьем по счёту отделе косметики Карина хмурится, недовольно поджимает губы.
— Откуда у тебя столько бабла? Зарплату что ли выдали?
— Неа. Я больше не работаю. Пришлось звонить сменщице и извиняться, что не выйду за неё. Ну и за себя, конечно. А пофиг. Мне всё равно там не нравилось. Труд адский, платят копейки.
— Ничего себе… Это он, да? Этот Макс тебе денег дал? Ты бы не торопилась бросать работу. Хреновая, но всё же есть. А папик твой сегодня дал, а завтра может и не дать, — мне кажется, или я улавливаю в голосе подруги неприятные нотки зависти?
Останавливаюсь посреди павильона, поворачиваюсь к Карине. Так и есть. Она завидует. Кто бы мог подумать…
— Давай кое-что проясним. Во-первых, ты мне не мама. Я же не говорю, что тебе делать с твоим Тосиком, да? Во-вторых, хреновую работу я смогу найти в любой момент, а такого мужика, как Макс — нет. И в-третьих… Знаешь, я думала, ты за меня порадуешься, — хорошее настроение мгновенно сходит на нет, и я отхожу от подруги, чтобы не наговорить ей лишнего. Хватаю первую попавшуюся тушь для ресниц, зачем-то читаю состав, хотя понимаю французский язык примерно так же, как азбуку Морзе — никак.
Карина набрасывается сзади, крепко стискивает меня в объятиях.
— Ну, чего ты надулась сразу? Я же переживаю за тебя. Ты только представь, как я буду себя чувствовать, если вдруг он тебя обидит? Я ведь его совсем не знаю.
Тут уже вырывается нервный смешок. Я откладываю тюбик на полку, снимаю с себя руки заботливой подруги.
— А как ты чувствовала себя, когда меня под воздействием твоей чудо-таблеточки этот самый незнакомый мужик увозил на своём джипе? Тогда не волновалась? Не думала, что он может обидеть? Что он может меня изнасиловать и убить?
Карина в защитном жесте скрещивает руки на груди, смотрит куда-то в сторону.
— Злопамятная, да?
— Нет. Просто у меня очень хорошая память.
Подруга хмыкает, укоризненно разглядывает меня с головы до ног.
— Да что с тобой случилось? Одно дело — перепихнуться с мужиком по-пьяни, совсем другое — переезжать к нему через два дня после знакомства! Ты хоть понимаешь, что это… Это ненормально! Он может оказаться каким-нибудь бандитом или и того хуже — извращенцем!
— Я не переезжаю к нему. Просто покупаю некоторые вещи, чтобы потом по утрам не бегать в общагу. Всего лишь! С каких пор ты стала поборницей морали?
На нас уже оглядываются продавцы и другие посетители, поэтому, не сговариваясь, сбавляем тон и отходим к стене.
— Знаешь, делай, что хочешь. Увидимся в общаге, — резко разворачивается и по-детски глупо сбегает, а я ещё долго смотрю ей вслед, совершенно не понимая, с чего вдруг Карина решила учить меня жизни да ещё и в таком тоне. Это, пожалуй, впервые, когда мозги вправляю не я ей, а она мне. Может, я, и правда, слишком заигралась?
Но сообщение от Макса тут же отметает прочь все сомнения, и я с улыбкой читаю несколько раз одну-единственную строчку.
«Как дела? Ты уже дома?»
ГЛАВА 14
Как и полагается, выдерживаю паузу и набиваю ответное сообщение.
«Дела нормально. Пока в магазине — выполняю твой приказ», — добавляю дурацкий смайлик, отдающий честь, и жму на «отправить». Прикусываю губу, долго смотрю на экран мобильника, ожидая ответ.
— Простите, вам помочь? — рядом будто из ларца возникает консультант и, несмотря на вполне доброжелательную улыбку, взглядом уставших глаз буквально кричит, что я их уже достала.
— Ээ… Нет, спасибо, — спешу покинуть павильон и вздрагиваю, когда в руке вибрирует телефон.
«Возьми такси», — немногословно… Я даже не могу представить его лицо в этот момент. Недоволен чем-то? Или наоборот, удовлетворён тем, что я послушная девочка? Я ведь стараюсь. И меня это ох как заводит…
«Хорошо», — отправляю новое сообщение и понимаю, что это всё. Конец разговора. А я не хочу его заканчивать.
«Встретил друга?» — лучшая попытка завязать новую беседу — спросить о делах. Ненавязчиво и, в то же время, какая никакая забота.
Ответ приходит спустя время, когда я уже в такси.
«Встретил. Не задерживайся в магазине».
Да что ж такое, вот никак его не разговорить.
«Я уже еду домой».
Долго смотрю на пометку «просмотрено» и, поняв, что ему не до меня, кладу телефон в сумочку.
В свою комнату возвращаюсь на цыпочках, чтобы не разбудить вахтёршу. Приоткрываю дверь, так же тихо вхожу и замираю, услышав какие-то подозрительные стоны. Щёлкаю старым выключателем и обалдело смотрю на голую подругу, скачущую на тоже не слишком-то одетом Толике. Да чтоб вас!
Выдохнув, выскакиваю в коридор, прислоняюсь к стене. И что теперь, спрашивается? Мне ночевать на улице? Неужели у обеспеченного Тосика не осталось мелочёвки на гостиницу?
— Крис пришла, — слышу шипение Карины и зло захлопываю дверь.
Прохладный ночной воздух немного приводит в себя, успокаивает. Взбираюсь на лавочку с ногами и обнимаю свои коленки. Где-то вдалеке лает собака, чуть дальше орёт сигнализация. Город ещё не спит, и у меня остаётся надежда, что я тоже успею выспаться. Однако проходит примерно полчаса, и я понимаю, что Тосик на выход не торопится. Твою же…
В сумочке взрывается трелью телефон, я судорожно выдыхаю, глядя на экран. Макс.
— Привет, — отвечаю как можно беззаботнее. Говорят, мужчины не любят вечно ноющих девушек. Да и вряд ли его волнует бешенство матки моей подруги.
— Ты дома? — вот так сразу же коротко и по делу. Требовательно так, аж мурашки по телу.
— Ээ… Ну, да, — то ли я замешкалась с ответом, то ли он услышал рёв мотора какой-то колымаги, проехавшей мимо.
— Кристина.
— Нет, я, правда, дома. Вернее, у общаги. Сейчас посижу немного и пойду внутрь.
— Почему ты там сидишь? — а вот сейчас я представляю его лицо. Брови недовольно сдвинуты, взгляд опасный, колючий. Как же я это люблю…
— Я… Там подруга в комнате. Немножко занята. Но она скоро освободится, не волнуйся, — хотя я сама в этом уже не уверена.
— Не понял. Она не одна, что ли?
— Ага. Но он скоро уже уходит, так что…
— Сиди там, я сейчас приеду, — звонок обрывается, а я окончательно впадаю в отчаяние. Скоро Максу всё это надоест, и он отправит меня в пешее эротическое путешествие. То бишь, на хрен. Никто не любит проблемы, а я то и дело их создаю.
Спустя ещё полчаса подъезжает Макс, а я с сожалением понимаю, что Тосик-сволочь даже не собирался уходить.
Бросаю мстительный взгляд на наше окно, где уже даже не горит свет, и открываю дверь чёрного блестящего внедорожника.
