Она заметила справа от себя сидящую на стуле тень, но вместо того, чтобы закричать, разглядывала ее, щурила глаза, чтобы выцепить из деталей образа знакомые черты.
— Побудь еще со мной, пока снова не провалюсь в сон, — прошептала она, когда глаза свыклись с полумраком. — Каждый раз, когда засыпаю, я надеюсь, что очнусь дома.
Хиро устало посмотрел на нее. Он сидел, не двигаясь, уже несколько часов.
— Почему я снова в одной ночнушке? — вдруг вскочила она. — Где мой халат?
— Он ужасный. Мы несли тебя в покрывале.
— Лучше бы оставили умирать в том доме, — Марианна снова закуталась в одеяло, как в кокон. — Где мы теперь?
— Умирать? — прервал ее Хиро. — На тебе пара царапин, от которых при всем желании невозможно умереть. А температура поднялась только из-за глупых переживаний.
— Психотерапевт из тебя так себе, — пробормотала она.
— Я сейчас не как психотерапевт с тобой говорю.
— У меня голова раскалывается на куски. Я все время хочу спать. Почему я не могу никак проснуться, чтобы ничего этого не было?
— Проснуться — значит,
Ничего не разгадать,
А ты — сильнее [1], - Хиро наклонился к ней и положил ладонь на лоб.
— Не верю, что могу быть сильной. Я уже сдалась, — ей хотелось разрыдаться.
Марианна громко всхлипнула и умолкла. Она накрыла ладонью его руку, и чувствуя тепло кожи и пульсацию на запястье, поймала себя на мысли, что все реально. Не сон!
Выдернув замотанные бинтами руки из-под одеяла, она прижалась к Хиро, уткнувшись ему в плечо.
— Поговори со мной, как психотерапевт, — выдавила она, отрываясь от мужчины.
— Хорошо. Только это сработает, если ты мне доверяешь. И станешь говорить правду.
— Ладно. Я доверяю. Стараюсь доверять, насколько возможно в данных обстоятельствах, — она легла на подушку и подтянула одеяло до самой шеи.
— Чем могу тебе помочь? — Хиро сел обратно на стул.
— Я не могу понять, что реально, а что нет. Хиро, я — ничем не примечательный человек! Без особых талантов! Но со мной сейчас происходят непонятные события, которые практически не возможны. И единственный способ, как я могу объяснить свое присутствие в них, это сон. Я сплю. Иначе реальность окажется слишком жестокой.
Хиро пододвинул свой стул вплотную к постели.
— Это единственно возможное объяснение. Я никак не могу объяснить себе по — другому. Это единственное, что успокаивает мой разум и не дает биться в истерике, — продолжила она. — Но в то же время в моем сне постоянно происходят события, которые быть там не могут.
— Почему ты думаешь, что спишь?
— Обстановка какая-то нереальная. И несколько раз я ловила себя на том, что не помню связи между событиями. Будто теряю сознание, а прихожу в себя уже в немного другом месте. Так бывает как раз во сне! Что-то откуда-то появляется, потом исчезает.
— А что наводит на мысль, что это не сон? — перебил он.
— Ощущения. Я чувствую тепло, холод. И боль. Сейчас слишком много боли! А еще, — она спрятала лицо в одеяло, — ногти растут, и в туалет я хожу по-настоящему.
— Что ты хочешь, чтобы я ответил? Если это сон, то я — только его часть и, на самом деле, меня не существует. Тогда все, что я произнесу, тоже будет нереальным. А если нет… Ты выдержишь, если это не сон? — Лучше буду думать, что сплю, — она снова высунула лицо.
— Представь, что все, что сейчас происходит, уже иллюзия. Пусть все — сон. Все это — не настоящее, — медленно выдохнул он. — И мы, и события, и место. В чем было бы отличие такого сна от настоящего сна? Как отличался бы этот сон от реальности? Где бы нарушилась или восстановилась тогда логика событий? Ведь настоящая жизнь построена по определенным правилам. Если бы твой сон был реальностью, что происходило бы по-другому?
— Ты бы спросил с меня 25 000 йен за разговор, — слабо улыбнулась она.
— Я не беру денег с девушек с перерезанными руками. Что-то еще?
— Надо подумать. Перебрать варианты.
— Хорошо, а если это не сон, а галлюцинация?
— В галлюцинациях человек не воспринимает себя действующим лицом. Он видит их как бы со стороны, будто смотрит фильм. Разве ты не знаешь?
— Знаю, — он смотрит на нее, не отрываясь. — У тебя отличные знания по клинической психологии. Откуда-то вдруг. Откуда?
— Много читаю, — Марианна поворачивается спиной к Хиро. — Спасибо. Побудь здесь еще немного, пока я не засну. А потом — уходи.
[1] — слова собраны в хокку. Дневник (День 19-20-21)
☼
Решила порадоваться и посочинять хокку. Далее следуют плоды моих усилий:
Дом внутри горит,
Когда светишь из угла.
Причина — счастье.
Бабочки кружат,
Птицы под солнцем поют.
Всё — мои мысли.
Развлекаюсь, как умею.
☼
Сижу одна в комнате. Вокруг стены. Я могу встать, пройтись по коридору, зайти на кухню, в ванную, но вокруг будут те же стены. Они держат меня рядом. Я не могу выйти из дома. Стоит просидеть не выходя на улицу два-три дня, и у меня развивается болезнь. Паранойя. Боязнь открытого пространства. Мне страшно выходить на улицу. Не могу себя заставить подойти к двери, повертеть ключом в замочной скважине, нажать на дверную ручку и открыть. Кажется, что воздух задушит…
Сижу одна в запертой квартире. Говорю со стенами и дышу пылью, ибо страх гораздо сильнее меня. Тут всё пропитано им, и это держит.
☼
Привет, Матвей. Уж, не чаял, наверное, снова услышать? Ан нет, рано ты меня хоронить задумал. Жива я пока. Температура начала спадать. Не дикими темпами, но все-таки сегодня уже тридцать восемь и четыре. Так что, я живее всех живых.
Лежу, смотрю фильмы с Брэдом Питтом. Все фильмы с Брэдом Питтом. Подряд.
Бред.
С утра счастью не было предела, но теперь, ближе к ужину, разум покидает меня, и веки тяжелеют. Ты, конечно, думаешь, почему я смотрю эти фильмы один за другим. Так вот, отвечаю. Во-первых, делать больше нечего. Во-вторых, доподлинно известно, что, чем больше думаешь или лицезришь что-то, тем больше уверенность (возможность), что ты сможешь увидеть этот объект во сне.
Глупо, конечно!
Но факт.
Я понимаю, Матвей, что ты ничего не заметил, но я только что проспала целых двадцать минут, и если бы дядя Питт не кричал что-то на незнакомом ему русском, то проспала бы ещё больше. Ужас какой-то! Уже крыша едет. Скоро начну общаться с телеэкраном.
Будем мыслить здраво… хо-хо-хо. Смотреть восемь часов подряд телевизор — худшее, что я могла придумать.
