Какая любовь,
Когда солнце всё в крови.
Спрячься, здесь вампир.
— Почему вы так долго спите? — командовал Слава. — Привыкли ни черта не делать! Сегодня мы ищем выход.
— Ты тоже Грейс давно не видел? — перебил его Хиро, обратившись к Оливеру. — Сначала нам нужно плотно поесть. Только потом начнем поиски.
— Нет, с тех пор, как он появился, — кивнул тот на Славу.
— Я вашу сатанистку и пальцем не тронул! И без этого проблем по горло.
Марианна молча наблюдала за мужской перебранкой. Она медленно ела вишневый йогурт, стараясь не обращать внимания на переругивания. Вкус у него был странноватый. Наверное, срок годности уже вышел. Лучше не искать дату, чтобы не расстраиваться.
Меньше всего ей хотелось искать выход. Постоянная беготня из одного места в другое напоминала ей дурацкую игру без правил. Или с абсолютно нелогичными правилами, которые меняются сами по себе.
Кто-то хочет, чтобы они шли дальше? Раз так, то лучше будет, наоборот, никуда не идти.
Остановиться и перестать пытаться выбраться? Несколько дней назад она бы посмеялась над подобной идеей.
Что же изменилось теперь?
Любые изменения, будь то новое место или свобода, казались более пугающими, чем заключение в запертом доме.
— Так, мы обследуем все комнаты, которые тем или иным образом находятся справа от лестницы, а Оливер и Марианна — те, что слева.
— Теперь о том, что мы ищем, — Слава перебил Хиро. — Это темная комната с открытой дверью, через которую я увидел свет. Видимо, недалеко от нее должен быть освещенный коридор.
— Все комнаты напрямую связаны коридором, — вмешался Оливер, вставая из-за стола.
— Значит, не все. Значит, есть комната вне коридора, где-то в углу. И в ней должен быть ящик, в который сможет поместиться человек. То есть достаточно большой ящик. Не знаю, что этот ящик может представлять собой снаружи. Видимо, он хорошо замаскирован и не выделяется из общего интерьера комнаты.
— Еще кое-то, — Хиро обратился к Оливеру, — если найдете Грейс, возьмите с собой. Мне нужно с ней поговорить.
— Ладно, — ответила Марианна, глядя на недовольного Оливера.
«Почему Хиро все время командует», — прочла она в его глазах.
— Хорошо, — заключил Хиро и повел Славу направо.
— Пойдем, — зовет Оливер Марианну.
Они не спеша идут по коридору, открывают каждую дверь, заходят в каждую комнату, проверяют каждый ящик. Двери обреченно смотрят на них, яркий свет жжет глаза. Сколько комнат — столько миров, и каждый претендует на первенство.
— Надоело слушать Хиро, мнит из себя командира: то вымой за него посуду, то найди Грейс — словно больше всех знает, — бурчит Оливер, — будто мы ему чем-то обязаны, все чего-то должны.
— Я тут подумала, — не слушает его Марианна, — а почему этот ящик не может оказаться прямо на кухне? Там полно разных комодов. Взять хотя бы тот, через который сюда попали мы.
— Нет, он бы тогда легко запомнил его, — отвечает Оливер, открывая новую дверь.
— Вот только зачем, как выбрался из ящика, Слава полез прятаться в шкафу?
— Туда он забрался, уже после того, как я в него стрелял. Что с тобой, Марианна? Ты сама не своя! Все из-за этого Матвея? У тебя с ним что-то было?
Она хохочет в ответ.
— Мы блуждаем вдвоем по пустым комнатам, и ты рассказываешь, что с легкостью стрелял в человека. Но при этом считаешь, что я сама не своя из-за какого-то пароля?
— Ты ничего о себе не говоришь и вдруг спросила про Матвея… Непростое совпадение.
— Я пишу в дневник, в нем есть Матвей. Вот и все.
— И кто он?
— Матвей — это и есть сам дневник.
— Разве дневник пишется не для самого себя?! Разве я неправ? Таким образом, получается, что Матвей — это определенным образом и есть ты. И Матвей — это пароль компьютера той комнаты, которую мы так долго пытались взломать, и которая странным образом вскоре открылась сама.
— Оливер, ты заметил, что использовал слово «образ» в каждом предложении, итого целых три раза? — загадочно улыбается Марианна.
Оливер останавливается. Пространство ломается и двоится. У Марианны раздвоение личности. У коридора раздвоение личности.
— Ты была здесь раньше? Видела, что этот коридор разделяется на два? — орет он ей в ухо.
— Я пойду направо, ты — налево. Потом встретимся за обедом, — громко отвечает Марианна, игнорируя его крик.
Оливер видит, как она уходит. Он ещё пытается осознать те слова, что она сказала. Он наблюдает, как тонкая фигурка отдаляется, и вскоре совсем теряет её из виду. Мужчина идет в левую часть внезапно раздвоившегося коридора и продолжает тот же рутинный поиск: осматривает комнаты, заглядывает во все ящики.
Он медленно движется вперед. Ему, правда, некуда спешить. Оливер тщательно разглядывает каждую комнату и все больше удивляется. Почему он не был здесь раньше? Как могло сложиться, что, живя в этом доме столько времени, он никогда сюда не добирался? Он продолжает удивляться. Комнаты кажутся очень вычурными и неестественными. Ему в голову не пришли бы эти невероятные цвета и формы. Такие выпуклые живые стены. Такой осязаемый передвигающийся воздух.
Словно стены комнаты шепчут. Оливер не слышит, что за слова они шепчут. Зато слышу я.
— Марианна! — зовет комната.
— Грейс?! — удивляется девушка. — Марианна! — зовет её Грейс.
Оливер принюхивается к стене. Она пахнет. Пахнет краской и опасностью. Оливер не хочет слушать, что говорят стены. Если ты не хочешь изменить мир, я сама изменю его.
— Заходи, чего ты боишься, трусишка, — смеется Грейс. — У нас собралась такая умная компания. Все выдвигают разные идеи об устройстве мира. О том, как должно быть и как не должно. Я тоже хочу поговорить, Марианна, хочу высказаться, чтобы меня выслушали и поняли.
— Хиро собирался поговорить с тобой! Мы сейчас ищем выход, о котором говорил Слава. Хотя я не в восторге от этой идеи… Так вот, Хиро просил найти тебя и взять с собой.
— Что ты заладила, как попугай «Хиро, да Хиро»? Влюбилась что ли?
— Где ты, Грейс? Я тебя не вижу. Здесь так темно!
— От сотворенья мира было так, что днем был свет, а ночью темнота. Теперь же тьма всегда, ты слушаешь меня? Мы умерли. Мы мертвые!
Оливер вынимает ящики из комода. Так он ищет выход. Рукой упирается в паутину. Размазывает пальцами паука по стене. Ищет выход. Оливер, ты убил не того паука.
— Включи свет, Грейс! И ты сразу увидишь, насколько мы обе живы, — просит Марианна.
— Свет не есть ли тьма? Иди сюда, Марианна. Садись.
