— В смысле?
Какой непонятливый поклонник достался! Для него я замужем, для всех остальных — нет.
— Конечно, замужем! — вздохнула я и заранее залилась краской, зная, что сейчас начну безбожно врать. — И муж такой ревнивый.
Я придвинулась обратно к ТП. Пусть запоминает, что про мужа говорю. Небольшой спонтанный ритуал — рассказать незнакомцу, будто мечта уже исполнилась.
— Муж даже на дзюдо пошел от ревности. Да-да! Говорит, так ему спокойнее на душе. Каждый день по два часа тренируется, и по выходным тоже! Всех противников на лопатки уложит, глядишь, и ревнует уже меньше. Обожаю своего мужа! Это как же надо любить, чтобы от ревности десять человек за вечер победить, в том числе и главного тренера!
— Почему тогда кольцо не носите обручальное? При таком-то муже?
Ну вот! Какая история — и насмарку!
— Обручальное кольцо старит, — я вдохнула мягкий аромат букета, чтобы зажечься и выйти во второй раунд отчаянной лжи. — Без него мне всегда шестнадцать! И мужу нравится, что его жена вечно молода и прекрасна!
Я бы и дальше продолжала рассказывать о достоинствах воображаемого супруга, если бы чья-то цепкая рука не схватила меня за нежный локоток и не потащила за собой.
Даже вздумала заорать, пока не признала знакомую зеленую шкуру.
— И зачем было врать? — ВД утянул меня в темный угол, где никто из гостей еще не успел уединиться.
Я только глазами хлопала. Переминалась с ноги на ногу. Терялась, куда смотреть. В те сердитые бурые глаза, что у него на лице, или же в те огромные, оранжевые шары со зрачками, что висели у Глеба над головой и заваливались на лоб.
— Ника, я задал вопрос: зачем было врать, что Вам некому помочь? — его настоящие глаза горели ярче пластиковых. — Попросили бы своего мужа!
Ах, он про мужа! И откуда у ВД эти собственнические замашки по отношению к сотрудникам?! Или так ревнует?
— Ну, Вы вообще в женщинах ничего не смыслите! — выпалила я. — Неужели не понятно, что я придумала про мужа, чтобы тот кавалер отвалил?
Глеб, наконец, отпустил мой локоть.
— Красивое платье, — ответил он, запинаясь.
Шикарно сменил тему! Я почти не уловила резкого перехода. Посмотрите-ка на гуру комплиментов!
— И я в этом платье тоже ничего, — закружилась перед Глебом. — Еще раз спасибо!
Пластиковые глаза ВД завалились набок.
— Пойдемте фотографироваться, — потянула за руку ВД обратно в зал ко всем гостям. — Мне тоже надо скидку!
— У Вас и так скидка, как у сотрудника.
— А мне надо скидку на скидку!
Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то заметил нас с Глебом вдвоем в темном углу, и по офису поползли нелепые слухи.
Глава 17. Аукцион
Вот как бывает: если со стороны поглядеть, то желание уже исполнилось. Я в красивом платье, с букетом, а он в костюме. Стоим, прижавшись друг к другу, и фотографируемся в толпе гостей.
На что похоже?
Правильно, на свадьбу!
Да я уже и сказала одному человеку, будто замужем.
Ох, что-то явно упускаю в заклинаниях…
Краем глаза заприметила золотистую юбку Анжелы. Не заприметить такое было невозможно: пышный подол словно вышагивал самостоятельно впереди нашего финансового директора и громогласно заявлял, кто на празднике настоящая королева. А я — так. Обслуживающий персонал. Веду вечеринку, развлекаю людей, чтобы не скучали.
Я вовремя вырвалась из крепкой хватки Глеба и смешалась с остальными гостями. На ВД тотчас набросилась пара девчонок делать селфи. Отлично, пусть гнев Анжелы падет на них.
«И колдовство тут не спасет», — махнула я рукой.
Магия помогает привлекать любовь, но нельзя заставлять влюбиться кого-то конкретного.
Я снова поднялась на сцену.
— А сейчас всех гостей ждет лотерея и аукцион! — завопила я, наблюдая, как множество глаз заворожённо смотрят на меня.
Подарки я выбрала презабавнейшие. В основном, конечно из-за ограниченного бюджета. Если не получается купить что-то ценное, пусть гости унесут домой в память о магазинчике такое, о чем будут рассказывать друзьям или хотя бы вспоминать с улыбкой.
Гостей ждали подарки-ритуалы. Злая ведьма внутри меня уже сменилась любящей и заботливой феей-крестной. Сейчас одарю всех настоящим волшебством. Кроме новогодних сертификатов на определенную сумму, на которых изначально настаивал Глеб, участников праздника ждали: наборы ластиков с наклейкой «Стираю из жизни негатив», ручки «Пишу каждый день о счастье», свистки с подробной инструкцией, как свистнуть, чтобы ускорить приближение нужных событий, и коронное блюдо — Ждуны.
Теперь никто из клиентов не сможет сказать, что мы долго отгружаем заказы. Пусть не жалуются, а молят и задабривают своего личного Ждуна. Я постаралась, чтобы подарков хватило для каждого гостя. Тех, кто не выиграл в лотерею, я тоже радовала презентом — календарем с пометкой «Календарь, в котором все дни благоприятные!»
Зарядив гостей добром в прямом и переносном смысле, я любовалась, как те смеются и обсуждают, кто что выиграл. Теперь настало время переходить к главному коварству — аукциону. Именно на нем я планировала пристроить несколько неликвидных томов, подаренных издательствами.
Разумеется, книги тоже пришлось упаковать, словно новогоднее волшебство.
— Это история о том, как защитить себя и самых близких людей от любых бед, — я ходила по сцене с тяжеленной книгой, упакованной в красную оберточную бумагу с огромным белым бантом посередине. — Более 900 страниц чистой практики для человека, готового спасать мир в своей семье каждую минуту.
Каюсь, я нахваталась острых заголовков у Глеба. Но зал молчал и внимательно слушал. Похоже, мне начинает нравиться управлять людьми со сцены.
Даже самой любопытно. Заберет ли кто-то и за сколько? И если купит, то не запустит ли в меня потом этой книгой, когда сорвет праздничную мишуру?!
— Кто самый смелый и сделает первую ставку? — крикнула я, подняв книгу в воздух, и быстро ее опустила.
Издание весило килограмма два.
— Сто рублей! — раздался знакомый неуверенный голос.
Судя по всему, ТП не собирался быстро уступать даже после басен о моем великолепном супруге. Может, стоит хотя бы узнать имя парня, чей букет я продолжаю держать в руках? Надеюсь, паспорт проверить у меня он не додумается.
— Двести! — повысил голос мужчина лет пятидесяти в синем деловом костюме.
Зал оживился. Пара скромных ставок от дам, и торги снова возобновились уже с исключительно мужскими криками.
Знали бы они, за что дерутся, не делали бы ставки столь рьяно.
