Клещиц устал. От этой чертовой дыры с дурацкими голыми сопками, где нет ни одного деревца, кроме чахлых кустиков. От этого человеческого материала, который не хочет жить спокойно. От этих швей-мотористок, которые щелкают зубами и пытаются схватить проходящего мимо лейтенанта. От этих лейтенантов-двоечников, мучающихся от спермотоксикоза. А кого еще пошлют сюда после училища, отличников, что ли? Хотя вот прислали же сюда отличника боевой и политической подготовки лейтенанта Боклана. Потому что ЗабВо — это не только ссылка, но и хороший трамплин для пути наверх, на вершину военного Олимпа. Отслужит этот Боклан годик — и придет ему персональная замена куда надо, хотя бы в ту же Германию. А оттуда уже в Академию.
Клещиц хочет, чтобы за окном просто шел дождик. Чтобы капли ударялись о подоконник — кап, кап. Но в этих краях так не бывает. То месяц ни одного облачка, то потом дождик рванет такой, что телеграфные столбы поваляет.
Так вот, если этот шквал неприятностей не остановится, то не видать ему в этом году замены. Ни проплывающего за окном купе Байкала, ни дымящегося кофе с коньяком, ни перестука колес, нихрена вообще не будет тебе, дорогой товарищ Клещиц.
Клещиц опять подумал о том, какая важная сила в армии — женщина. Точнее, не женщина, а жена. Самое худшее, что может случиться с семейным офицером — это тихое пьянство. Вот как у капитана Данилова, из-за которого недавно пришлось разрывать канаву за клубом. Тихий безвредный человек, скоро в отставку по возрасту. А когда семьи нет? Вот, например, застарелый холостяк старший лейтенант Еропкин с дурацкой кличкой Полковник. Начальник радиолокационной разведки дивизиона, тут нареканий нет. А в личной жизни? Чудит мужик. То в строевой отдел рапорт написал, мол, желаю, чтобы меня послали в горячую точку, во Вьетнам, бороться с китайскими захватчиками. Выполнять интернациональный долг перед Родиной. Или в Египет, или в Корею, главное, чтобы выполнять интернациональный долг перед Родиной — и все. А на следующий день в восьмой квартире Еропкин, угрожая борзинской девице по кличке Бурятка ружьем для подводного плавания, вынудил ее танцевать на столе стриптиз. Учитывая, что на улице забайкальская зима и поддевка у девушки была соответствующая, можно себе представить, что это был за стриптиз. А на следующий день после попойки с бурятским стриптизом Еропкин заступил на боевое дежурство начальником дежурной смены. Позиция батареи находится в десяти километрах от части, в сопках. Еропкин оттуда послал в Борзю дежурную машину за чем-то, может, и за пивом, где ее остановил сам начальник гарнизонной военной автоинспекции майор Певнев. Водитель, понятно, не остановился, а рванул назад к своим на позицию в сопки. Певнев за ним погнался на газике. Так и ворвались в клубах пыли и снега на позицию боевого дежурства. Майор Певнев выскочил из газика, страшный весь такой, начальник же большой, и с кулаками на солдата-водителя набросился. Так Еропкин, даром что старший лейтенант, а спокойно так отдает приказ:
— Арестовать майора Певнева!
И арестовали, скрутили и под конвоем в палатке держали, пока начальство гарнизонное не приехало. Ох, был скандал! Начали выяснять, что к чему, а Еропкин им под нос Устав караульной службы и Наставление по несению боевого дежурства! Оказывается, все правильно: нельзя на позицию боевого дежурства просто так въезжать никому, даже майору Певневу. И согласно Уставу Еропкин просто обязан был его арестовать.
Видя такое отношение к старшим чинам, что еще остается делать молодежи? Копировать старших товарищей. Не успел герой Телембы лейтенант Висляков выйти из вытрезвителя и получить строгий выговор с занесением в учетную партийную карточку, как его товарищ по восьмой квартире лейтенант Басин полез на техтерритории чинить какую-то схему, и его ударило током. Повышибало там какие-то предохранители, Клещиц не обязан в этом разбираться. А вот то, что Басину повышибало последние мозги, это уже его, Клещица, забота. После удара током Басин сидел на земле и хрипел, вывалив язык. Когда прошел слух, что лейтенанта Басина убило током, солдаты с криками сбежались со всей техтерритории посмотреть. Короче, вечером Басин зачем-то бросил взрывпакет в соседний подъезд, прямо под дверь замполита второго дивизиона майора Гаязова, когда тот перед сном играл на баяне. Грохнуло так, что перебудило весь подъезд. Хотели Басина сначала на гауптвахту определить, но оказалось, нельзя — у него трехдневный отпуск для оправления от электрического удара и справка из санчасти. Спустили на тормозах, но отметку, где надо, сделали. Ну а от безнаказанности что бывает? Понятно что.
Но на этот раз влип Басин по самую задницу. Видимо, шарики в его голове от электроудара таки хорошо зашли за ролики, потому что из «Садко», куда он завалился поправлять здоровье, Басин отправился домой в ДОСы почему-то не на рейсовом автобусе, а пешком. По дороге Басин голосовал проезжавшим машинам и так как он был в форме, то его решил на свою голову подвезти помощник военного прокурора майор Волковец, возвращавшийся из Борзи домой в служебном газике. Как оказалось позже, Волковец сделал ошибку. Когда открылась дверь, Басин зацепил Волковца за ремень крюком, которым на хлебокомбинате вытаскивают лотки из хлебовозной машины. Где он взял этот крюк? Помощник военного прокурора молча сопротивлялся, упершись ногами в борта газика, но Басин парень плотный, тоже уперся ногой в борт и продолжал тянуть. За всем этим с любопытством наблюдал солдат-водитель. В конце концов Басин таки вытянул железным когтем майора Волковца из машины, после чего, вероятно, посчитал задачу выполненной и потерял интерес к прокурорскому майору. Помахивая крюком, он беззаботно зашагал по шоссе к видневшимся на горизонте ДОСам.
В тот же вечер Басин очутился в офицерской камере временно задержанных в комендатуре, а на следующий день перекочевал оттуда в гарнизонную гауптвахту, где и сидит сейчас. Что с ним сделают прокурорские, Клещиц не знает и не хочет знать, потому что юридического образования он не имеет, а интуиция политработника подсказывает ему, что и Басину вслед за Плешаковым нужно уходить в отпуск и срочно жениться.
Еще более странным было происшествие с двухгодичником лейтенантом Мальцевым по прозвищу Паренек. Недаром Клещиц придерживался того мнения, что эти недоделанные студенты только разлагающе действуют на кадровых офицеров. То, к чему кадровый офицер стремится все пять лет пребывания в училище, а именно: надеть офицерскую форму с лейтенантскими погонами, — эти двухгодичники воспринимают как личную трагедию. Вот отсюда и начинается разложение профессиональных кадров, похождения по вытрезвителям, избиение экспертов, вытаскивание железным когтем заместителя прокурора из служебной машины и сближение со швеями-малолетками. И во всем этом он, подполковник Клещиц, должен разбираться. Клещиц видел эту малолетку из ПТУ, которая накатала Злобину заяву на Плешакова, Лидия Пасечниченко, кажется. Ничего себе малолетка… Задница — за один присест не обхватишь, как подушка. Не успеет Плешаков жениться в отпуске — пусть пеняет на себя, эта задастая швея его уже здесь поджидает.
Так этот Мальцев вчера в десять часов вечера вцепился в столб на перроне Борзинского вокзала так, что его пришлось отрывать двум патрульным. Еще при этом орал что-то на весь вокзал. Народу собралось посмотреть, как его отрывали от столба. И самое главное — после доставки в комендатуру оказалось, что он не пьяный. То есть совершенно трезвый. Что-то можно здесь понять? В объяснительной Мальцев написал, что, мол, как патруля увидел, то испугался и в столб вцепился. Орал, опять-таки, потому что испугался патруля. Испугался патруля. Ну что таким малохольным можно в армии доверить, кроме как на дудке дудеть? А с другой стороны, на карьеру ему наплевать, через два года вернется домой, вот и развлекаются двухгодичники кто как может.
