Воспрянув духом, Петя последовал за старухой в лес.
…Долго шла бабка, уводя за собой Петю в самую гущу дремучей чащи. Уж сумрак от разлапистых крон сгустился, да гнилью лесною и прелостью влажной воздух наполнился, а они все шли…
Исчезла вдруг карга за дубом развесистым, а как подходить к нему начал Петя, то услышал рокот странный, навроде кудахтанья громкого, и скрип деревянный…
Услышал – и вышел на поляну, густо лопухами заросшую.
Стояла посреди нее избушка на двух сваях вида странного, а пред нею – бабка. Она тыкала клюкой в разросшиеся лопухи и отчаянно ругалась.
– …А-а, чем удобряли, то и выросло, – плюнула она под конец и начала подыматься по скрипучей лесенке, бормоча: – Ну, Леший, ну, куманек, подожди еще у меня…
Поднявшись, старуха глянула сверху на Петю и вновь погрозила палкой.
– Проваливай, не зли меня. Не трожь мою систему, она и без того нервная, – и зашла в дом.
Петя потоптался перед избушкой, нерешительно поглядывая на дверь.
– Была не была, – решился затем, – уж лучше сделать и жалеть, чем жалеть опосля, что не сделал.
И в избу следом вошел.
* * *
Бабка сидела напротив, через стол. То и дело почесываясь, она зло смотрела на Петю.
– Ну, достал ты меня, Петя, знаю тебя час всего-то, а надоел, будто всю жизнь знакомы. Старуху ему подай… Да что мне за дело до твоей старухи? Своих забот невпроворот…
И ведь нечисть тебя никакая не берет… – удивленно добавила она. – Другие за час разговору со мной так и вовсе порчеными становятся, прахом мелким рассыпаются, ящерками погаными разбегаются… Заговоренный, что ли? Так нет ведь – иное что-то чуется…
…Ну и что, что Яга? – злилась бабка. – Не про тебя сказка. Привязался… Смотри мне – не хочешь по-плохому, по-хорошему хуже будет.
Слушая ее, Петя незаметно перевел дух – разговор со старухой в режиме непрерывного смеха несколько утомил его.
– Ты б помылась, старая, что ли, – сказал он и привстал, пытаясь разобрать надпись над пыльным зеркалом, – глядишь, и подобрела б, может.
Над зеркалом было написано: «Другие не лучше».
– Пусть моется тот, кому лень чесаться, – вновь взъярилась Баба Яга, – тоже мне указчик… В кои веки забредет кто, а туда же – насмехаться…
Голос у Яги неожиданно дрогнул, в речи появилась слезливость.
– Одна я тут, одинешенька… Леший или Кощей, бывает, забредут раз в год – вот и вся радость. Хочется иногда сказать кому-нибудь: «Отвяжись», да только некому… Дремучие места ведь… А что делать?.. Живу… Закон здесь такой: не привыкнешь – подохнешь, не подохнешь – привыкнешь…
Обостренным после смеха Хозяйским чутьем Петя неожиданно ощутил, что сейчас произойдет нечто… То, чего ради он здесь… Вот только сделать что-то нужно… Не думая, без изготовки… Что Хозяин велит…
Внезапно для себя и без видимой причины он вскочил, зацепив головой край полки с кухонной утварью.
Посыпались жестянки, ложки, тарелки медные…
– Ах ты, разбойник!.. – завопила Баба Яга, кинувшись подбирать. – У-у, басурман!
…А, чтоб тебя… – добавила она затем и вовсе уж не по-сказочному, да сразу же и успокоилась. – Как слон ходишь…
– Слон – это кто? – спросил Петя, помогая полку на место приладить.
– Кто, кто… – пробурчала Яга, – медведь это такой – лысый и с длинным носом. Знать надо…
Потянулся Петя за жестянкой в самый угол избушки забившейся и вдруг видит – блеснуло что-то в щелке. Колупнув мизинцем, выкатил колечко. На ладони Яге принес.
Охнула та, рассмотрев, на лавку осела, за сердце схватившись…
– Колечко это, – опосля говорила, – мне лет триста назад женишок мой подарил. Да затерялось оно… Думала – в ступе летаючи обронила, а оно вот где, родимое, – рядышком схоронилось.
Навек теперь я должница твоя, Петя, – засуетилась Баба Яга, – да что же это я… Ты ведь с дороги дальней не евши, не пивши. Да и спать, поди, хочешь.
Глаза у бывшего старика и впрямь слипались…
* * *
Сквозь сон Петя услышал, как толкают его в бок.
– Спи скорей, – требовательно сказал кто-то странным голосом, – подушка нужна.
Не в силах пробудиться, Петя выдернул из-под головы шелестящий мешок, набитый сухой травой и листьями, и, умостившись на кулаке, вновь уснул.
Второй раз, и уже окончательно, он проснулся от истошного вопля. Вскочив, увидел странную картину. На столе лежало, подмостив под голову Петину подушку, страшно лохматое и заросшее существо с распахнутым ртом. Истошно вопило оно. Над ним склонилась Яга со здоровенными клещами в руках.
– Не тот!.. – вопило лохматое. – Опять не тот выдернула! Дура старая-а-а-а-а!..
– Ничего, ничего, – бормотала бабка, суетясь рядом, – подумаешь, не тот… постепенно и до него доберемся…
– Что?!. – взвыло существо матерным голосом, вскакивая и размахивая подушкой, как дубиной. – Ты за кого меня, дурака, принимаешь? Это как – постепенно?..
Оно погналось за Ягой, спотыкаясь и неуклюже цепляясь ногами за утварь. Бабка ловко скользнула за дверь, прихватив по дороге помело. Снаружи что-то лязгнуло, ухнуло, и в окне мелькнула взлетающая тень…
Так старик познакомился с Лешим.
Потом сидели, пили с ним чай из листиков ежевики, за жизнь говорили…
– Вот гляжу я на тебя, – говорил Леший Пете, – и думаю. Представляешь?
Как, думаю, – продолжал он, – ты у Яги цел остался? Вовек такого не бывало. Открой секрет.
Битый час рассказывал ему Петя, как нутром смеяться. Ничего тот не понял.
– На фига мне это? – сказал наконец. – Я своей смешною рожею сам себя и веселю. Сподручней намного…
…Про беду Петину узнал Леший. Долго молчал. Затем так сказал:
– Может Яга помочь тебе. Но навряд станет… Есть у нее Зеркало Волшебное, что всю правду говорит, в нем старуху твою враз найти можно. Но шибко часто карга старая в него подглядывала за всеми. Недавно Кощей осерчал и плюнул в него из обиды. Не более трех раз после того зеркало показывать могло. А бабка уже два раза глядела. Ни за что она на тебя последнего раза не истратит. Чудо для того надоть…
Расстались друзьями. А в ожидании Бабы Яги Петя крепко задумался.
* * *
Долго думал. Но все мимо как-то, впустую. Не выдержал – Мява кликнул. Тот долго не показывался, но затем все же сверкнул на мгновенье улыбкой в воздухе, проурчав коротко: «С рыбки начни… И о смехе подумай…» И исчез.
Тер Петя виски, в затылке чесал, потом на крылечко избушки вышел, сел, ножки свесив. Обдало его ветерком свежим, мысли в голове зажурчали…
– Рыбка, рыбка… чего там она говорила? Сотворил ты, говорила, мир этот… Со-Творец, одним словом. Ладно… А из чего? А из себя, больше и неоткуда взять-то было… А раз из себя, то я и есть мир этот, все вокруг – я.
