– В автобусе полезла в карман, чтобы заплатить за билет, и обнаружила эту прелесть. Не знаю, имеет ли она какую-нибудь ценность, хотя, возможно, это драгоценный камушек. А может, обыкновенное стекло, но посмотри, как странно сверкает…
И мама достала из сумки кошелёк, а из кошелька – завёрнутую в бумажку… голубую бусинку.
Но папа не успел разглядеть странный камушек: он моментально исчез с маминой ладони, будто его ветром сдуло.
– Наверное, упал на пол… не понимаю, куда он мог деваться… поверь мне, это был преудивительный голубой камушек… где же он?
– Да ладно, Аня, – сказал папа, – вряд ли это какая-нибудь драгоценность. Давайте-ка лучше обедать, я умираю с голоду. Но где же Каролинка? Ей давно пора вернуться!
А Каролинка… Вы, наверное, догадались, что это она молниеносно схватила голубую бусинку. Можно сказать, похитила. Но у неё не было другого выхода. Зажав бусинку в кулаке, она потащила Пётрека в прихожую, тихонько открыла дверь, и они вышли на площадку. Там Каролинка быстренько прошептала желание, чтобы они с Пётреком опять стали видимыми. Разумеется, оно тут же исполнилось.
– Ну вот, теперь можно позвонить, – с облегчением вздохнула Каролинка. – На этот раз бедная тётя Агата не станет злиться, что опять пришлось напрасно открывать дверь.
– Но может рассердиться, что мы поздно возвращаемся!
– Вряд ли. Ты что, забыл, она ведь съела заколдованное шоколадное сердечко. Сейчас убедишься.
И Пётрек убедился. Действительно! Едва они позвонили, тётя Агата открыла дверь и просияла от радости.
– Деточки! – воскликнула она. – Наконец-то! Наверняка голодные! Пётрек, оставайся, пообедаешь с нами. Каролинка, ласточка, помой ручки!
– Сейчас помою, – согласилась ласточка, то есть Каролинка.
А Пётрек не захотел оставаться. Он не был уверен, что дома его встретят столь же радостно. Ведь его мама не ела пряничных сердечек в шоколаде.
Внимание: дело очень серьёзное
На следующий день – Каролинка ещё не доела завтрак – под балконом раздался условный свист. Это Пётрек сообщал, что ждёт её внизу.
– Тётя, можно я пойду погуляю? – как послушная девочка, спросила Каролинка.
Тётя Агата, правда, после вчерашнего заколдованного пряничного сердечка ещё очень добрая, но кто знает, надолго ли её хватит? Может, вскоре опять начнёт ворчать?
Однако пока действие волшебного сердечка ещё не закончилось, и тётя разрешает Каролинке – после того, как та выпьет молоко, – выйти во двор и даже предлагает ей надеть новое синее платье. Хм, от таких предложений не отказываются! Идти гулять в новом платье – это же здорово! К тому же – да-да, это очень важно! – в новом синем платье есть два кармана, притом таких глубоких, что из них точно ничего не выпадет.
– Тётя, ты ужасно-преужасно добрая! – воскликнула Каролинка. – Сейчас я переоденусь, только скажу Пётреку, чтобы меня подождал.
Тётя, добродушно качая головой, достала из шкафа платье, а Каролинка выбежала на балкон и крикнула Пётреку:
– Подожди меня! Я сейчас выйду! Мне нужно кое-что тебе сказать! Очень важное!
– Хорошо! – весело прокричал Пётрек.
У него вид человека, у которого нет никаких забот, тогда как у Каролинки их… Да что там говорить! Дело очень серьёзное. А пока надо надеть новое платье. Тётя Агата завязала Каролинке на макушке красивый бант, а Каролинка засунула в карман – глубоко, на самое дно – голубую бусинку. Потому что серьёзное дело касалось именно её.
– Только осторожно, Каролинка, смотри не порви платье, – заботливо напутствовала её тётя. – А может, дать вам с собой что-нибудь перекусить? Вы куда собираетесь? В парк не пойдёте?
Прекрасная мысль!
– Да-да, мы пойдём в парк, – радостно воскликнула Каролинка, – и обязательно дай столько, чтоб хватило для двоих.
– Сейчас, рыбка моя, уже бегу. Хорошенько всё заверну, будет маленький аккуратный свёрток.
Когда тётя Агата называет Каролинку «рыбка моя», это значит, что у неё превосходное настроение – лучше не бывает.
А ещё это значит, что аккуратно завёрнутые в бумагу бутерброды будут очень-очень вкусные.
Пётрек, конечно, уже начал терять терпение.
– Что будем делать? – спросил он. А у самого глаза так и горят.
– Да погоди ты, – невесело ответила Каролинка. – Случилась ужасная вещь! Я так расстроилась…
– Что-о-о? Потеряла? – испугался Пётрек.
Каролинка помотала головой: нет, не потеряла. Но… Как бы это сказать…
– Понимаешь, она стала светлее. Как будто побледнела…
И Каролинка достала из кармана и открыла маленькую коробочку от лекарства. На подушечке из розовой ваты, прикрытая, словно одеяльцем, другой ваткой, лежала голубая бусинка.
– Ой! Что это с ней? – нахмурился Пётрек. – Послушай! – он так и подпрыгнул. – А может, это не та бусинка? Ну, другая. Может быть, Филомена её подменила?
– Ну нет, когда бы она смогла?
– Например, когда ты спала?
– Думаешь, залезла в окно? Ой! Очень даже возможно. Наша ведь не была такая бледная! Бусинка, отзовись!
И Каролинка вынула бусинку из коробочки.
Но бусинка, бледная и безмолвная, лежала у неё на ладошке и не отзывалась.
– Устроим проверку! – по-мужски решительно сказал Пётрек. – Попроси её о чём-нибудь! Если желание исполнится – это она. Так всегда делают, во всех сказках.
– Наверное, ты прав. Но о чём попросить?
– Всё равно о чём! Ну… чтобы здесь, прямо перед нами выросло дерево.
– Хорошо, – согласилась Каролинка и вслух произнесла желание.
В ту же минуту перед ними появилось стройное молодое деревце.
– Вот видишь? Это она! – торжествующе крикнул Пётрек.
Но Каролинка совсем не обрадовалась. Она продолжала держать бусинку на ладони и внимательно её рассматривать.
– Гляди, она ещё больше побледнела! Ей плохо! Я ведь говорила! Наверное, заболела, бедняжка!
Каролинке стало так жалко бусинку, что она даже заплакала.
– Бусиночка, – ласково прошептала она и сама не заметила, как одна, вовремя не утёртая слезинка капнула на бусинку.
– Не плачь, Каролинка, – послышался шёпот.
– Кто это сказал? Ты, бусиночка? – одновременно и изумилась, и обрадовалась Каролинка.
– Я, я. Забыла тебя предупредить, что я могу говорить, только когда мокрая… И ещё одну важную вещь забыла сказать. Послушай! На каждое твоё желание у меня уходит столько сил, что я теряю цвет. Помни: когда стану совсем бесцветной, я больше не смогу исполнять желания.
– Бусиночка… – Каролинка хотела ещё что-то спросить, но скользнувший по её ладошке солнечный луч, вероятно, высушил бусинку, и она перестала отвечать на вопросы – лежала неподвижно, бледно-голубая, как незабудка или весеннее небо.
