Сунул фотографию улыбающегося босса мне в руки.
Через двадцать минут Фил уже не будет улыбаться, потому что его отец умрет. Никогда не чувствовала себя более бесполезной. Я кивнула, потому что слова снова застряли в горле.
Продемонстрировала фото на мобильном, где босс целовал меня в лоб, и видео с Филом возле новогодней елки.
– Он в Смоленске работает. – Эдуард продолжал терпеливо ждать, и я продолжила: – Директором компании.
– Все верно, – согласился старичок и взглянул на фотографию сына в моем телефоне. Несколько секунд просто смотрел, а потом едва не прослезился. – Так далеко мой Филя никогда не уезжал. Но он так хотел, что я не посмел удержать. А вы хорошо его знаете?
Я кивнула.
– Насколько хорошо? – не унимался старичок.
– Мы недавно начали встречаться. Хотя наши отношения трудно назвать полноценными, мы честно пытаемся.
– Не может быть! – Эдуард, видимо, не понимал всей бедственности положения, потому как пытался шутить. – А вы красивы, молодая леди, – заявил он, вогнав меня в краску. – И как вам удалось уговорить моего Филю на отношения?
Даже не знаю, что ответить. С одной стороны, хочется поддержать его бравый настрой, а с другой, как только представлю, что скоро случится непоправимое, в дрожь бросает.
– Позвоните в «Скорую», пожалуйста! – жалобно выдавила я, но Эдуард шикнул и махнул рукой:
– Будешь меня, старого, учить! Не доросла еще. Уйду в свой срок. Лучше расскажи мне о сыне. Ты вроде как помочь хотела, вот и помогай. А не мучай наставлениями.
Принялась рассказывать все, что знала. Какой Фил руководитель и человек. Старик слушал, не перебивая. Изредка его глаза краснели, но он, как истинный мужчина, сдерживал слезы.
– Значит, говоришь, не любит он Новый год, – почему-то растрогался Эдуард.
В этот самый момент я поняла, что он мне верит. Целиком и полностью. Безоговорочно. Верит в свою скорую смерть и в то, что я пришла именно за ним.
Я вспомнила, как потемнели глаза Фила и сжались кулаки, едва я заикнулась о праздновании.
– Просто ненавидит.
– Теперь еще меньше будет любить, – заключил дед Эдуард и на мой удивленный взгляд пояснил: – Мать потерял, так еще и отец оставит перед Новым годом. Ладно, хватит о грустном. Давай я тебе фотографии покажу.
Подойдя к стенке, он извлек фотоальбом и снова сел на диван. Перед глазами медленно потекла жизнь Фила. Его родители. Еще совсем молодые. Худощавая женщина и Эдуард, свежий и подтянутый, совершенно не похожий на себя.
– На отдыхе в Трускавце, – прокомментировал Эдуард.
Несколько страниц счастливых фото, а затем салонный снимок, где они уже втроем.
– Лизонька. – Старческая рука любовно коснулась черно-белой фотографии. – Болезненная родилась, но мы ее выходили. Всем миром.
Очередное фото, и теперь их уже четверо. Пухлый малыш примостился на руках у отца, а вот мать выглядит изможденной.
– После рождения Фили обострилась болезнь, – печально пояснил Эдуард. – Следующие двенадцать лет мучилась. Цеплялась за жизнь. Борцом была, но проклятая болезнь все-таки победила.
Я не решилась спросить, что это была за болезнь, а Эдуард не думал вдаваться в подробности.
– Не собираюсь противиться своей судьбе, – выдохнул Эдуард.
Заметила, как в уголках его глаз блеснули слезы.
Пролистав альбом, Эдуард вернулся к первой фотографии, где они еще были счастливы.
– Она даже в безвыходной ситуации пыталась придать мне сил. Как я могу спасовать сейчас? К тому же старые должны уходить, чтобы давать дорогу молодым.
– Вы не должны так говорить, – произнесла я, а у самой глаза на мокром месте.
Посмотрела на часы. Пять минут. И ведь бесполезно просить позвонить в «Скорую». Не позвонит. Точно знаю.
– У Фили теперь есть ты. Следи за своим здоровьем, деточка, – посоветовал старичок. Дрожащая рука Эдуарда сжала мои холодные пальцы. Руки как лед. Никак, кровообращение нарушено. – Ты позвони ему потом, как все случится, и передай, что на Псковщину он теперь поедет один. Он поймет.
Уже не могла сдерживать слез. Разрыдалась в голос. Мы с Эдуардом обнялись. Он хотел что-то добавить, но внезапно его речь оборвалась. Как машинка, из которой вынули аккумулятор.
Не сразу поняла, что произошло. На часах несколько секунд до… Моргнула – и тут же перенеслась на улицу рядом с домом. Странным образом все мои вещи оказались на мне. На улице теплей, чем в моем родном городе, хотя и вечер.
Посмотрела вокруг. Три девятиэтажки. В какой только что была, не разобрать. Рука невольно потянулась к телефону.
Нужно позвонить.
Неживыми пальцами отыскала номер Фила в контактах. Набрала. Через пару секунд в трубке раздалось его взволнованное «алло».
– Фил…
Голос пресекся.
– Ты где? – потребовал босс.
– Твой отец, – пробормотала я, но он, похоже, не понял.
– Спрашиваю, ты где? И при чем здесь мой отец?
Глава 13
Что сказать? Слова застряли где-то глубоко внутри. Дыхание перехватило. Как можно любимому человеку… Но выхода нет.
Я выдохнула, собралась с мыслями и произнесла:
– Фил… Твой отец, – прохрипела я, совершенно ничего не соображая.
– Ани, это ты?
Похоже, он засомневался в том, с кем говорит. Конечно, мой голос прозвучал, мягко говоря, странно. Сложно сохранять самообладание, когда нужно сообщить о смерти дорогого человека любимому мужчине.
– Это я.
Дрожь в руках все сильнее. Представляю, что случится с Филом, когда он узнает правду.
– Ты где?
Не знаю где. За всеми волнениями забыла спросить, что это за город. Пришлось разъединиться и включить интернет. Определила местоположение, и даже челюсть отвисла. А телефон уже надрывался.
– Бесит! – прорычал в трубку Фил. – Не смей скидывать звонок во время разговора.
– По-другому местоположение не определить, – попыталась оправдаться я, но Фил был непреклонен.
– Битых полчаса тебя ищу. Телефон опять выключила! – Он отчитывал меня хриплым голосом, а потом вдруг, словно обессилев, замолчал. – Где ты?
– Ростов-на-Дону, – произнесла я и даже зажмурилась от ужаса, хотя находилась от босса почти за полторы тысячи километров.
Со страхом ожидала реакции босса, но она оказалась даже страшней, чем представляла.
– Где? – воскликнул Фил и даже закашлялся в трубку. – Ани, ты бредишь?
Голос сорвался, и босс захрипел еще сильней. Не хватало еще, чтобы и сына удар хватил.
