– Дело было не только в бонусных очках, – сказал Диего. – Ты списала на том экзамене по биологии в конце семестра. Помнишь? На том, где не пришлось корректировать оценки.
На долю секунды Саша широко раскрыла глаза и оглянулась на Прию, которая открыла рот от удивления.
– Не тебе одному она ставила палки в колеса. – Когда я заговорила, Саша растерянно оглянулась на меня. – Помнишь, в прошлом году? Листовки, которые ты сделала для выборов в президенты класса?
Саша закатила глаза.
– Да ладно тебе. – Но ее голос заметно дрожал.
– Погоди, что именно она сделала? – спросил Диего.
– Она попыталась распространять ложные слухи о том, что Джейсон Годинг украл средства, которые собирались на нужды класса. – Я старалась не обращать внимания на то, как Саша смотрит на меня, хотя она явно пыталась прожечь взглядом дыру в моем черепе. – Но я выкинула те листовки в мусорку.
– Не может быть. – Диего покачал головой. Саша, скрестив руки на груди, задумчиво подпирала щеку языком. – В ее поведении есть некоторая закономерность. Жульничество. Вранье.
– Эй, ребята, – сказал Робби, который начал складывать перед камином остальные ящики. – Не хотите мне помочь? Нам нужно сложить эту конструкцию.
Я кивнула.
– Конечно.
– Ты и правда думаешь, что это сработает? – спросила Саша у Робби. – Готов рискнуть нашими жизнями?
Я нахмурилась.
– У нас нет выбора.
– Так ведь есть же! Мы не знаем, что случится, если эта штука взорвется. – Подражая моему жесту, Саша показала на камин. – Мы не знаем, насколько он прочный и насколько мощным будет взрыв. Даже если мы закроем его всем, что есть в комнате, мы все равно можем погибнуть. Почему вы так хотите воспользоваться этим шансом?
– Потому что все в этой комнате заслуживают свой шанс! – крикнула я в ответ.
– Если бы мне пришлось выбирать между тем, чтобы умерли шестеро или один человек, я бы выбрала одного! Не сомневаясь!
– Даже если этим одним человеком будешь ты? – сказала я. Она открыла рот, чтобы возразить, но я перебила ее:
– А что, если мы убьем кого-то, а бомба все равно сработает? – предположила я. – Ты готова надеяться, что психопат, который нас сюда засадил, сдержит слово и мы выйдем отсюда живыми?
Саша отшатнулась, словно ей уже приходила в голову эта мысль.
– Но убить кого-то – единственный шанс не дать бомбе сработать. Вы правда хотите допустить, чтобы вас взрывом разорвало на части? Вы хоть представляете себе, как это больно? Тело буквально разрывается на куски, а если нет, то вас хорошенько поджарит. Вы и правда этого хотите?
– Нет. – Я приложила ладони к горлу. – Но должен быть другой путь.
– Думаю, нужно кого-то выбрать, – сказал Диего.
У меня перехватило дыхание.
– Что?
– Нужно выбрать кого-то, но не обязательно делать что-то прямо сейчас. Мы и правда тратим время впустую. Давайте выберем, кто это будет, покончим с этим, а затем до последней минуты будем пытаться найти другое решение.
– Но тогда может оказаться уже поздно! – возразила Саша.
– Ну ладно, до последних пяти минут, неважно, – согласился Диего. – Но давайте покончим с этим сейчас, чтобы переключиться на другие вопросы.
Скрестив руки на груди, Саша кивнула.
– Ладно. Хорошо.
– Ну и как ты собираешься решать, кто умрет? – спросил Робби.
1 месяц и 2 недели назад
Выпускной класс, декабрь
Оставалось только справиться или сдохнуть.
Я крепко сжала в руках скрипку, подавляя тошноту, то и дело подступающую к горлу, и наблюдала за тем, как переговариваются и хихикают участники оркестра, собравшиеся вокруг меня. Джейсон нервничал так сильно, что постоянно ронял свою трубу. Ожидая своей очереди войти в зрительный зал, мы собрались в столовой, одетые в форменные черные юбки или брюки и рубашки с белыми воротниками. Участники театрального клуба ждали за сценой, добавляя последние штрихи к своим утонченным костюмам и макияжу.
Вся работа, которую я проделала за последний год, вела к этому моменту. Всю оставшуюся неделю мы репетировали в костюмах, и представление шло хорошо, за исключением одного-двух мелких недочетов, которые, впрочем, не имели никакого значения. Имело значение только то, что случится сегодня, потому что завтра в полночь истекает срок подачи документов в Южно-Калифорнийский университет. Сегодня я должна получить запись. Поэтому сегодня решалось все.
Я посмотрела на дверь, ведущую в коридор, мечтая, чтобы она открылась, в нее вошел Робби и пожелал мне удачи на самом важном выступлении в моей жизни. Но ожидания были напрасны.
– Итак, приготовьтесь, – сказал мистер Торренте. – Нас могут вызвать в любой момент. Я просто хочу сказать вам, как горжусь всеми, присутствующими здесь. Сыграть музыку к целому спектаклю – непростая задача. – Мы разразились аплодисментами. – Да, Эмбер?
Я опустила дрожащую руку.
– Можно мне обратиться ко всем?
– Конечно. Это же твой проект.
Прокашлявшись, я встала, прижимая к себе скрипку. Все взгляды обратились на меня. О боже. Одно дело – играть на скрипке перед множеством зрителей. И совсем другое – говорить.
– Я просто… просто хотела поблагодарить вас. Спасибо, мистер Торренте, что позволили нам работать над этой постановкой вместо ежегодного зимнего концерта. – Он мне слегка поклонился. – И спасибо вам всем за то, что уделяли столько времени репетициям. Я знаю, как трудно освоить что-то совершенно новое. Быть может, это не настолько впечатляет, как разучивать песню про Рудольфа, оленя Санты. – Послышалось несколько смешков. – Так что спасибо, что рискнули в этом поучаствовать, и за то, что терпели меня.
– Спасибо тебе, что создала такую замечательную музыку! – Я резко обернулась и увидела, как Саша шагает к нам в своем обтягивающем, блестящем платье с цветочным орнаментом – настоящая принцесса Вероны наших дней. Эшер, наш Ромео, подошел следом. Они остановились рядом с мистером Торренте, и Саша ободряюще улыбнулась мне. Ее глаза искрились, словно она не замечала, что я на нее обижена. Я избегала ее с тех пор, как поссорилась с Прией, но мы обе были так заняты подготовкой пьесы, что она этого и не заметила. А мне было не под силу одновременно справляться с хаосом, царившим на последних репетициях, и выяснять отношения с Сашей из-за того, как она поступала с Прией. Под давлением всего происходившего я постоянно чувствовала себя на грани срыва.
– Думаю, музыка просто блестящая, – произнесла Саша. – Сегодня все как надо – у нас полный зал зрителей, – и я дождаться не могу, когда все вас услышат. Вперед, Эмбер! – Боже. Как она может так дружелюбно обращаться со мной и так омерзительно – с Прией? Как?
