Заметив мое приближение, Саша тут же спрятала телефон в шкафчик.
– Эй, дамы, как дела? – Она потянулась ко мне и поцеловала воздух по обеим сторонам от моего лица. – Идешь на игру сегодня?
Я вытерла со щеки липкий блеск. Саша повернулась к зеркалу в своем шкафчике.
– Ох… я не знаю. Мне нужно репетировать с оркестром.
– А, это хорошо. Они выучили аккомпанемент к моим вокальным номерам?
Ее номерам? Я кивнула, заметив, как тут же помрачнела Мария. Оркестр наконец разучил все новые партии. Раньше я никогда не сочиняла музыку для песен, и эта задача заставила меня выйти из зоны комфорта. Но я в особенности гордилась пугающей, трагичной мелодией, которую поет Джульетта, когда обнаруживает, что Ромео мертв. По сравнению с другими треками, которые я собиралась отсылать в приемные комиссии, она особенно хорошо демонстрировала доступный мне диапазон. Так что я потратила кучу времени, чтобы довести ее до совершенства, и решила отсылать этот пятнадцатиминутный трек вместе с PDF-файлом с нотами. Может, если эта композиция потрясет комиссию до глубины души, они решат, что я достойна стипендии.
Может, я попаду в университет своей мечты.
– Ага, у них прекрасно получается, – ответила я. – Эй, никто из вас не видел Прию? Она пропустила второй урок – экзамен по математике, – а это на нее совсем не похоже…
Я замолчала, заметив, что все трое переглянулись друг с другом, словно что-то скрывали.
– В чем дело?
Эми поправила прическу.
– Прии, наверное, не будет некоторое время. – Поморщившись, она прикусила губу.
– Бедняжка. – Саша выпятила губы, завинчивая тюбик с блеском для губ.
– Почему? – спросила я. – Что случилось?
– На вчерашней тренировке она обломала себе зубы об наши трюки, – сказала Эми.
– В буквальном смысле, – добавила Саша. Все трое захихикали.
– О боже, – произнесла Мария. – Прекратите, это ужасно.
Меня охватило тяжелое предчувствие.
– Что именно произошло?
– Ох, да это была настоящая катастрофа. – Саша пожевала губами, растирая блеск. – Она не смогла сделать простейшее сальто.
– Простейшее сальто? – переспросила я, повысив голос. – Стоя у кого-то на плечах?
Эми пошевелила пальцами.
– У меня.
Я сердито посмотрела на Сашу.
– Ты же знаешь, что ей плохо удаются трюки, где нужно сохранять равновесие. Почему ты разрешаешь ей делать сальто с чьих-то плеч?
– Эй. – Она захлопнула свой шкафчик. – Я не виновата, что она полная идиотка.
Она уперла руки в бока и выставила вперед подбородок, готовая отмести любые возражения.
– У нее была не одна неделя, чтобы освоить этот трюк.
Как она могла сказать подобное? Кровь пульсировала в моих жилах. Прозвенел предупредительный звонок. Но беспокойство за Прию подавило мой гнев.
– Так что с ней случилось? Она в порядке?
– Выглядело не очень, – сказала Саша.
– Думаю, и до сих пор не ахти, – добавила Эми. – Жесткое приземление. – Она нахмурилась. – На самом деле было довольно страшно.
– Уф, я так рада, что не видела этого своими глазами, – продолжила Мария. – Меня бы стошнило.
– Ну, ты-то сходишь с ума при любом упоминании крови, – заметила Саша. Я почувствовала, как немеют пальцы рук и ног. Крови?
Мария поежилась.
– Именно.
Саша посмотрела на часы.
– Не хочу опаздывать. А тебе удачи с репетицией. Надеюсь, оркестр хорошо справляется. – Она коротко обняла меня. – До премьеры осталось всего три недели!
Я снова и снова стучала в дверь Прии, уже потеряв счет попыткам. Ее родители были еще на работе, но я заметила, как она выглядывает между полосками жалюзи из окна своей спальни на втором этаже.
– Прия! – крикнула я, глядя в окно. – Я же видела, что ты там. Ну же, открой мне!
Никакого ответа.
– Я просто хочу убедиться, что ты в порядке! Я слышала о том, что случилось.
Никакого ответа.
– Ну же, Прия! Не может быть, чтобы все было так плохо. Ведь если ты поранилась или ушиблась, ничего страшного!
Никакого ответа.
Я отошла на несколько шагов назад и задумалась, рассматривая окна, в надежде, что какое-то из них окажется незапертым.
– Я не уйду, пока не поговорю с тобой! – Я протиснулась сквозь живую изгородь рядом с дорожкой, ведущей к входной двери, и подергала окно гостиной, но оно было закрыто.
– Прия! Незачем прятаться!
Щелкнул замок входной двери, и она, заскрипев, слегка приоткрылась. Продираясь через кусты, я метнулась обратно к переднему крыльцу.
– Может, ты уже заткнешься?
– Я просто хотела… – Мой голос сорвался, когда я увидела лицо Прии. Верхняя губа была рассечена, и посередине на ней виднелось несколько швов. Правая щека покрыта глубокими фиолетовыми ссадинами и синяками. Больше мне ничего не было видно – она надела длинный серый свитер и черные леггинсы. – Боже, как ты?
Сдавшись, она приоткрыла дверь еще немного шире.
– А как ты думаешь? – Она слегка присвистнула, произнося «думаешь», и я заметила, что у нее не хватает передних зубов.
Я прикрыла рот рукой, чтобы сдержать вскрик удивления.
– Ага. Входи. – Она отошла в сторону, чтобы я могла войти, и отвела меня в спальню. Я уже давно не была у нее, потому что обычно мы собирались у меня. Постеры с Дэвидом Тëрстоном и старомодного вида схемы фокусов по-прежнему заполняли стены, а книжные полки ломились от фэнтези и книг о фокусах.
Прия села за стол, а я устроилась на краешке ее кровати.
– Больно? – спросила я.
– Нет, Эмбер – Она говорила, прикрывая рот рукой. – Вчера вечером я приземлилась лицом вниз и выбила два передних зуба, так что нет, это ни капельки не больно.
Она шепелявила, и мне было сложно различать слова.
– Извини. Конечно, это больно. – Я замолчала, увидев, что слезы скапливаются в ее глазах и стекают по щекам. – Врачи смогут это исправить?
Она опустила руку и провела языком по пустому месту, виднелись лишь ничтожные остатки зубов.
– Ага. Зубы сломались пополам, но они приделают мост с искусственными. Скорее всего, разница будет совсем незаметной.
– О, хорошо. Отлично. И все-таки, наверное, это страшно.
– Думаешь? – резко ответила она, прищурившись.
– Прости, я просто…
– Просто что? Просто решила зайти, чтобы посмотреть, что я за уродское ничтожество?
