– До скорого, – ответила она, даже не пытаясь убедить нас остаться.
– Ну и дела, – сказала я, пока мы спускались по ступенькам крыльца.
– Ага.
– Если у Саши такая строгая мама, как у нее получается постоянно гулять, устраивать вечеринки и тому подобное?
Робби усмехнулся.
– А ты думаешь, она маме правду говорит? Наверное, говорит, что идет к кому-то заниматься, или собирается в библиотеку, или еще чего-нибудь выдумывает.
– А. – Мне никогда не приходилось вот так вот врать родителям. По крайней мере, пока я не начала воровать у них алкоголь. Робби проводил меня до велосипеда, который я оставила у стены рядом с дверью гаража. Я провела рукой по лицу сверху вниз.
– Все нормально? – спросил Робби.
– Ага. Просто переживаю из-за пьесы. Если она не послушает эти треки в ближайшее время… знаешь, у нас просто не хватит времени. Мне нужно понять, точно ли мы будем ставить пьесу. Нужно проделать массу работы, чтобы все было готово к маю, но успеть вполне можно… если мы больше не будем тратить время впустую.
Прислонившись к стене, Робби внимательно посмотрел на меня. Его взгляд задержался на мне, пожалуй, слишком надолго, и мое сердце замерло.
– Эта пьеса многое для тебя значит, верно?
– Ага. Буквально все. Это мой шанс доказать, что я могу написать полноценный саундтрек для настоящего оркестра. Когда еще мне представится такая возможность?
– Я знаю, как важно получить подобный шанс. Шанс сделать что-то масштабное. – Он положил руку мне на плечо. – Я поговорю с Сашей. Позабочусь, чтобы она все прослушала.
Я воспряла духом.
– Правда? Ты сделаешь это для меня?
– Конечно. Ну, то есть я не могу гарантировать, что они согласятся. Но я уверен, что Саша будет на твоей стороне.
Но сама я, увидев, в каком она состоянии, уже ни в чем не была уверена.
Осталась 51 минута
Уже второй раз Саша намекнула, что нам придется выбирать, кто умрет.
– Нет. – Я сжала кулаки, пытаясь сдержать дрожь в руках. Несмотря на то что в комнате было жарко, мышцы начали болеть от непрестанной дрожи. – Нельзя допустить, чтобы до этого дошло. Нельзя допустить.
Саша всплеснула руками.
– Что нам тогда делать?
– Давайте просто… успокоимся и попытаемся понять, как выбраться отсюда. Это же не лондонский Тауэр. Должен быть какой-то выход.
Но никто со мной не согласился. Никто ничего не сказал. Все смотрели на меня и на Сашу.
Я с мольбой посмотрела на Диего.
– Ну же! Давай хоть попытаемся найти выход отсюда.
Он кивнул.
– Попробую разобраться с дверью. Кто-нибудь, займитесь окнами!
Он принялся изучать дверь. Покрутил дверную ручку, пытаясь силой открыть дверь, пока костяшки пальцев не побелели от напряжения. Последовав его примеру, остальные тоже стали пытаться что-то сделать. Робби присоединился к Диего и занялся дверью, а Скотт и Прия подтащили стулья к комоду с обеих сторон, чтобы подтянуться к двум окнам, расположенным у самого потолка. Саша бросилась к камину, а я обошла по периметру персидский ковер, высматривая сама не знаю что. Может, потайную дверь или люк? По пути я открывала все выдвижные ящики, надеясь обнаружить в них какой-нибудь ключ.
– Камин ненастоящий. – Саша наклонилась, засунула голову в камин и постучала по панели, закрывавшей место, где должна была быть труба. – Абсолютная подделка.
Прия закряхтела, пытаясь вскрыть замок, запиравший окно, – она дотянулась до него, встав на стул.
– Замок заело.
– Тут тоже, – ответил Скотт. Его лоб и верхняя губа блестели от пота. – Кто-то его закрасил, краска засохла, и теперь не открыть. К тому же на окнах все равно решетки.
– Может, получится открыть и их. Попробуем!
Робби наблюдал за тем, как Диего сражается с дверной ручкой, но через минуту оттолкнул его в сторону и навалился сам. Мощная дубовая дверь даже не шелохнулась. Робби откинулся назад, а затем снова врезался в дверь плечом, обрушив на нее весь свой вес, но тут же отшатнулся, схватившись за плечо.
– Проклятье!
– Может, попробовать ее выбить? – предложил Диего.
Робби несколько раз ударил дверь ногой. Бум. Бум. Бум. Каждый удар словно отдавался в моей груди, но я продолжала рыться в ящиках приставного столика. Бум. Бум. Бум. Мне попадались лишь скатерти, салфетки из ткани и из бумаги, вилки, ложки, тарелки и декоративные свечки. Бум. Бум. Бум.
Саша взобралась с ногами на стол и с безумным видом огляделась по сторонам.
– Мне нужна швабра, палка или что-то в таком духе.
– Зачем? – спросила я. Бум. Бум. Бум.
– Чтобы постучать в потолок. Может, наверху кто-то есть.
Я показала на Робби.
– Думаешь, его плохо слышно?
Бум. Бум. Бум.
– Не знаю. Робби, так ничего не выйдет! – крикнула Саша, зажав руками уши. – Никакого толку.
Диего окинул взглядом комнату.
– Может, тут есть что-то, чем можно выбить дверь.
– Что, например? – спросил Робби, пытаясь отдышаться.
– Ну не знаю… что-нибудь.
Робби схватил ближайший стул и пошатнулся – напрягшись, словно поначалу недооценил его вес. Восстановив равновесие, он швырнул его в сторону двери. Диего, вскрикнув, отпрыгнул назад. Стул ударился о дверь и упал набок.
– Проклятье.
Я оттянула воротник своего усыпанного блестками платья, которое начало колоть липкую от пота кожу.
– Боже, да тут свариться можно.
Подойдя к противоположной стене, я внимательно рассмотрела решетку, вмонтированную в стену под большим зеркалом в медной раме. Можно ли как-то заткнуть вентиляцию, через которую поступает горячий воздух? Я дотронулась до края решетки и тут же отдернула руку.
– Ой! – Она обжигала. – Она должна быть такой горячей? – Но никто не обратил на меня внимания, потому что все были заняты поисками выхода.
– Кто-нибудь умеет взламывать замки? – спросила Саша. В ответ лишь некоторые покачали головами.
– Ну… я могу попробовать, – сказал Диего. – У кого-нибудь есть скрепка? Или… такая штука для волос?
– Заколка? – предположила я.
– Да, что-нибудь такое.
Саша выудила из переднего отделения своей сумочки сверкающую заколку и протянула Диего.
– Подойдет?
Он осмотрел ее.
– Не, не думаю. Мне нужно что-то тонкое и острое.
– Давай я у себя посмотрю.
