Прежде чем Марина успела ему ответить, Карлос щелкнул пальцами, чтобы официант принес счет.
Он расплатился, и они вышли из клуба в нежную тишину ночи. Было совсем не холодно. Марина подумала, что ей вряд ли нужна шаль, которую она накинула на плечи. Они немного прошлись по вымощенной булыжником улице. Через каждые несколько ярдов им попадались рестораны, бары и маленькие ночные клубы. Оба шли молча; подходя к перекрестку, они заметили такси. Карлос остановил машину и помог Марине сесть.
– Мы едем в гостиницу? – спросила Марина.
– Еще нет, – ответил он.
Карлос объяснил таксисту, куда ехать, и, откинувшись на сиденье, взял ее под руку. Это был ласковый, дружеский жест, но Марина невольно ощутила, что ей хочется подвинуться поближе к нему, попросить его положить руку ей на плечо. Ее озадачили и встревожили его последние слова за столом. Карлос говорил так, словно он в любой момент может уехать. Может ли случиться так, что она больше никогда его не увидит?
Марина с трудом сдерживала себя, чтобы не задать ему этот вопрос. Однако за последние два дня она успела убедиться, что Карлос с необычайной ловкостью избегал прямых вопросов о своей персоне. Она вновь и вновь пыталась выяснить, кто же он такой; пыталась заставить рассказать о своей семье, работе, жизни – обо всем, что могло бы дать ей подсказку, но бесполезно.
– Вы обманули меня, говоря о моем будущем. Вы даже не взглянули на линии на моей ладони. Вы просто придумали все, что хотели бы увидеть, – нарушила она тишину спустя какое-то время.
– Я и не собирался рассматривать вашу ладонь, – сказал он. – Вдруг увидел бы то, что меня расстроило бы?
– Почему вы такой загадочный? Почему все время твердите об отъезде? И зачем говорите таким тоном, что мне начинает казаться, словно вы уезжаете уже завтра?
– Наверное, мне придется, – ответил Карлос. – Я не знаю. Это и есть мой ответ: я не знаю, Марина.
– Но это же просто смешно! – воскликнула она. – Все мы знаем о себе что-то, что хотим сохранить в тайне от других. Это совсем другое дело. Вы просто обязаны знать.
– А я нет, – ответил Карлос. – У меня нет никаких планов, и я не имею ни малейшего представления о том, что может произойти завтра.
– Вы опять напускаете на себя загадочность, – вздохнула Марина.
– Я же сказал вам, – резко произнес он. – Это отпускная интерлюдия. Или этого недостаточно?
Марину внезапно поразило его нежелание довериться ей.
– Разумеется, достаточно, – холодно произнесла она. – Приношу извинения за любопытство. Не сочтите меня невоспитанной. – Она высвободила руку и отодвинулась в угол такси.
– Смешное дитя! – воскликнул он. – Можно подумать, я не вижу! Да вы просто сгораете от любопытства! – Карлос протянул руки и вновь привлек ее поближе к себе. – Вы сейчас так женственны, и мне это нравится. На самом деле мне очень нравится, когда вы человечная и скромная, когда вы естественная, но все же я не могу вам ничего о себе рассказать.
– Но почему же?
Слова сами сорвались с ее языка.
– То есть я должен сказать, что я – искатель приключений? Человек, которого разыскивает Интерпол? Шпион, у которого в кармане проект нового вида бомбы? Вам самой будет лучше, если я промолчу.
– Можно подумать, я вам поверила! Шпионы не ходят в пещеры в поисках крабов, – рассудила Марина.
Карлос в ответ расхохотался.
– Вы хотите выйти здесь, сеньор? – спросил с переднего сиденья таксист, который вполне мог подслушать весь их разговор.
Марина выглянула из окна. Она так увлеклась беседой, что даже не заметила, куда они направляются. Сейчас же она и увидела, что они высоко поднялись по извилистой дороге, ведущей к желтым зубчатым стенам замка Святого Георгия. И расположенный на вершине холма, замок словно нависал над Лиссабоном. Марина уже видела замок в дневное время. Ей было известно, что тот был построен на месте старой мавританской крепости. Еще ей было известно, что отвоевать у мавров эту твердыню на крутом берегу Тахо помогли английские крестоносцы.
– Зачем мы сюда приехали? – спросила Марина у Карлоса, но в принципе эта идея ей понравилась. Еще сидя в такси, она видела, как где-то внизу, словно в сказке, сверкали огни Лиссабона.
– Пойдемте и посмотрим, – предложил Карлос и помог ей выйти из такси.
В темноте они прошли вдоль стен, глядя вниз на извилистую реку, бегущую к заливу, где у причала, мерцая красными и зелеными огнями, стояли корабли.
Было безветренно. Запах моря смешивался в воздухе с ароматом диких цветов, растущих под стенами замка. Здесь они с Карлосом были совершенно одни, вдали от городского шума и суматохи. Их единственным спутником была тишина старых замшелых стен, свидетелей стольких исторических событий и кровопролитных войн.
Они подошли к скамейке и сели, глядя вниз на город. Затем медленно, не торопясь Карлос заключил Марину в объятия. Она знала, что это был именно тот самый момент, которого она ждала весь вечер, и не стала притворно уклоняться от его требовательных губ.
Ощутив первое прикосновение, нежное и в то же время настойчивое, она подумала, что еще никогда раньше ее так не целовали. Поцелуй, начавшийся так нежно, стал сильнее, более жадным и более властным. Марина ощущала, как у него внутри разгорается страсть, и знала, что почти одновременно эта страсть загорелась и в ней самой. Их губы не могли оторваться друг от друга, и в этот момент Марине показалось, словно у нее над головой вспыхнул фейерверк, а городские огни взорвались вокруг фонтанами света.
Это было блаженство, волнение, радость, каких ей прежде не приходилось испытывать. Марина чувствовала, что не может дышать, и в то же время дыхание было не обязательно. Она словно летела вверх, в волшебное королевство, переживая неизвестные ей доселе чувства. Только когда Карлос оторвал свои губы от ее, она ощутила, что дрожит, и восторг, который он вызвал в ней, заставил ее повернуть голову и спрятать глаза, уткнувшись ему в плечо.
Он ничего не говорил, лишь нежно гладил ей волосы. Марина ощущала, как ее бьет дрожь. Она пыталась сдержать натиск чувств, волной нараставших где-то в глубинах ее естества.
Неожиданно Карлос поднялся на ноги. Ее руки невольно протянулись ему вслед, но он шагнул прочь. Он стоял, повернувшись к ней спиной, и смотрел на реку. Она хотела что-то сказать, но слова застряли, в горле; казалось, она все еще была околдована нежностью поцелуя.
– Карлос, – наконец позвала она. Это был крик, мольба ребенка, которого разбудили среди ночи.
– Прости меня. Это было совсем не то, что она ожидала услышать.
– Простить? За что?
– Мне не следовало этого делать, – Его голос прозвучал неожиданно тускло, почти устало.
