— Давай шевелись, если не хочешь промокнуть до нитки, — бросает на ходу мужик, ускоряя шаг.
Я уже почти бегу за ним, мало что замечая вокруг, как вдруг поскальзываюсь на траве и падаю на колени. Черт, как же больно! Хорошо хоть нос не разбила. Но ладонь точно ободрала, ибо левая нещадно саднит.
— Да что за день сегодня такой?!
— Господи, тебя где такую ущербную делали?
— Начали в Хиросиме, продолжили в Нагасаки, а закончили в Чернобыле, — буквально выплевываю я.
— Ну тогда понятно, результат налицо. Долго же тебя делали, — подходит ко мне и поднимает одно рукой за предплечье, словно я котенок.
— Переделали.
— Оно и видно, переделанная.
Я не успеваю обдумать дальнейшие действия, так как уже оказываюсь закинутой на плечо бородача. В принципе я не против, идти босой лень и неприятно, да и он вроде не маньяк. К тому же, всегда казалось, что это очень интересно, когда мужик закидывает деву на плечо. Только на деле оказалось фигово. Голова свешивается вниз и чувствуешь себя задушенной, с отекшей мордой, а еще жутко давит на живот, от чего хочется вывернуть содержимое желудка наружу. Только фишка в том, что нечем. Я с утра ничего не ела, разве что слюной. А еще грудь мешает и руки деть некуда. В общем ужас ужасный. Только я хотела взбрыкнуть и слезть с мужика, как он сам поставил меня на землю. Хотя, это вовсе не земля.
— Стой тут и жди.
Ничего себе, мы реально дошли до дома. А я кроме травы и дождя ничего не замечала. А чего ждать-то? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я стою на веранде. Ну и на том спасибо. Кстати, судя по веранде, дом неплохой. И дверь нормальная и, о Боже! Тут пластиковые окна! Тогда чего ж туалет такой и на улице? Чушь какая-то. Дверь распахивается, и мужик кидает на порог белую тряпку.
— Вытирай ноги.
— В смысле?
— В прямом. Ты шастала по траве и земле, не хватает мне еще твоих грязных ступней.
Хотелось сказать что-то типа ты себя в зеркало видел? Сам наверняка наследил, да только проблема в том, что он уже босой. Вот же гад. Тоже мне, чистюля нашелся. Но тем не менее, ноги я все-таки вытираю, тряпка благо чистая.
— На самом деле я пошутил. Это для того, чтобы ты не навернулась на мокрых ступнях. А ты можешь. Тапок, увы, нет. Заходи, — пропускает меня вперед и тут я кое-что понимаю.
Мне даже становится стыдно от своих дурных мыслей. В прихожей стремянка, строительные приборы и прочие атрибуты ремонта. И сильно пахнет…краской.
— Вы поселили меня в сарай потому что здесь красили стены?
— Да.
— А я ведь была уверена, что вы маньяк.
— Нет, я Илья.
— Наделал гнилья. Это так, к слову, не про вас.
— Ну-ну.
Илья, он же, Купидонов, он же мужик не пойми какого возраста, берет меня за руку и ведет в какую-то комнату. Судя по плите и раковине-это кухня. Только почему над раковиной нет кран, а снова умывальник?
— Если есть раковина, значит есть трубы. А почему нет крана? Почему снова эта штука с длинной… пипиркой?
— Ты знаешь, что такое пипирка?
— Нет. Ну длинная штучка, не знаю, как она называется.
— Садись на стул, штучка.
— Сажусь. А зачем?
— Чтобы ты села.
— Ну я присела.
— А теперь заткнись на минуту. Мне надо обдумать опрометчивость своего поступка.
— Какого?
— На кой хрен я подобрал Хиросима-Чернобыльскую девку.
— Я не девка.
— Но судя по отсутствию пипирки в трусах-и не мужик. Я тебя прошу-закрой рот. Реально. На минутку, — медленно проговаривает бородач.
— Хорошо.
Он подходит к кухонному шкафчику над раковиной и достает оттуда маленькую коробку. Ставит напротив меня стул и неожиданно берет меня за ногу.
— Эй, вы чего?
— Я тебя просил помолчать. Минута еще не прошла.
Опускает мою конечность на исходное место и достает из коробки ватный диск вместе с каким-то флаконом. Понятно, стало быть решил обработать мне коленку. Значит точно нормальный мужик. Пора заканчивать с просмотром «Криминальной России».
— Спасибо, — вдруг произношу я, сама того не ожидая.
Бородач ничего не отвечает, а только крепко лепит пластырь на обработанную коленку. А потом хватается за мою ладонь и проделывает тоже самое, правда оставляет руку без пластыря.
— А можно вопрос?
— Попробуй.
— Купидонов-это настоящая фамилия?
— Да.
— А сколько вам лет?
— Тридцать два, — вот уж никогда бы не подумала. Диагноз налицо: срочно сбрить бороду.
— А вы не спросите, как зовут меня?
— Зачем? Я это и так знаю, Стрельникова Анна Сергеевна, — откидываясь на спинку стула, с легкостью произносит бородач.
Глава 6
— Вы рылись в моей сумочке?!
— Ну слава Богу. А я думал ляпнешь очередную чушь, что-то типа я секретный агент.
— С такой бородой на агента вы не потянете. И вообще сначала вы высматриваете мои трусы, потом роетесь в документах. Попахивает чем-то.
— Чем?
— Тем, что вы мной интересуетесь.
— Да сдалась ты мне, как собаке пятая нога. Все, ты меня реально уморила.
Выходит из кухни и через несколько секунд возвращается с моей сумочкой в руках и протягивает ее мне. Ну хоть одна хорошая новость. Забираю ее и проверяю содержимое. К счастью, документы и телефон на месте. Поднимаю взгляд на мужика, который скрестив руки на груди, пристально меня рассматривает.
— Если честно, я удивлен, что у такой девушки в сумочке порядок. Она, конечно, маленькая, но и в нее можно барахла запихнуть.
— Да, я такая. У меня во всем порядок, — и совершенно не стоит говорить, что этой сумочке два дня и я просто не успела ее захламить.
— Оно и видно. Ладно, сумочку я тебе отдал, в сознание ты пришла, можешь топать ножками на ближайшую станцию, иначе ты мне не дашь приготовить ужин и, в конце концов, пожрать. А я устал и хочу отдохнуть.
Смотрю на него и понимаю, что говорит он вполне серьезно. И злится. О чем говорят его часто сжимающиеся кулаки.
— Но у меня нет обуви. Как я пойду без нее?!
— Не крал я твою обувь. Не мой размер. Могу предложить галоши.
— Галоши?
— Да. Галоши. Пойдем, — хватает меня за руку и ведет в коридор. Открывает шкаф и достает оттуда те самые галоши размера сорокового как минимум.
— Надевай и проваливай. Дождевик еще могу дать.
