— Кто она такая? Только не ври мне.
— Ну а ты как думаешь? Спал с ней когда-то, не бери в голову.
— Просто спал? А это какая по номеру твоя бывшая?
— Да какая разница? Четвертая.
— То есть твоя жена.
— Боги, ты что запомнила наш разговор про бывших?! — резко останавливается Илья.
— Конечно запомнила и посчитала. А чего сразу не сказал, что жена?
— Бывшая жена, это раз. Вот-вторых, чтобы не было ненужных психов, как сейчас.
— Я не психую, это твое прошлое и… вообще все нормально, просто не ври мне. Давай заказывать мебель, — как можно беззаботнее произношу я, а у самой покалывает от злости в глазах.
— Ты меня удивляешь, действительно без психов и не расстроена? — заглядывая мне в глаза, интересуется Купидонов, при этом поправляя прядь моих волос за ухо.
— Нет. Я учусь быть взрослой.
— Ну отлично.
***
Подкосила ли меня встреча с бывшей Ильи? Вроде как не должна была, ведь он был спокоен и общаться с ней не захотел, вот только как объяснить то, что сейчас я не могу нормально выговаривать слова. Зачем я вышла на улицу за очередной порцией клея, а купила ром? Это совершенно на меня не похоже…
— Все-таки надо было покупать не ром, а клей, Анька, — перевожу взгляд на Купидонова, который как ни в чем не бывало допивает остатки алкоголя. — Блин, как все же обои наклеены неровно и пузыри какие.
— А по мне хорошо.
— А по мне ужасно. И вообще это все отвратительно. Я тебя спаиваю, ужас какой-то, — вполне серьезно произносит Илья, ставя бутылку на пол.
— Это же я купила ром, значит вина лежит на мне.
— Это был первый и последний раз. А зачем ты вообще это сделала? — притягивает меня к себе Илья.
— Грустно как-то. Вроде все хорошо, а грустно. Ты же все равно уедешь через два дня. Чего-то не представляю я уже своей жизни без тебя, Купидонов. Вот это отвратительно, а не пузыри на обоях. А хуже всего, что я произношу это вслух! Женщины не должны такое произносить.
— Да ладно? Не должны?
— Прекрати издеваться.
— Прекращаю. А теперь послушай еще раз, я живу не в Африке, а в нескольких часах езды отсюда. Что за упаднический настрой?
— Все, я больше не буду.
— Ловлю на слове, и пить тоже больше не будешь.
— Да я и не собиралась.
— Все, пойдем спать, Анна Стрельничиховна.
— Пойдем, Купидоныш.
***
Если бы знала, что все будет не так, как сказал Купидонов, никогда бы не согласилась на все это. Чертову субботу прогуливать категорически не получалось из-за одной идиотской лекции, прогул которой сулил огромные проблемы. В итоге только одно воскресенье рядом с ним. Радости, как и вообще чего-то хорошего мне это не прибавляло. Зачеркивала как дура в календаре дни и, кажется, у меня все же поехала кукушка. Не могу без него и все тут! Чтобы у меня пропал аппетит, это надо постараться. А ведь он пропал! К тому же пропал не только он, но, кажется, и задница тоже за полтора месяца без постоянного присутствия в моей жизни Купидонова стала сдуваться. Спасибо, что грудь еще на месте. В какой-то момент я подумала, что беременна. Вот только и тут случился облом-не беременна. Подумать только, я испытала не облегчение, а сожаление. Это край-удерживать и манипулировать мужиком при помощи беременности, но к счастью, своей повернутой кукушкой я это понимала. На это я точно не пойду.
Выхожу из машины, смотря на огромную девятиэтажку и понимаю, что, пожалуй, это лучшее решение на данный момент. Поднимаюсь на нужный этаж, а сама репетирую речь, чтобы меня не посчитали больной. И только нажав на звонок, поняла, что ничего толком и не сформулировала. Спрашивается, чего приперлась в полвосьмого вечера без предупреждения?
— Аня? Ты что здесь делаешь? — удивленно смотрит на меня Маша, поправляя халат.
— Что за дурацкий вопрос, блин? Стою, что еще.
— Проходи давай, и хватит нести чушь. Что-то случилось?
— Ничего не случилось, я что не могу прийти просто так к сестре? — захожу в прихожую и скидываю с себя обувь.
— В пятницу вечером, нет, — доносится знакомый мужской голос.
— Ой, Сашенька, а я надеялась тебя нет дома.
— Ты не поверишь, я сам надеялся увидеть тебя только первого января. Под парами алкоголя, я бы перенес эту встречу легче.
— Ну значит хорошо, что пришла.
Снимаю куртку и прохожу в гостиную, попутно смотря на расстегнутую рубашку Краснова. Нет, у моего Купидонова торс всем торсам, а это… короче, не торс. Хотя этому уже за сорок, может и у моего Ильи в таком возрасте не будет рельефного тела. Присаживаюсь на диван и взгляд падает на открытую бутылку шампанского и рядом стоящие два бокала.
— А девочки тут? — спрашиваю я, уже прекрасно осознавая ответ на свой вопрос.
— Конечно, нет, мы, как и большинство обыкновенных хомо сапиенсов, отправили их на выходные к бабушке, чтобы заняться тем, ради чего ты ездишь за тридевять земель. Сексом, если ты не поняла, — плюхаясь рядом со мной на диван, спокойно произносит Краснов.
— Боже мой, я думала в твоем возрасте им уже не занимаются. Ну там кости трещат от старости.
— А я так и думал, что ты до сих пор не знаешь, как им занимаются. Там не кости нужны, дорогая моя, а мышцы.
— Которых у тебя тоже судя по всему нет.
— Так все, хватит! Надоело слушать ваши препирания, каждый раз одно и тоже. Ничего, что я тут вообще стою?! — забавно, что ни Краснов, ни я даже не вспомнили о Маше.
— Да ладно, Машка, мы ж любя. Ты как психологичка должна это понимать. У нас с твоей сестрицей особый вид отношений. И в какой-то мере, мы от этого кайфуем, да, мелкая?
— Боюсь, Маша, что я впервые согласна с твоим мужем.
— Ну вот видишь, за что тебе платят твои клиенты непонятно. Итак, чего ты приперлась к нам и испортила вечер, Анна Сергеевна.
— Саша, отстань от нее, — Маша берет стул и садится напротив меня. — Начинай.
— Чего начинать?
— Говорить. Ты же за этим приехала сюда. Вот и начинай, что случилось?
— Ну помимо того, что ты не можешь предаваться плотскому греху каждый день, а только по воскресеньям, — вставляет свои пять копеек Краснов, за что получает шлепок по бедру от Маши.
— Ты обсуждаешь мою личную жизнь с ним?!
— Он мой муж, конечно, обсуждаю. И не только твою.
— С ума сойти. Чего я вообще к вам приперлась?!
— Вот и я говорю, чего приперлась, только весь настрой испортила, коза малолетняя.
— Саша, хватит. Выйди отсюда, пожалуйста, дай мне поговорить с сестрой наедине.
