То, что Андрей смог договориться и проникнуть в офис ВКонтакте, еще не означало, что у него хватило бы сил обойти множество парадных, дворов и домов. А у Максима хватит.
Ночью Максим нарисовал карту и подготовил наиболее краткий маршрут.
Но все равно ходить пришлось много и долго, периодически спускаясь в метро. Максима очень радовало, что Полина мудра и понимает всю бессмысленность и сомнительность красоты обуви на каблуках.
С раннего утра и почти что до самой разводки они успели побывать в Египетском дворике и дворике со скульптурами героев сказки «Волшебник Изумрудного города», во дворике с домиком Карлсона, который живет на крыше, во дворике с металлическими шахматами в человеческую величину, в Птичьем дворике, восьмиугольном дворике-колодце и дворике с памятником милиционеру дяде Степе, а также в круглой парадной с винтовой лестницей и круглым лифтом посередине.
Максим сообщил, что им еще осталось посетить двор дома, в котором не_жил Бах (там был портрет Иоганна Себастьяна Баха и табличка с надписью: «Нам точно известно, что Иоганн Бах не жил в этих домах. Но вы ничего не знаете о тех, кто живет здесь и сейчас»). А потом, если хватит времени, надо сходить на Васильевский, во двор филологического факультета СПБГУ, рядом со зданием двенадцати коллегий, потому что во дворике стоят памятники «Носу» Гоголя, Иосифу Бродскому и Маленькому принцу из книги Экзюпери.
Но оказалось, что Полина еле передвигается и домой он провожал ее на метро. Всю дорогу Максим жалел, что они еще столько всего не успели осмотреть, и обещал показать все, что не успели. Одновременно, перебивая самого себя, он рассказывал Полине, как делается мозаика-смальта, которой украшены станции метро и из которой сложен портрет Владимира Маяковского.
Полина подавленно молчала и старалась не зареветь от того, что так все скверно вышло с двумя ее Андреями. Они, видно, соревновались, кто покажет ей больше всего за наименьшее количество времени. И как теперь из этого положения выпутываться? Максим все не ехал и писал невнятные письма, и ее не покидало ощущение, что он ей врет.
Медленно и прихрамывая, Полина добрела до хостела (даже кеды могут здорово натереть, если столько ходить по городу) и вздохнула с облегчением. Ни о каком «поцеловаться» не было и речи – она смотрела на Максима чуть ли не с укоризной.
Лифта в здании, где располагался хостел, не было – ни старинного, ни современного. Невысокая цена для туриста за то, чтобы пожить в историческом центре. Но бедные постоянные жильцы, особенно пожилые!
Полина поднималась очень медленно и также медленно раздевалась, параллельно обдумывая, что ей написать отцу. Она так устала, что не хотела даже есть. Соседка отсутствовала. Ванная комната была занята, но это и к лучшему – можно сразу упасть на кровать, перевести дух и потом написать папе.
Как только она закончила с приветствиями и перешла к вопросам о том, как обстоят дела дома, позвонил Андрей-второй и попросил ее выйти на улицу убийственно бодрым голосом. В таких случаях всегда опасаешься сбить и расстроить человека, ответив не так, как он ожидает.
Ну, раз уж ей придется снова преодолеть спуск и подъем на пятый этаж без лифта, она попросит Андрея, глядя ему прямо в глаза, прекратить разгоревшееся, как пожар в сухом лесу, соперничество.
Андрей встретил ее верхом на лошади, стоящей прямо на проезжей части. Мимо шли люди и ничему не удивлялись, видимо, для Петербурга и это было в порядке вещей. Рядом стояла еще одна лошадь; ее держала за уздечку девочка-подросток в крагах и с черной толстой косой на левом плече. У лошади тоже были косички, тоненькие и короткие, схваченные разноцветными резинками.
* * *
У самой Невы дома заканчивались, несли, как солдаты на посту, свою вековечную службу, и даже подобраны они были по росту – не выше соборов, не выше церквей, не выше острых тонких шпилей Петропавловки и Адмиралтейства. Даже дворцы и те подчинялись этому правилу.
Благодаря этому над рекой было очень много неба. Правда, занятого облаками, поскольку погода стала совсем петербургской. Облака все время двигались, густели и тяжелели, растягивались и растворялись, складывались в затейливые фигуры, понятные разве что ангелам небесным.
У кого-то получалось сфотографировать их, у кого-то – не очень. Спасали фильтры и специальные программы, увеличивающие контрастность и резкость. Вечный сюрприз для туристов: Петербург – город не из дешевых, приедешь за тридевять земель покататься на корабликах, а здесь двенадцать градусов тепла и штормовое предупреждение. А можно вдруг увидеть такое чудо, как этот вечер.
Но это все шоу для гостей города. А два коренных петербуржца Максим и Кеша сидели на набережной и не отрываясь смотрели в телефон. Обсуждали, что делать с Андреем и Полиной. Максим показывал фотографии Полины, которые успел наснимать во время похода по дворам и операции «Все сады в один день». Фотографий было немного. Вот вернется домой Полина, и показать будет нечего.
Кеша в приступе откровенности тоже вдруг решил показать Максиму кое-какие фото. Так и сказал: «кое-какие». Максим думал, что он покажет девушку. Кеша вместо этого показал город.
В основном это были сценки из жизни людей, бомжи и инвалиды, дети и парады, воздушные шарики и их угрюмый продавец; мужики в форме, трудящиеся над разводкой мостов (оказалось, их снимать нельзя, мост – военный объект); даже глазеющие по сторонам туристы. На фотографиях все выглядели колоритно и выразительно. Кеша увлекся. Были Крым, Москва, другие города, непонятные деревни, Алтай, Англия. Но везде в центре внимания неизменно оказывались люди.
Кеша перемотал в начало, снова к Петербургу: «Не то, не то, щас, да вот где».
На фотографии был зимний двор, шел снег – он вышел как штриховка, светленькие такие линии, – и маленький мальчик в дутой куртке выгуливал очень большую собаку. Он стоял и улыбался, глядя прямо в объектив, а на заднем плане в окне первого этажа облокотилась о подоконник женщина. Видимо, это была его мать, потому что смотрела она не в объектив и не на фотографа, а на своего сына.
За этим фото была целая жизнь. Как будто кадр из длинного, богатого событиями фильма.
– Вот, ее искал. Похож на тебя, да?
– Кто похож?
– Мальчик.
– А. А, ну да, наверное. Я тоже так с Дамблдором гулял, когда маленький был. Потом как-то все меньше и меньше. Не я меньше, гулять стал меньше. В общем, неважно.
Кеша решил не расспрашивать, не приставать.
– Подари Полине эти фотки. Тут с сайта можно в высоком разрешении скачать и распечатать.
– О! Блин, крутая ведь идея! Спасибо, Кеш! Я так и сделаю. Это лучше где, в «Ярком мире»?
– Я часто эти фотки смотрю. – Кеша ушел в себя целиком, не обращал внимания на закат и Максима, видимо, не особо слушал.
– А кто их снимал? Ты?
– Что? Я? Да не, нет, конечно. Одна моя знакомая. Женя.
