Тело льва лежало тёмной кучей перед туристом, который приходил в себя, ошарашено крутя головой по сторонам.
– Эй, Николя! – Он задрал голову. – Держи, мы к остальным. Заберись вон на тот гараж, спрячься за плитой и не высовывайся. Понял?
Турист лихорадочно захлопал ладонями, пытаясь поймать «Стечкин», пожертвованный от щедрот своих Скопой. Не поймал, как и можно было предугадать. Да и чёрт с ним, не хрена было выпендриваться и изображать из себя Алана Куотермейна.
А мы уже бежали назад, прислушиваясь к редким очередям…
Попали мы конкретно. Мало того, что Колян не послушал нас, и рванул вперёд, едва заметив приземистый силуэт, мелькнувший впереди. Так и ещё на нашу голову свалилась стая обезьян, не пойми откуда выскочивших перед нами. Стая была приличная, голов в пятнадцать. Хорошо ещё, что прямо по курсу было покосившееся, но ещё крепкое зданьице, когда специально построенное для сторожей большой стоянки. Большой пинками погнал в его сторону туристов, одновременно уводя обезьян. Они ведь, несмотря на то, что куда как умнее, к примеру, собак, такие всё-таки дурни.
Дождавшись, пока ребята скроются в здании, мы со Скопой, аккуратно елозя брюхами по земле, проползли за первый из всего массива, гараж. А там уже встали и устремились за нашим бузотёром и непослушником Николаем. Надеясь на то, что он ещё не превращён Симбой в фарш для котлет. Хорошо, что Сдобный встроил им маяки в коммуникаторы.
Судя по сумасшедшему метанию зеленой точки, ему уже приходилось несладко. Грей играл с ним. Льву явно было скучно. А поменять обойму на бронебойные – туристу ума не хватило. Подстрелить льва в упор и спереди обычными «пятёрочными» патронами? Не смешите мой пупок. Эти серые паскуды очень хорошо прикрыты собственной живой бронёй. И плохо, что её до сих пор не научились перерабатывать. Под нужды оборонного ведомства. А может и хорошо. Всёж таки греи – представители эндемичной фауны Района. И без них будет как-то пусто. Хотя?..
Наконец мельтешения туриста приняли чётко направленный характер. Мы со Скопой переглянулись. Симба гнал его в любимую точку местной путаницы невысоких строений. В один из тупиков, с обоих сторон ограниченный высокими строениями. Там Костя не сможет уйти поверху.
Мы успели. Выблевав по дороге половину лёгких и чувствуя, как кровь колотится в висках японскими барабанами. Ой, надо бросать курить, надо!!!
И сейчас мы возвращались. Может обезьяны и не самые опасные из противников в Районе. Но это пока не подтянулись либо их родственники, либо кто-то из агрессивно настроенных Местных. А так, как темнеет, нас может ждать куда как неприятное время.
Резусов осталось мало. Всего восемь. Сейчас они закидывали окна мусором, не оставляя попыток пробраться внутрь. Самое плохое в этих тварях – умение «отводить» глаза. Потому и опасны, что могут подойти почти вплотную. Только электронику они убивать не умеют. А запасные батарейки к ней у каждого опытного рейдера – всегда с собой.
Скопа не оставила им шансов. Да и я немного помог. Две оставшиеся твари попытались удрать, но Большой не смог заставить себя подарить им такую возможность, сняв их дальними очередями, которые они никак не могли сбить повернувшись к нему красными воспалёнными задами. Правда, как оказалось, у него было не без потерь. Одного из туристов, кажется Виталика, успела зацепить клыками какая-то особо наглая обезьяна. Зацепила за бедро, чуть не повредив артерию, и он сейчас тихо стонал в углу, с ужасом косясь то в сторону насквозь красного бинта, притянутого жгутом к ране, то сторону компаньонов. Да уж, куда как показательно отношение друг к другу внутри их сплочённого коллектива. Как ни странно, но в нашу сторону он если и смотрел, то робко и с надеждой.
– Дерьмецо… – Скопа выматерилась. – Эй, длинный!
– Да. – Один из двух охотничков вскочил с пятой точки, примощённой к разбитому подоконнику.
– Пошли. Костика вашего приведём. Давай быстрее, темнеет.
Я посмотрел им вслед. Действительно, это ещё-то шайссе, больше никак и не скажешь. Ещё одна ночь, судя по всему, нам обеспечена. А я-то хотел провести её хотя бы у Кефира, там относительно безопасно. Не получится. Парня этого не успеем дотащить. Закурив, вышел на улицу, пытаясь сообразить: где можно укрыться? А практически и некуда… и входа в Лабиринт здесь я не знаю. Дела…
– Не в Интернат же, хоть он и рядом. – Большой, сидя на крылечке, бухтел под нос. Вид у него был недовольный. – Отстой, а не ситуация. Да?
– Да не то слово. – Хотелось спать, если честно, и не думать ни о чём. – Придётся вон в те дома лезть, как мне кажется.
– Здесь же место не из самых лучших? – Турист возник на крыльце.
– Да не то слово. Мертвяков много, да и так… хватает, не пойми чего. – Большой сплюнул, отстегнув, наконец, маску. Он у нас ещё тот перестраховщик. – Не хочу никого пугать, но шанс увидеть бэньши – неоднократно возрос.
– Ой, да брось… – Я верю в фольклор. Сталкивался с Крюком, видел Хозяина, будь он неладен, зверолюд несчастный. Но бэньши?!!
– Эт ты там, дома, бросаться будешь, Пикассо. Чем хочешь, хоть телевизорами из окна. А здесь… ну его нахрен, бросать-то.
– Ладно. Смотри, тут. Я пойду, Скопу встречу. А то больно уж быстро темнеет. А с ней эти двое олухов.
– Давай. Если что – три зелёных, ты ж в курсе.
– Чего зелёных? – Турист непонимающе покрутил головой.
– Свистка, балбес. – Большой ухмыльнулся.
Глава седьмая: Радостный-55, полгода спустя
Егерь сидел на крыльце дома. Курил, смотрел в небо. Пытался думать о чём-то… другом, отвлечённом. Не получалось.
Небо было как небо. В смысле – как небо Района. Серое и низкое, в тучах, с проплешиной белого с голубым на самом горизонте. Солнце явно не торопилось выглядывать. В нём кувыркались несколько грифов, странных созданий, появившихся не так уж и давно. В пределе видимости ползла чёрная точка, рокотавшая на самом пределе слуха двигателями. Как обычно – «Кайман», патрулирующий свой участок границы вдоль Черты. Вероятнее всего, что параллельно ему, только в другую сторону, сейчас катятся, как обычно, два патрульных БТРа. Это тоже стало привычной частью местного пейзажа после введения карантина и установки заграждений. Если вдруг не было видно вертолёта в течение часа, то, как пить дать – что-то стряслось. Либо кто-то, не выдержавший творившегося в Районе безумия, решил пойти на прорыв. Либо, что вероятнее всего, в Район лезет несанкционированная группа рейдеров, появившихся недавно. Ну, ли совсем уж в край, какие-то ухари решили напасть на военных, дабы поживиться всем, что у них есть. Правда в последнем случае изначально донеслась бы стрельба. Хотя и она стала, за последние несколько месяцев, самой что ни на есть привычной.
За забором громко топало, с чавканьем меся грязь, стадо коров. Шедший сбоку поводырь, Меченый, помахал Егерю рукой. Тот махнул в ответ. Стадо принадлежало с месяц как обосновавшейся в Раздолье странноватой группировке молодых и отчаянных ребят, пришедших с Той стороны. Сами себя эти молодцы именовали то анархистами, то махновцами, радостно при этом зубоскаля. Странноватые были ребятки. И не в плане постоянного гогота, стоявшего в их компании. В этом как раз-таки не было ничего странного. Как ещё себя может вести целый взвод юных отморозков, пребывавших в состоянии постоянного перманентного наркотического опьянения? Учитывая то, что дурман-трава, которая пёрла из земли как на дрожжах, торчала здесь повсюду. Даже Изменённых шестиногих коров, согнанных отовсюду, кормили ей же. Что получалось на выходе – лучше было и не думать. Ходоки с этим «молоком», разлитым по герметичным алюминиевым термосам, регулярно уходили на Большую землю. Он не понимал – за каким чёртом все эти ухари припёрлись в Район? Неужели нельзя было курить обычный гашиш дома, где нет ловушек и Изменённых? Ну и торговали бы им, так нет, надо было прийти именно сюда.
