И ещё есть Дельта и Топь. Там живности столько, что от неё может прийти в восторг любая кунсткамера. Оттуда тоже, приходят по радио ОБС, всякие сказки. Вот пиявки в руку длиной там точно есть. Сам сталкивался.
Что касается местных, курсанты, то тут дело хм-м-м…сложное. Изменённые они и есть изменённые. Мы, например, их не признаём за людей. В отличие от тех же рейдеров-поисковиков. У них, местных, тоже есть такие, которые, в свою очередь, не признают нас.
«Новые пуритане», – Мужчина скрипнул зубами. – Сраные выродки. Они таскают наших баб из тех пунктов, что рядом с Районом. А власти этого не признают, но мы знаем. Мы знаем про это. И когда-нибудь уничтожим уродов, раз и навсегда…
Они как опухоль, эти Изменённые, как метастазы, которые пытаются проникнуть везде. И власти не понимают, что их не сдержать просто заградительными полосами. Их надо уничтожать, всех до единого, и только тогда… возможно, мы сможем остановить эту заразу.
Камера медленно отъехала от покрасневшего лица, с глазами, которые мгновенно налились кровью. Район – место большой беды. Район – это война.
Взгляд вперёд-3
Внутри здания был ремонт. Как не странно это звучало, но он именно был. Стены были тщательно побелены. На полах лежала хоть и не новая, но зато целая керамогранитная плитка. Её Кефиру долго откалывали и привозили местные. Расплатился он за неё щедро. Лестница, по которой мы поднимались, тоже была отремонтирована. Перила заварены и покрашены зелёной краской.
На площадке между этажами, за мешками с песком сидел Будда. Третий глаз он старательно прятал под повязкой, украшенной силуэтами канабиса. На столе, за которым он сидел, покоился такой же модерновый «Печенег», как и у Большого. Будда любил мощные пушки. В прошлом месяце мы продали ему совершенно «нулёвый» маузер-девятку, который попал нам в руки после небольшого грабежа Росрезерва. Мы там вообще нашли много интересного, но это так, к слову.
– Здарова, раста… – Большой подмигнул Изменённому. – Как оно ничего и бодрость духа, например?
– Симметрично, как же ещё… – глубокомысленно изрёк трёхглазый.
– Чему симметрично? – Наш пулемётчик заинтересованно остановился. – Э?..
– Твоему хорошему настроению и доброму здравию, брат. – Будда осклабился. То же мне, зрелище. Дантистов в городе не осталось, к сожалению. – К Кефиру, полагаю?
– Нет, блин, к ряженке. – Скопа щёлкнула зажигалкой. – У себя?
– У себя, конечно. – Будда тоже задымил, мгновенно наполнив тесную лестничную клетку сладковатым дымком. – Только надо мне вас к нему пропускать, красавица?
– Эй, поклонник Анки-пулемётчицы… – Большой нехорошо улыбнулся. – Хорош звездеть-то. Не выспался, или трава палёная попалась? Хорош выпендриваться…
– А я и не выпендриваюсь, Большой. – Будда нахмурился. – Вы проходите, хоть шеф и не в духе. А эти ваши, которые внизу топчутся, пускай в бар идут. Стриптиз сегодня. Даже днём.
Нда…в принципе он прав. Нечего туристам делать у местного босса, тут только наши дела. В баре перетопчутся, ничего страшного. Особенно если проинструктировать:
– Так, молодцы…остаётесь здесь. Вас проводят в бар. Ведите себя тихо и спокойно, местных лучше не задирайте. Будут предлагать «горючку» – пейте. Предложат дурман-траву или молочайку…я бы не стал. Откачивать вас потом буду только за отдельную плату. Всё понятно?
– Какого хрена, Пикассо? – Старший из туристов, Коля, шагнул вперёд. – Что мы в этом баре забыли? Какой стриптиз, чего вы тут несёте? Я на сиськи голые с жопами и дома посмотрю. Да даже и бесплатно…
Я хмыкнул, поинтересовался у Будды:
– Кто выступает то днём?
– Гадюка и Кали…
Большой понимающе качнул головой. Ну, вполне его понимаю. После этих девушек туристы явно останутся довольны:
– Да вам повезло, орлы, поверьте, что так оно и есть. Не пожалеете, эт точно…
– Ну, смотри. – Николай недоверчиво зыркнул на меня. – Если говно какое подсуетили, так вычтем из премиальных, которых вы ещё не отработали…
Большой успел перехватить Скопу, которая уже шагнула к ним. Туристы видно поняли, что их старший сморозил чушь, и торопливо кинулись извиняться. Появившийся из подсобки Клёш проводил их в бар, ну а мы пошли к Кефиру.
К слову, посмотреть туристам будет на что, на самом деле. Во всяком случае, нигде больше я не видел женщин с двумя парами рук и грудей. Характер, правда, у неё был не то, что не сахар…ужасный был характер, кровожадный даже. Соответственно становилось понятно, за что девушку и прозвали Кали.
Её товарка тоже была созданием удивительным. Прозвали её Гадюкой за особенности кожного покрова, змеиные зрачки и раздвоенный язык. Были среди рейдеров парни, которые, поговаривают, уединялись с ней в отдельном кабинете. Но ведь чего только не будут болтать, так ведь?
Тем временем мои напарники уже дотопали по мягкой ковровой дорожке до двери необходимого помещения. Дверь была солидная, стальная, добротно утопленная на штырях в стены. Странно, конечно, что Кефир решил сделать свой офис на втором этаже, непрактично. Ведь уйти с первого через подвал – куда как удобнее. А в Районе иметь запасной выход необходимо. Хотя…не зря он сделал, ох не зря. Раз уж столько лет прожил здесь, то явно всё просчитал.
Большой постучался кончиками пальцев, очень аккуратно. Дождался приглашения и открыл дверь, заходя. Мы со Скопой вошли следом.
Хозяин кабинета ни капельки не изменился со времени нашего последнего визита. Всё такой же невысокий (странно, да?), пухленький и какой-то кривоватый. Во всяком случае, лицо у него явно перекашивало в правую сторону. Глядя на него, такого смешного, даже и не верилось, что этот маленький Изменённый ворочает куда как большими деньгами.
– Здорово, бродяги. – Кефирчик махнул рукой. Чиркнул большой каминной спичкой, прикуривая толстую сигару, пригласил присесть. – Как добрались?
– Да нормально добрались. – Я плюхнулся в большое мягкое кресло. – Спокойно. И тебе не хворать.
Ребята тоже поздоровались, рассаживаясь. И откуда он умудрился притащить эти дорогущие мебельные изделия, вот что меня всегда интересовало. То ли из загашников бывшей администрации Радостного, то ли под заказ, за бешеные деньги с Большой земли.
– Ну, ну. – Хозяин хохотнул, открывая дверцу бара, извлекая пузатую бутылку из тёмного стекла. – То-то так грохотало за Гаражами. Не в курсе, кто там с граников-то шмалял?
– Неа. – Большой абсолютно спокойно потягивал предложенный коньяк из толстостенного стакана. – Может, кто решил ворон погонять? Из огородников тамошних?
– Ох, Большой, Большой… – Кефир закатился в приступе беззвучного хохота. – Ну как скажешь, так скажешь. Как в лужу, да? А ничего после этого вороньего распугивания мне, лично, плохого не светит?
– Ну, – Скопа, подумав, решила вступить в разговор – передавало тут радио ОБС кое-что…
